Той ночью я лежал в кровати и слушал всхлипывания моей танцовщицы. Она влюбилась в молодого капитана, но что могла сделать? Её общественное положение было столь низким, что такой знатный господин не мог взять её даже во вторые жены, а после его свадьбы с моей дочерью она бы видела своего возлюбленного каждый день, но не смела к нему даже прикоснуться. Девушка плакала всю ночь, а наутро я проделал неблизкий путь до крепости и долго говорил с капитаном, который в ту ночь также не сомкнул глаз. Он смежал веки, и перед его мысленным взором представала Яркая Звезда. Когда в тот вечер я вернулся домой, то застегнул вокруг шеи танцовщицы золотую цепочку, на которой висел красивый нефритовый кулон, залог любви храброго фехтовальщика.

— Разве я не червь? — спросил Подкаблучник Хо. — Во мне так мало гордости, что я даже стал сводником женщины, которую любил. Для меня имело значение только её счастье, а потому действовал я крайне методично. Оказалось, в коридоре между стенами два раза в день нет охраны. На закате, когда стражники уходили с дежурства, псари ждали несколько минут, дабы убедиться, что все ушли, прежде чем выпустить собак, а на восходе стражники некоторое время не входили, желая удостовериться, что всех псов заперли под замок. Во внутренней стене я нашел маленькую дверь около северного края коридора, украл ключ от неё и отдал его Яркой Звезде. В тот же вечер я подал сигнал, что можно идти, молодой капитан взобрался по внешней стене и пронесся до двери, предварительно открытой Яркой Звездой. С восходом солнца он смог вернуться в крепость тем же путем.

Около месяца она жила на небесах. Естественно, я мучился в аду, но это едва ли было важно, — продолжил Подкаблучник Хо. — Но однажды ночью я услышал страшный крик, подбежал к двери и увидел, как Яркая Звезда судорожно пытается открыть ее. Она уже вставила ключ в замок, но в этот момент кто-то спугнул ее, и ей пришлось спрятаться. Когда же моя любовь вернулась, дверь была закрыта и заперта. Ключ исчез. Я побежал к псарням, пытался убедить людей не выпускать собак, но было уже слишком поздно. Ужасающий лай пронесся по коридору, молодой капитан убил многих, но не мог убить всех. В безумном горе Яркая Звезда билась о дверь, слыша, как умирает её возлюбленный. Она не смогла этого вынести. Когда я прибежал обратно, то обнаружил, что моя прекрасная танцовщица бросилась в старый колодец около стены.

Это не был несчастный случай. В крепости знали, что капитан по ночам куда-то уходит, а все, кто в тот вечер видел Танец Мечей, заметили огонек в его глазах. Яркая Звезда лучилась счастьем, можно было легко догадаться, что военный нашел путь через стены, но кому в голову пришла такая жестокая мысль — закрыть дверь и забрать ключ? Ведь он убил двух невинных юных людей.

Подкаблучник Хо вновь стал рыдать и продолжил рассказ только через минуту:

— Может, Яркая Звезда и хотела умереть, но судьба её оказалось гораздо хуже, — всхлипнул он. — Столь сильным было её желание спасти капитана, что даже после смерти она хочет попасть к нему, открыть дверь, но, разумеется, у неё ничего не получается. На следующую ночь я вернулся к колодцу, отнявшему у меня возлюбленную, и обнаружил, что прекрасная танцовщица стала призраком. Боюсь, теперь она обречена вечно страдать из-за своего проклятия.

Ли Као вскочил и резко хлопнул в ладоши.

— Чушь! — воскликнул он. — Любого призрака можно успокоить, такова их природа. Хо, отведи нас на место трагедии. Ты, я и Десятый Бык позаботимся об этой проблеме прямо сейчас.

Уже была третья стража, час призраков, когда мы вышли в сад, озаренный лунным светом. Ветер грустно вздыхал среди веток деревьев, в отдалении раздавался одинокий собачий лай, а на лике луны, словно падающий лист, парила сова. Когда мы подошли к стене, я увидел замурованное отверстие там, где раньше была дверь. Старый колодец закрыли, дорожка заросла сорняками. Ли Као повернулся ко мне.

— Бык, тебя когда-нибудь учили наблюдать за привидениями? — тихо спросил он.

