— Мистер Лавров, на кого вы учитесь?

Я пожал плечами. К чему им это?

— На переговорщика. Ну, то есть по окончанию буду вести переговоры, надеюсь успешные…

— А вы не думали заняться переговорами другого рода?

Я нахмурился. Что за дурацкий вопрос?

Полисмен откашлялся, бросил взгляд на человека в кожаной куртке, стоявшего чуть сбоку. Тот сделал несколько шагов ко мне и, остановившись около стола своего коллеги, упёрся кулаками о спинку его стула.

— Переговоры с террористами.

— С террористами… — выдохнул я. Черт.

— У вас неплохо получается. Как раз в этом деле необходимо хладнокровие, мгновенная реакция, изворотливый ум.

— Да что вы! — я рассмеялся. — Я учусь в колледже, у меня нет времени на такое.

— Можно же объединить учебу с практикой, — улыбнулся кожано-курточный.

— Н-нет, у меня нет на это времени, да и все это произошло случайно. Честно говоря, не верил, что все так выйдет…

— Прекрасно. Спонтанность — великая сила. Короче, — неожиданно затвердевшим голосом произнёс мужчина. — Твои координаты у нас есть. Свяжемся с тобой, когда понадобишься, студент.

Я только обескураженно кивнул. Спор не стоил свеч — все равно не выиграл бы, а вот родителям лишние потрясения не нужны. И черт с ними, в конце концов, попытка не пытка.

В течение следующих месяцев мне пришлось выезжать по вызовам из полицейского управления по крайней мере раз пять. Попытка самоубийства — мужик стоял на табуретке с веревкой на шее, плакал и явно был выбит из жизненной коллеи безденежьем и уходом любимой женщины. Это был мой первый случай и, к счастью, успешный. Потребовалась пара часов, чтобы уговорить его не делать этого.

Девушка, пытавшаяся зарезать своего бойфренда. На неё ушло меньше получаса.

Затем мальчишка-стрелок, явно переигравший в стрелялки и готовый продолжить игру в своей школе.

Я вдруг понял, что у меня здорово получается. В полиции меня хвалили и едва ли не носили на руках. А после того как какие-то моджахеды захватили банк и на своём языке требовали выкуп, меня стали считать незаменимым. Мне пришлось вести многочасовые переговоры на языке фарси, и, как обычно, все закончилось благополучно.

От вечернего звонка я не ожидал ничего необычного — либо приятели, либо опять что-то случилось в городе и требуется моя помощь. Бархатистый баритон не был знаком. Мужчина представился Кевином Эверсом, владельцем крупной страховой компании. Сначала я подумал, что причиной его звонка был мой угнанный автомобиль, но мужчина добавил:

— Наша компания заинтересована в сотрудничестве с вами.

— Сотрудничестве?

— Насколько мне известно, вы, Ник, талантливый переводчик, знающий несколько языков. К тому же очень способный переговорщик. Мы ведём обширный бизнес в средней Азии… — Я уже представил себя сидящим за столом переговоров где-нибудь в Катаре, а напротив меня важные короли нефтегазовых корпораций в белых дишдашах. Именно так я и представлял своё будущее, но мистер Эверс продолжил —…в основном это освобождение пленных, внесение залога за них наличными, ну и, конечно, ситуации могут быть крайне острыми…

Черт, об этом я совсем не мечтал. Сотрудничество с полицией я считал временным и то, только потому, что не хотел разногласий властей со мной и моими родителями.

Я вздохнул, собираясь вежливо отказаться, но мужчина быстро произнёс:

— …Мы готовы платить хорошие деньги за ваши услуги. Не спешите отказываться.

Вяло попросил дать мне на раздумья несколько дней, записал телефон и название этой страховой компании. В любом случае я должен все обсудить с родителями. К тому же мне надо закончить колледж.

Оля

Я отставила чашку с чаем на ночной столик и прикрыла глаза. Последние два дня чувствовала слабость во всем теле. Я даже измерила температуру, думая, что заболеваю. Артём, увидев градусник у меня под мышкой, нахмурился.

— Что с тобой?

— Сама не знаю. Голова кружится. Наверное, нужно завтра сходить к врачу.

