Другой отличавшей его добродетелью была чистота души. Тете Александре удалось обручить племянника, но Франциск, как сам рассказывал, вел себя так внимательно, что ни разу не притронулся к своей нареченной, боясь дойти до того, что обнимет ее.

Франциск был очень отважным юношей. Он писал впоследствии о своих молодых годах: «Когда я был в миру, мог подраться с кучей народа, сердце у меня было львиное».82

Однажды Франциску было нужно отлучиться из лавки, и он сказал младшему брату Николаю, который к тому времени также приехал в Афины:

— Мне нужно сходить кое-что купить, смотри внимательно, чтобы у тебя ничего не украли.

— Да-да, ступай, я буду здесь, — ответил тот.

Вернувшись, Франциск, будучи очень сметливым, с первого взгляда заметил, что в лавке кое-чего не хватает, и закричал:

— Слушай, где ты был?! Недостает платков!

Младший брат понятия ни о чем не имел, потому что все это время играл на скрипке.

— Кто-то заходил сюда? — спросил Франциск.

— Да, какие-то русские беженцы были. Посмотрели немного и ушли. Ничего не взяли.

— Мозгов у тебя нет! Они украли дюжину платков, а ты спишь! Куда они пошли?

— Да вон туда.

Франциск бросился за ними и видит: семь-восемь человек делят платки между собой. Особо не задумываясь, он прыгнул и оказался среди них. Прежде всего он выхватил у них платки, а затем начал драться. Нанес каждому по два-три удара кулаком, и тем закончил дело. Разобравшись с ними, он вернулся и сказал брату:

— Вот платки!

Позднее, став монахом, он употребил свою физическую и душевную крепость на то, чтобы суровейшим образом подвизаться на иноческом поприще. Удалившись на Святую Гору, он сказал себе: «Каким я был в миру, таким я буду теперь с бесами!»

Бог, видя чистую жизнь Франциска, послал ему луч благодати, чтобы его уловить. Однажды ночью юноша увидел сон, о котором рассказывал так:

«Я увидел, что прохожу мимо дворца. И вдруг меня взяли два офицера дворцовой стражи и провели во дворец. Я не понял, зачем они это сделали, и протестовал, а они мне любезно ответили, что я не должен бояться и должен идти с ними, потому что такова воля царя. Мы поднялись в чрезвычайно красивый, выше всякого земного здания, дворец, меня одели в белоснежную драгоценную одежду и сказали: „Отныне и впредь ты будешь служить здесь“, — и повелели поклониться царю.

Я сразу проснулся. Виденное и слышанное так сильно запечатлелось во мне, что я ни делать ничего не мог, ни думать о чем-либо. Я прекратил работу и пребывал в размышлениях. Я постоянно слышал внутри себя это повеление, и так живо, будто оно постоянно повторялось: „Отныне и впредь ты будешь служить здесь“. Все во мне, внутри и снаружи, изменилось. Ничто из находящегося на земле меня не заботило, хотя я и не знал, что же это я видел и что должен делать».83

У Франциска возникла в душе некая печаль и скука, все мирское стало его тяготить. Дочери хозяина дома, где он жил, видя его в таком настроении и узнав, в чем причина, захотели ему помочь и дали почитать «Новый Эклогион»84 — книгу с очень хорошей подборкой житий святых. Прочитав ее, Франциск изумился. Он не мог поверить, что существовали такие люди, которые в своей жизни столь сурово подвизались ради Бога и совершили с Его помощью столько знамений и чудес.

* * *

Тогда пришла к нему память о Боге, и с тех пор Бог послал ему покаяние, послал Свое просвещение, отверз ум, и Франциск начал думать о своей душе. С тех пор началось его новое, духовное, поприще. Он со многими слезами первый раз в жизни исповедал духовнику грехи.

Франциск начал охладевать к торговле, которую стал считать грехом и препятствием на своем новом поприще. Он оставил это занятие и трудился на простых работах то здесь, то там, лишь бы заработать на хлеб, чтобы ни о чем не заботиться и иметь возможность заниматься молитвой.

