— Ты ведь шел по такой-то тропинке и зашел в пещеру Пресвятой Богородицы, зажег там лампадку, посидел и отдохнул там, а затем пришел сюда. Не так ли?

— Да, так.

— Я наблюдал за тобой все время, пока ты шел.

Позднее отец Иосиф Младший подошел к Старцу и спросил, каким образом он смог так наблюдать за отцом Афанасием. Старец рассказал следующее: «Было бы лучше тебе это самому испытать, чем просто из рассказа узнать, как это происходит. Но раз ты настаиваешь, слушай. Я сидел здесь у окна на коленях, на этих моих лохмотьях, и говорил Иисусову молитву. В одно мгновение, когда я держал ум в действии молитвы, при котором Божественная благодать действует своим Божественным просвещением, увеличилась сила света и мой ум начал распространяться и возрастать настолько, что все для меня осветилось и я видел всю нашу местность от Катунак и ниже, до монастырей, до Дафни. Также видел я и то, что позади меня, и не было для меня ничего невидимого или неизвестного. Свет же тот был не таков, как этот естественный, исходящий от солнца, или как искусственный, создаваемый людьми. Это был свет изумительный, белый, невещественный, не только внешний, как этот естественный, позволяющий видеть вокруг себя тем, у кого есть зрение. Тот свет сияет и внутри человека, и он его ощущает, как свое собственное дыхание. И этот свет наполняет его, как пища и как воздух, и освобождает его от природной тяжести его тела, и преображает так, что человек не знает, есть ли у него тело, вес или какое другое ограничение. Тогда я увидел и Афанасия, идущего к нам по тропинке от монастыря Святого Павла и несущего свою большую торбу, и я стал наблюдать за ним, пока он не пришел сюда. Я видел все его движения, как он садился отдохнуть и облокачивался на свою ношу, как он остановился у источника Святой Анны близ мельницы и напился воды, как он, наконец, подошел к нашей калитке, взял ключ, открыл ее, вошел во двор, пришел ко мне и положил поклон.

Но почему это вызывает у тебя такое изумление? У человеческого ума есть свой свет и без прибавления Божественной благодати, и когда он очистится и просветится, тогда с помощью своего света он видит лучше, чем демоны, как говорят Святые Отцы. Когда же получит вдобавок и просвещение Божественной благодати, так что она сможет постоянно пребывать в нем, тогда она увлекает человека в созерцания и видения, как она сама ведает. Но и человек этот, когда захочет увидеть или узнать что-то его интересующее, может попросить об этом в своей молитве, и благодать подействует так, что исполнит его просьбу, поскольку он о том попросил. Думаю, однако, что благоговейные люди избегают просить об этом, кроме случаев великой нужды. Во всяком случае, Господь волю боящихся его сотворит и молитву их услышит ( Пс. 144:19 )».158

* * *

Отец Иосиф Младший записал и еще один удивительный случай о том, как Старец получил извещение. «Наше жилище в Малой Святой Анне было уединенным и спокойным, но оно сильно зависело от перемен погоды. Так холод там ощущался сильнее, поэтому мы убедили Старца устроить у него кое-какое отопление с помощью небольшой печки. Снял я, недотепа, размеры и приготовил необходимые для печки вещи. Я собирался снаружи обить ее жестью, а саму ее сложить на глине. Вечером накануне назначенного для этой работы дня я приготовился и пообещал Старцу, что завтра печь будет сделана. А утром взял инструмент вместе со стройматериалом и расположил все это поблизости от каливы Старца, чтобы, сделав печь там, поставить ее затем в келлии Старца. Положил, как всегда, поклон и приступил к работе при хорошей погоде — трудиться ведь приходилось под открытым небом.