— Нет, Оль. Ты только навредишь малышу. Сейчас сезон гриппа, а тебе совсем скоро рожать, — муж обхватил мой живот руками, прижался лицом. — Ку-ку, малышок. Или малышка.

Улыбнувшись, заметила:

— Мальчик. Никита.

— Оль… — Тёмка укоризненно посмотрел на меня.

— Ну а что? Никита всегда был для тебя хорошим другом. Вот и получится Никита Артёмович.

Он поморщился.

— Звучит ужасно. Я б отказался родиться, если бы родители меня так назвали. — Я рассмеялась. — Кстати, — Артём плюхнулся на диван. — Сегодня на ужин придут мои родаки. Приготовишь что-нибудь?

Ох, а у меня совсем выпало из головы, что мы пригласили на воскресный ужин родителей Артёма. Я вспомнила, что в холодильнике нет ничего, из чего я могла бы приготовить изысканные блюда.

— Слушай, может, отменим? Как-то я не очень сегодня.

Муж отрицательно покачал головой.

— Нет, Оль. Именно сегодня я должен наконец-то серьезно поговорить с отцом насчёт клиники.

Я вздохнула. Последнее время он только о ней и говорил.

— Ну, тогда тебе придётся идти в магазин за продуктами.

— С ума сошла? Я куплю что-нибудь не то, а ты меня потом с потрохами сожрешь.

Вздохнув, я выглянула в окно. В конце концов, свежий воздух мне сегодня не помешает. Набросив шубу и повязав на голову тёплый шарф, я взяла сумку. Открыла, пересчитала деньги.

— Допей свой чай. Может, лучше себя почувствуешь, — Тёмка стоял, привалившись к притолоке, и протягивал мне чашку. Быстро опорожнив содержимое, я выскочила за дверь.

…В местном супермаркете, как всегда, набрала тележку продуктов, совершенно забыв, что пришла пешком. Кассирша, смилостивившись надо мной, помогла упаковать всё в четыре большие пластиковые сумки. Выйдя из магазина, с минуту стояла в растерянности, глядя на дорогу, по которой мне предстояло идти. Разозлилась на Тёмку — трутень. Что ему стоило сходить за продуктами самому?

Покупки, поначалу казавшиеся не тяжелыми, под конец показались неподъёмными гирями. Я шла, останавливалась, потирала поясницу, которая начинала беспокоить. Беременность я переносила легко и иногда даже забывала, что должна себя беречь. Вот и сейчас брела, ругая мужа и саму себя, что повелась на его уговоры.

Артём встретил меня на лестничной клетке. Лицо его было встревоженным.

— Какой же я идиот. Постоянно забываю, что ты не можешь выйти из магазина с одной сумкой. Сама виновата. Вот что-нибудь случится с малышом…

— Не каркай! Что с ним может случиться? — нахмурилась я и в тот же момент почувствовала резкую боль внизу живота.

— Что с тобой? — Артём бросился ко мне, в глазах страх. — Господи…

Боль не отпускала, а в глазах стало темно.

— Тё-ма… — простонала я. Вдруг поняла, что ноги, словно превратившись в ватные, перестали держать меня. Судорожно вцепилась в плечи мужа: — Тёма… что со мной?

— Все будет хорошо, моя родная, — он подхватил меня на руки. — Сейчас ты полежишь, и все пройдёт.

Опустив на диван, содрал с меня шубу. Я вдруг увидела, как его лицо стало мертвенно бледным.

— Кровь, — прошептал он. — Оля, там кровь…

Бросился к телефону, лежавшему на тумбочке в прихожей. Словно сквозь туман я слышала, что Артём куда-то звонит, кричит. В ушах звенело все громче и назойливей, а стены почему-то стали быстро вращаться. Почувствовала, что диван словно медленно переворачивается, и я проваливаюсь в темноту.

Вокруг была белая тишина. Я хотела понять, где нахожусь, но в голове царила такая же тишина и пустота. Попыталась дать команду мозгу пошевелить рукой, но ничего не вышло. Внезапный ужас наполнил сознание — я умерла!

А как же ребёночек?! С кем он теперь останется?!

Ребёночек?!

Словно какая-то сила внезапно подбросила меня. Со стоном села в кровати, обхватила себя руками. Что… где мой живот? Я крикнула, но из горла вырвался только странный хрип. Никитка! Мой малыш!