Из своих сбережений он раздавал милостыню ради упокоения души своего отца.

В это же время Франциск стал совершать паломничества, чтобы укрепить веру и покаяние. Он побывал в монастыре Преподобного Герасима на острове Кефаллиния, в церкви Пресвятой Богородицы на острове Тинос85 где чудеса происходят непрестанно. Услышав от людей о множестве разных чудес и увидев некоторые из них своими глазами, Франциск понял, что истории, прочитанные в «Новом Эклогионе», были истинными.

Он уже не мог больше оставаться в городском шуме и убегал в безлюдные места, чтобы молиться нерассеянно. Чаще всего он уходил в Пендельские горы, в шестнадцати километрах северо-восточнее Афин, где тогда никто не жил. Там он нашел убежище в одном заброшенном монастыре.

Франциск хотел испытать свои способности к монашеской жизни. Он старался подвизаться насколько мог, соответственно немногим своим знаниям. Он усиленно постился, довольствуясь в течение дня небольшим количеством хлеба и парой кусочков лукума, одевался просто, раздавал деньги — одним словом, начал подражать святым.

Желая уподобиться столпникам, Франциск проводил ночи на деревьях. Однажды он залез на миндальное дерево, как святой Давид Солунский, и попробовал там подвизаться. Он старался молиться всю ночь, но в какой-то момент, изнемогши от поста и бдения, заснул. Проснувшись, Франциск увидел, что все вокруг белым-бело от снега и сам он, как в сугробе, весь в снегу. Окоченев от холода, он думал: «Как же мне слезть?» — и смеялся над своим приключением. Мало-помалу он спустился с дерева.

Каждый день юноша ходил в город за едой и покупал полкоробки лукума. В то время лукум готовили большими кусками и продавали по шесть кусков в одной коробке, общий вес ее был более килограмма. Как-то раз он подумал: «Зачем мне спускаться в город каждый день, чтобы покупать полкоробки? Буду-ка я покупать целую и тогда смогу ходить в город через день». Так он и сделал. Но когда наступило время еды, Франциск был настолько голоден, что не удержался и съел всю коробку. Он сильно любил сладкое. Тогда он сказал себе: «Лучше я потружусь и буду покупать лукум только на один день, иначе не получается».

Постепенно он совершенствовался в подвиге. Как Старец Иосиф сам писал позже: «Жил я в миру и тайно творил суровые, до пролития крови, подвиги. Ел после девятого часа и раз в два дня. Пендельские горы и пещеры познали меня как ночного ворона (ср.: Пс. 101:7 ), алчущего и плачущего, ищущего спастись. Испытывал, могу ли я вынести страдания, уйти монахом на Святую Гору. И когда хорошо поупражнялся несколько лет, тогда просил, чтобы Господь меня простил, что я ем раз в два дня, и говорил, что, когда приду на Святую Гору, буду есть раз в восемь дней, как пишут жития святых».86

Через пару лет Франциск, убедившись, что может стать монахом, решил отправиться на Святую Гору при первом удобном случае. И однажды, когда он спустился в Афины, ему посчастливилось встретиться с монахом-святогорцем из Карей. Франциск попросил взять его с собой, когда тому нужно будет возвращаться. Так он добрался до Святой Горы. Прежде чем уехать, он выдал замуж свою сестру Эргину, оставил приданое для маленькой Марусо, а остальные свои деньги раздал как милостыню. В начале 1921 года, в возрасте двадцати четырех лет, свободный от обязательств, он отправился в благословенный сад Божией Матери.87

Целью Франциска было поступить в послушание к какому-нибудь подвижнику, который совершал бы бдение всю ночь и занимался молитвой и трезвением. Он говорил себе: «Пойду искать человека, который питается травой, а не хлебом», — поэтому сразу направился в пустыню Святой Горы, на отлогие склоны юго-западной оконечности полуострова. Это каменистые, безводные, обрывистые, труднодоступные места, где расположено большинство скитов и жилищ пустынников.88