Я густо покраснел и скромно ответил:

— Мастер Ли, в моей деревне молодых людей не знакомят с миром мертвых, пока они не научатся уважать мир живых. Настоятель думал, что я буду готов к этому после осенней уборки урожая.

— Не беспокойся об этом, — обнадеживающе ответил он. — Мир мертвых невероятно сложен, но видеть призраков — это сама простота. Посмотри на стену туда, где была дверь. Присмотрись очень внимательно, пока не заметишь какую-нибудь необычную деталь.

Я уставился на стену, пока у меня не заболели глаза, и, в конце концов, объявил:

— Мастер Ли, я вижу нечто странное. Легкая тень над розовыми кустами не может быть отражением веток или облаков, закрывающих луну. Что же это?

— Великолепно. Ты видишь тень призрака. Бык, слушай внимательно. То, что я тебе сейчас скажу, может показаться глупым, но на самом деле это не так. Когда ты видишь тень призрака, это значит, мертвые стараются тебе что-то показать. Ты должен представить, что перед тобой не тень, а мягкое удобное одеяло, которое надо откинуть. Это очень легко. Упокой биение своего сердца, очисти разум от всего, кроме образа мягкого одеяла. Теперь в воображении протяни к нему руку и укройся им с головой. Нежно… нежно… аккуратно. Нет. Ты слишком стараешься, усилий здесь не нужно. Думай об уюте и тепле. Мягко… спокойно… нежно. Хорошо. Теперь скажи мне, что ты видишь.

— Мастер Ли, кирпичи исчезли, там снова дверь! — прошептал я. — Она открыта, на колодце нет крышки, а дорожка еще не заросла сорняками!

Так оно и было, хотя все вокруг как будто расплывалось в легком тумане, мерцавшем перед моими глазами. В отдалении послышались три слабых стука деревянной колотушки дозорного, мы втроем сели на траву у дорожки. Подкаблучник Хо дотронулся до моего плеча.

— Дорогой мой мальчик, сейчас ты увидишь нечто прекрасное и поймешь, что есть на свете красота, разбивающая сердце, — тихо сказал он.

Великая Река Звезд сверкала над нами, будто бриллиантовое ожерелье, застегнутое на черном бархатном горле неба. Листья кассии сверкали от влаги, высокая кирпичная стена казалась серебряной, а бамбук протянул свои длинные пальцы прямо к луне, слегка качаясь на ветру. Заиграла флейта, но таких звуков я еще никогда не слышал. Мягкая и печальная мелодия царила в воздухе, она повторялась снова и снова с легкими вариациями в тембре и высоте тона, каждая нота парила в воздухе, словно лепесток цветка. Сквозь деревья двигался странный мерцающий свет.

Я затаил дыхание.

Призрак танцевал перед нами, подчиняясь завораживающему ритму флейты. Яркая Звезда оказалась такой красивой, что мое сердце будто сжала невидимая рука, стало трудно дышать. Она была одета в длинное белое платье, отороченное голубыми цветами, и двигалась с неизъяснимой грацией и изяществом. Каждый жест рук, каждое движение ног, малейшее колыхание складок одежды были безупречны, но глаза её оставались открытыми, и в них плескалось отчаяние.

Ли Као наклонился ко мне и прошептал:

— Оглянись.

Дверь закрывалась, Очень медленно, но все же чуть быстрее, чем приближалась к ней танцующая девушка. Только теперь я понял, что музыка была цепью, сковывавшей танцовщицу. Её глаза горели от боли при виде медленно закрывающейся двери, призрачные слезы скатились по щекам, как жемчужины.

— Быстрее, — безмолвно умолял я. — Красавица, ты должна танцевать быстрее!

Но она не могла. Скованная ритмом, который не могла нарушить, Яркая Звезда плыла к нам, словно облако, едва касаясь ногами земли, кружась с изысканной грацией и душераздирающим отчаянием. Её руки, ноги, длинное струящееся платье создавали нежные, как дым, фигуры, и даже пальцы, тянущиеся к двери, были изящно сложены. Все её движение подчинялось музыке. И Яркая Звезда опаздывала.

Дверь плотно захлопнулась, холодно и жестоко щелкнул замок. Яркая Звезда замерла, не двигаясь, и волна отчаяния накрыла меня пронизывающим зимним ветром. А потом девушка исчезла, музыка пропала, колодец вновь закрылся, дорожка заросла сорняками, а я уставился на замурованное отверстие в стене.