— Важное? Что же?

— Вас спрашивают, — сказала она. — У него большая черная машина и водитель в белых перчатках.

Том вышел в приемную. Его встретил низким поклоном незнакомец лет тридцати в строгом темном костюме. Он сказал тихо и доверительно:

— Мистер Коно, для меня огромная честь — возможность познакомиться с вами. Ваше содействие в этом хлопотном деле высоко ценят те, кого я представляю.

Солидный молодой человек вытащил из своего портмоне свиной кожи визитную карточку с золотым ободком и вручил ее Тому. Судя по визитке, его звали Кодзи Уэно, и он был личным секретарем высокопоставленного деятеля, которого, насколько помнил Коно, вывели из кабинета министров несколько лет назад в связи с финансовым скандалом.

У Уэно были благородный рот, пухлые щеки и брови такие блестящие, что казались начищенными. Волосы его были прилизаны назад. Его основательность, гладкость и общая приятность напомнили Коно изысканность дрессированного морского льва.

— Содействие? — осторожно спросил Том. — Извините, я не совсем понимаю…

— Имеется в виду ваше письмо. Нас ознакомили с его содержанием. Оно помогло нашим собственным расследованиям.

— Ах да… Письмо… — ответил Том не слишком решительно.

Это могла быть и западня.

Уэно обернулся к Кадзуми, застывшей, как ледяная скульптура на фестивале в Саппоро. Лицо ее было благоговейно. Уэно слегка поклонился, но она лишь нервно улыбнулась. Он сказал Тому:

— Я был бы признателен, если бы мы могли все обсудить более подробно. Не возражаете ли пройти в мою машину?..

Том задумался, вглядываясь в этого человека. На нем был галстук Токийского университета, у него были пухлые, с ухоженными ногтями пальцы, в его облике смешивались помпезность и исключительная учтивость. Уэно выглядел в полном соответствии со своим статусом.

— Хорошо, — согласился Том.

Он зашел в кабинет взять пиджак. Кадзуми последовала за ним и помогла ему облачиться.

— Куда вы уезжаете? — прошептала она, поправляя ворот его пиджака.

— Не знаю, — пробормотал Том.

— Когда вернетесь?

— Не знаю. Наверное, ненадолго.

На мгновение ее взгляд потух, затем она как всегда лучезарно улыбнулась.

— Удачи вам, — произнесла она.

То, что Том услышал в машине, было столь неправдоподобным, что он не смог сразу поверить. Массовые скоординированные манипуляции на рынках Европы и Соединенных Штатов? С участием банков «Сумикава», «Мицутомо лайф», «Дайниппон траст» и других? Это не умещалось в самые дикие фантазии. Однако многое вдруг стало понятно: от того факта, что его сняли в Лондоне с должности, до последних выкрутасов Симады.

По словам Уэно, в «Мицутомо» и в «Дайниппон» за два последние года управление перешло, как и в банке «Сумикава», из рук опытных финансистов с их сильными связями в мире бизнеса к деятелям, еще не зарекомендовавшим себя на сцене политики и финансов. После кабинетных переворотов власть сосредоточилась в неких «консультативных» группах, действующих параллельно комитету директоров. Письмо Коно прояснило профессионалам природу и масштаб намеченной интервенции…

— Но в чем же смысл? — спросил Том. — Чего они, собственно, хотят?

— У нас нет уверенности, — сказал Уэно, — но ведь не мне вам говорить, что, когда рынки вот так приходят в движение, инициирующие это движение люди и знающие подоплеку аналитики начинают делать большие деньги.

Том непонимающе потряс головой.

— Но какой ценой? Наш банк «Мицутомо лайф» и другие вот-вот понесут невообразимые потери. Под угрозой их выживание!

Уэно предложил Тому сигарету. Свою он вставил в мундштук из слоновой кости.

— Поэтому я и здесь, — сказал он. — Люди, которых я представляю, знают вашу репутацию и полностью вам доверяют. Они искренне просят вашего содействия в расчете предотвратить катастрофу.

— Какого рода содействия? — спросил Том. — И кого конкретно вы представляете?

— К сожалению, не могу их вам назвать. Частные лица, кровно заинтересованные, скажем так, в поддержании стабильности и процветания.

— Чьего процветания?

