Он весело и непринужденно рассмеялся:

— В этом я могу вам помочь: там солнце, океан, вулканический песок пляжей… Если верить содержанию вот этих проспектов, — продолжая улыбаться, он похлопал холеной рукой по пачке разноцветных журналов, лежащих на столе лошадиной Катерины Сергеевны.

Какой-то внезапный блеск на мгновение ослепил меня — нет, показалось.

— …А чем на самом деле встречают туристов знаменитые Канарские острова, можно узнать, только лично посетив их. Любые, даже самые обстоятельные завлекалки — вещь субъективная. Екатерина Сергеевна, на самом деле у меня к вам просьба, — и, обращаясь к помощнице, перешел на серьезный тон.

Он наклонился над столом, и я увидела его лицо в профиль. Было в нем что-то… аристократическое, что ли. Тогда в моей голове обитали только расхожие книжные штампы. «Ты в сновиденьях мне являлся, незримый, ты мне был уж мил, твой чудный взгляд меня томил…»

— Не могли бы вы к концу дня подобрать мне три-четыре предложения для отпуска на выбор?

— Конечно же, Степан Борисович, сейчас же займусь, — засуетилась агентша.

— Сейчас, уважаемая, не стоит. У вас уже есть клиент, а к концу дня… Я был бы вам крайне признателен. А с вами, — он уже обращался только ко мне, светлые глаза ласково и многообещающе улыбались, — надеюсь еще увидеться.

Он выпрямился во весь рост, осанку он держал великолепно. И опять этот голос… Странная мысль о том, что я знаю его давным-давно, не покидала меня. Уже слегка закружилась голова.

Галантно склонив голову, он поднес мою руку к губам и осторожно коснулся ее легким поцелуем. Ах вот оно что! На безымянном пальце матово светил изумрудный перстень. Интересно, кто он по гороскопу, машинально подумала я. Эльга Карловна, безусловно, изругала бы меня на чем свет стоит, но я знала: никакие звезды не убедят Мэри Блинчикову в том, что Степан — не ее мужчина. От аромата, исходящего от Степана, в глазах потемнело. Я и не знала, что от мужчины может так пахнуть… Наверно, в тот момент я была похожа на бессмысленную куклу, которая только и может, что механически растягивать рот в глупой улыбке. Глаза успели пробежать фамилию на бейджике: «Полозов Степан Борисович».

— Екатерина Сергеевна, предложения передайте через секретаря. Разрешите откланяться! — И стремительной легкой походкой покинул офис.

Непроизвольно я собиралась подняться и бежать вслед за ним, но опомнилась и осталась на месте. Все происходившее после его ухода воспринималось неотчетливо. Какие-то вопросы об обмене валюты, какую сумму я желала бы поменять, что-то про диетическое и про стандартное меню, этаж в гостинице, который бы меня устроил… Я находилась в прострации и отвечала коротко и односложно. В голове царил сумбур. Мысли скакали, одна перебивая другую: есть ли у него жена? Как мне снова его увидеть? Понравилась ли я ему?

— …Осталось только обсудить ваш будущий номер — вне категорийный, типовая студия, бунгало, люкс, апартаменты или пентхаус? — агентша тем временем веером разложила передо мной цветные снимки шикарных интерьеров.

Краем глаза я взглянула на Маринку — у той просто рот от удивления открылся. У меня у самой дыхание перехватило — никогда такой роскоши не видела! Про апартаменты, и про пентхаусы, и про бунгало я слышала впервые в жизни. Ну и брякнула первое, что на ум взбрело, знакомое по дефицитному советскому детству словечко:

— Люкс! — да еще, дурища, важно так добавила: — Только люкс!

Катя-зубастик еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Не понимая, что ее так рассмешило, я неожиданно занервничала. Маринка сидела рядом каменным истуканом, и мне вдруг стало одиноко. Что я вообще здесь делаю?

Это сейчас, когда езжено-переезжено по всему миру и его окрестностям, я знаю, что люксовые номера в тамошних гостиницах — это всего лишь две комнаты, мини-бар, хороший вид из окна да свежие цветы каждый день. А в остальном — обычные клетушки, хоть и парочкой.

Я с усилием вытащила себя из глубокого диванчика и холодно произнесла:

— К сожалению, Екатерина Сергеевна, мне пора, — и неторопливо направилась к выходу.

Недопитый сок в высоком стакане, как грустное, но красивое напоминание о несбывшихся надеждах, остался на столике. Маринка вскочила с диванчика и хлопала глазами.