Лишь только я отмерил и отрезал необходимые детали и начал работать, как внезапно испортилась погода. Вслед за этим я начал сталкиваться со странными трудностями во всем, что только ни пытался сделать. Дул какой-то странный ветер, не имевший определенного направления, но бросавший все вещи, бывшие рядом, прямо на меня, в лицо: отрезки жести, доски, бумажки и песок. Удивительным образом у меня выскальзывали инструменты и как-то необъяснимо далеко откатывались — место ведь было не очень наклонное. Гвозди также необъяснимо гнулись при малейшем ударе, треснули молотки, я должен был исправлять заготовки, которые с тщательностью сделал и собрал накануне. Вначале я ничего не подозревал и старался привести все в порядок и продолжать работу. Вскоре, однако, стало сильно заметно, что нечто происходит. Я ненадолго остановился, потому что отбил себе буквально все пальцы, а внутри меня странное волнение вызывало гнев, нетерпение и смятение. „Странное дело, — сказал я себе, — что-то происходит!“ Тем временем погода еще больше испортилась, и это вынудило меня прекратить работу.

Пошел я к Старцу. Чтобы сделать ту печь, требовалось два, максимум три часа. Но прошло уже более шести часов, а я так ничего и не сделал. Тогда я вспомнил, как утром Старец кое-что сказал мне, когда я начал работать, но я не обратил на это внимания. „Посмотрим, получится ли у тебя сегодня что-нибудь“, — сказал он мне. Я не придал этим словам значения, подумав, что, наверное, они были сказаны Старцем для моего смирения, ведь эту работу я знал. Притом я рассчитывал закончить ее как можно быстрее и успешней, чтобы угодить Старцу, и втайне радовался, что он нам разрешил сделать у него отопление и я это сделаю для него один. Итак, я пришел к нему, постучал в дверь, и он мне открыл. Увидел он мое потрясение и заулыбался.

— Старче, — сказал я ему, — что происходит? И почему вы сказали утром, как будто предсказав, „посмотрим, получится ли у тебя“? Ведь вы знаете, что такая работа для меня — это игрушки.

— А ты какие выводы сделал из того, что произошло?

— Искушение, бесовское действие.

— То-то и оно. Послушай и узнай, что за тайна с тобой приключилась. Вечером, когда я закончил молиться и хотел отдыхать, я увидел сатану, который грозился устроить мне искушения и препятствия в исполнении задуманного мною дела. И тогда я сказал Христу нашему: „Господи мой, не препятствуй ему. Я хочу показать ему, как я Тебя люблю и что буду терпеть холод столько, сколько Ты это попустишь“. В этом причина, дитя мое, того, что все так произошло: чтобы подольше не было у меня отопления, которое вы так желали у меня устроить.

Я, свидетель этого происшествия, когда узнал эти детали и тайны сокровенного Промысла, согласно которым действует духовный закон, пережил потрясение».159

* * *

Однажды, когда мы еще не были рукоположены и приближался праздник, отец Никифор сказал своему послушнику отцу Ефрему: «Ты не пойдешь к Старцу Иосифу». Батюшка нам сообщил об этом, и я сильно расстроился. Старец увидел, как я расстроился, и спросил:

— Вавулис, хочешь, чтобы пришел батюшка?

А спустя немного времени сказал:

— Придет батюшка.

И действительно, отец Ефрем пришел и рассказал нам, что неожиданно отец Никифор отпустил его, сказав: «Ладно, ступай».

Так Старец Иосиф прочистил мозги отцу Никифору своей молитвой.

* * *

Наряду с теми поношениями, которые я непрестанно слышал от Старца, часто он неожиданно называл меня «святым игуменом». Я, естественно, не придавал этому значения и забывал об этом, поскольку думал, что он подшучивает надо мной. Но другие братья обратили на это внимание, потому что никого другого он так не называл. Они говорили между собой с недоумением: «Неужели Яннакис станет игуменом?» И после того как Старец сказал это несколько раз, они решили: «Наверняка станет». Позже, когда исполнилось пророчество Старца и я стал игуменом,160 они мне с уверенностью говорили, что Старец это предвидел.