— Японского народа, конечно, — уязвленно сказал Уэно.

Одинокая улица, представляющая центр небольшого городка, была почти безлюдна. По дороге бродила собака зеленщика. Полненькая школьница стояла под навесом магазина и смотрела во все глаза на машину, как на корабль инопланетян. Водитель Уэно сидел за столиком у окна единственного на весь город кафе, листая старый экземпляр журнала «Четверг» и пережевывая жареную лапшу.

— Что вы хотите, чтобы я сделал? — спросил Том Коно.

Уэно достал из кармана конверт.

— Здесь билет на самолет в Лондон через Токио. Мы хотим, чтобы вы взяли там ситуацию под свой контроль и постарались развернуть ее в обратном направлении — негласно, с минимальным воздействием на рынки.

— Взять под контроль? Симада и новый управляющий отделением не потерпят меня в Лондоне.

— Не беспокойтесь. Они будут нейтрализованы. Вы будете полновластны не только в банке «Сумикава», но и в «Мицутомо» и в «Дайниппон». Вы согласны?

— Не знаю, — сказал Том, покачав головой. — Раскрутить такие многозначные позиции — дело долгое и сложное…

— Вы получите столько времени сколько хотите, ну и, конечно, необходимое обеспечение. Мы считаем ваше участие абсолютно необходимым. Ваши усилия будут вознаграждены.

— Я не требую особого вознаграждения, — сказал Том. — Все, что мне нужно — работать по-прежнему.

— Это уж, Коно-сан, без проблем.

Школьница-толстушка укатила на скутере. Собака зеленщика улеглась перед автоматом, продающим порнографические комиксы. Она положила морду на тротуар, глаза ее были желты.

— И еще одно, — сказал Коно. — Я бы хотел, чтобы здесь меня заменили. Нельзя же все бросить.

Уэно на некоторое время задумался, затем пожал плечами и кивнул.

— Все, что вам требуется, — сказал он.

— Тогда согласен, — сказал Том. — Чего же мы ждем?

Уэно опустил стекло машины и махнул водителю. Тот надел белые перчатки и вышел из кафе, не доев лапшу.

Бросая прощальный взгляд на офис банка «Сумикава», где он провел небольшую, но важную часть своей жизни, Коно увидел в окошке опечаленное круглое личико Кадзуми. Он помахал ей, она махнула в ответ. Возможно, это был плод воображения, но ему показалось, что глаза Кадзуми сияли восторгом.

После того как Сэйдзи Тэрада положил трубку автомобильного телефона, его оставила привычная невозмутимость. Катастрофа на предприятии «Ниппон инфосистемс» выбила его из колеи. Он не мог понять, каким образом частный детектив смел, как мусор со своего пути, команду надежных, опытных, высокооплачиваемых людей, разметал их, будто это девочки из волейбольной команды. Ему, должно, быть, помогали на фабрике. А это могло означать, что не обошлось без этого бабуина — младшего Аги!

Тэрада вел красную «феррари» по узким, извилистым улочкам токийского пригорода, соображая, как он все это объяснит сэнсэю. Он перебрал в уме варианты и прикидывал перспективы. Захотелось выехать на шоссе, нажать на газ и умчаться от мешанины и неразберихи. Вместо этого он замедлил движение и посмотрел в зеркало заднего обзора. Сейчас нельзя отрываться от «ниссан-симы» с телохранителями, следующей сзади.

Ага не хочет принять тот факт, что его время прошло! Тэрада пожевал свою нижнюю губу. Когда-то он попытался объяснить старшему Aгe, что надо делать, если синдикаты якудза намерены уцелеть и выжить в двадцать первом веке. Он подчеркивал необходимость серьезных нововведений и перестройки системы. Следовало рисковать, как после войны. Старший Ага лишь язвил, сравнив его со «школьником» и обвинил в измене традициям.

Погруженный в воспоминания, Тэрада плавно затормозил машину. Впереди был знак дорожных работ, пришлось пропускать поток встречных машин. Рабочий в каске регулировал жезлом движение. Тэрада взглянул в зеркало, «ниссан» держался сзади. Через некоторое время рабочий переговорил по радиотелефону и махнул, разрешая проехать. Тэрада резко нажал на акселератор и рванул вперед, вынудив рабочего отскочить.