— Но, Мария Николаевна, мы же еще не закончили…

— Вы знаете, как я уже сказала вашему шефу, у меня нет уверенности, что поездка на Канарские острова — это то, что мне действительно нужно… — уже на ходу кинула я.

— Если вы все-таки решите, — совсем стушевалась тетя-лошадь. Не надо было смеяться над неопытной девочкой! — Вот моя визитка. Там все реквизиты для связи, включая домашний телефон…

Взяв карточку и вежливо кивнув, я толкнула дверь.

— Мэри, да не переживай! Ты классно держалась! — говорила мне в спину подружка, когда мы спускались по лестнице. Не может быть, чтобы эти вазы были и в самом деле китайские — наверняка подделка! И розы у них уже начали скукоживаться. — Подожди меня на улице, я в туалет!

Каким же я тогда была ребенком! Вышла из офиса этого идиотского, иду по улице, и больше всего хочется мне разреветься. Повернула за угол, а там картина: у зеркальных дверей казино стоит огромный вороной лимузин, гориллы-охранники, какие-то представительные люди в костюмах и посреди этой свиты — Он!

Мои переживания как рукой сняло. Стала, будто вкопанная, и про себя шепчу: «Посмотри! Посмотри на меня!» Меня посетило видение.

Дорого и со вкусом одетый мужчина устало выслушивает последние рапорты подчиненных. Суровые охранники топчутся чуть поодаль в ожидании. Только воспитанные годами вежливость и учтивость мешают мужчине послать этих надоедливых подлиз к черту и укатить в загородную резиденцию компании, где его ждут важные документы и имеется возможность спокойно поработать. Он рассеянно смотрит поверх очередного провожатого, рассыпающегося в любезностях, и тут замечает прелестную незнакомку. Она в нерешительности остановилась на перекрестке. Рядом с ней притормаживают автомобили, образуется небольшая пробка. Девушка грациозно отступает назад и поправляет упавшую прядь, выбившуюся из копны роскошных волос цвета чайной розы.

— Минуточку, — мужчина изящным взмахом руки прерывает собеседника и направляется к девушке энергичной походкой.

Охрана не успевает за ним и озадаченно топчется неподалеку.

— Извините, совсем забыл узнать ваше имя, прекрасная юная леди!

— Ах, это вы… — небрежно бросает девушка. — Меня зовут Мэри…

— Мэри?!

— Вас это удивляет?

— Ничуть. Может быть, вас подвезти? — галантно предлагает мужчина. — Я — Степан Борисович Полозов.

Девушка мило и застенчиво улыбается.

— Я еще не решила, куда мне хотелось бы поехать…

— Ну, на Канарские острова я вас сейчас подбросить не смогу, хотя и очень желал бы исполнить такую просьбу! — голос с хрипотцой приобретает доверительные нотки. — Сами видите — работа, люди, а вот поближе — пожалуйста! — мужчина галантно предлагает девушке руку, и они направляются к лимузину…

В какой-то момент мне и правда показалось, что Степан смотрит в мою сторону. Но чуда не произошло. Большая черная машина отъехала от холдинга «Айс-Парадайс» без меня.

…С самого раннего детства я всегда получала все, что хотела, — ну или почти все. Родители всегда жили душа в душу, но детей долго не было. А хотелось! Наконец мамуля забеременела. Она заранее знала, что родится девочка. Добросердечная медсестра в консультации, которую исправно посещала мама, сказала ей как-то: «Хочешь, чтоб красотуля здоровенькая получилась — ходи и смотри на все красивое. На цветочки, картинки всякие, музычку душевную слушай — и внутрь себя складывай». Мама прониклась этой идеей и всю беременность действительно выгуливала себя в парке в любую погоду, выучила все пейзажи и натюрморты в Эрмитаже и Русском музее, а дома постоянно звучала классическая музыка. И вот в результате этих ухищрений в петербургском роддоме № 19, под знаком Тельца на свет появилась я! Радости всей семьи не было предела. Детство мое проходило счастливо и беззаботно — жила как у Христа за пазухой. Меня, конечно, и баловали больше, чем других детей. Только я, в колясочке лежа, приготавливаюсь зареветь — мне новую погремушечку: «Не плачь, Машенька, радость наша!» Потом пошли зайчики шоколадные, и леденцы на палочке, и пирожные да тортики. Росла я эдаким пончиком, вполне оправдывая свою фамилию — Блинчикова…