— Господь хранил, Андрей Тимофеевич! — Вот ненавижу все эти обязательные спектакли для окружающих, да куда деваться.

Обнялись, хорошо еще не пришли времена «дорогого Леонида Ильича», целоваться в уста не требуется. Наконец, через десяток минут абстрактных речей ни о чем, удалось проникнуть в личный кабинет главы рода, отсекая взгляды досужих до сплетен зрителей. Единственная в тех пышных церемониальных словесах, но важнейшая для меня новость, обогнавшая с гонцами наш медлительный караван, была о том, что Москва в результате боя крымчаков с объединенной дружиной царя и бояр сильно погорела. Ну, еще бы, когда в том бою с нашей стороны едва ли не каждый второй с даром — маг огня, а Москва — деревянная. Татар отогнали, но полону они увели с собой — многие тыщи.

Огляделся. Что сказать по поводу убранства в личной «берлоге» главного водника нашего государства? Богато! И ультрасовременно по нынешним временам. Никаких сундуков, лавок и прочил изысков «топорной» работы. Шкафы из темного дерева. Резные. Стиль припомнить не смог. Что-то типа ренессанса или барокко. Там где дверки забраны кусочками прозрачного стекла видны корешки книжных томов. Подошел, рассмотрел: сплошь на латыни. Явные трофеи ограбления польского побережья. На полу кинут небольшой ковер с мудреным растительным узором. В связи с трудоемкостью таковой ручной работы и ужасно сложными нынешними путями доставки цена сей мечте всех граждан позднесоветского общества измеряется золотом. Стол — монументальный, стулья ему под стать с прямой высоченной спинкой. Представляю, как неудобно было сидеть на таких во время долгого совещания. Сейчас опробуем. Андрей уселся следом за мной, напротив.

— Как продвигается подготовка дел наших многотрудных? — По старшинству (не по возрасту, а по чину) первое слово за мной.

— Все намеченное практически закончили. Можем отплывать хоть завтра.

— Сколько человек сможет разместиться на борту, если исходить из потребности припасов на два месяца пути?

— На флагмане — шесть сотен. На остальных судах клана — еще чуть поболее тысячи людей, по полдюжины лошадей, коров, ну и мелкой живности сколько-то.

— А сколько набралось всего народу к переезду?

— Не считая моих корабельных команд как бы, не под шесть тысяч.

— Много! Этак мы их не один год перевозить будем. Может, зафрахтовать каких-нибудь датчан — голландцев?

— Хм…. Не хотелось бы на первых порах. Прежде, чем являть себя миру укрепиться требуется.

— Сам же говорил, что вот-вот морская война с нами начнется. Так мы рискуем всех своих людишек растерять. Прикинь: мы ушли туда, а сюда шведы али ганзейцы с десантом. Наших — в полон, что делать будем?

— Слушай, Иван Иванович, а нет ли там где по пути земельки малолюдной, чтобы устроить временную стоянку. Сначала бы мы всех туда перетащили, а уж оттуда — до места.

— Найдется такая земелька. — Выдал я, подумав. — Практически совершенно безлюдная. Холодная только. Гренландия зовется.

— Зеленая страна?

— Ага. Была зеленой, когда ее шесть сотен лет назад викинги открыли. Поселения там создали. А потом холодно стало. Последнюю церковь свою где-то еще при прадедах наших закрыли. Правда, вроде бы какие-то дикари там оставались.

— От дикарей с божьей помощью отобьемся. И припасов на год для трех — четырех тысяч человек доставить можно. Тем более, если пусть обветшавшие дома найдутся для зимовки.

— Точно?

— Крест даю. Да может и второй рейс сделать получится еще в этом году. Сам же говорил, что до твоего благодатного острова плыть сорок дней.

— Это я так, примерно. Лаптем по карте. Объяснял же. Опять же не учитывал ни возможные шторма, ни морские течения, ни добавку хода под вашей магией.

— Помню я…. — И после минуты молчания, — так что решили?

— Плывем с остановкой в Гренландии. Сгружаем там народ, припасы, возвращаемся за второй партией. Скот повезем только вторым рейсом. Да и больше людей так сможем увезти. Твоих пока трогать с места не будем, только переселим корабелов из Нарвы обратно в Ивангород. Так, случись десант вражеский, они спокойно отступить смогут. Понимаю, дно и берег с этой стороны — ни к черту, и материальные потери будут приличные, но людей надо сберечь. Брать их больше неоткуда будет.

Пока утрясли все дела и отдали необходимые распоряжения, прошло время. Отплыть получилось только на третий день. Зато под влиянием магических движителей домчались до пролива Скагеррак буквально за пару дней. Ждали, что где-нибудь на пути через все эти извилистые узкие проливы, соединяющие Балтику с остальными морскими просторами, возникнут препятствия со стороны местных жителей. Но нет. Лишь раз прошлось рядом с бортом мелкое суденышко под датским флагом, откуда поинтересовались, куда путь держат уважаемые судовладельцы. Спросили и отстали, едва услышав, что это переселенческий караван в Новые Земли, и никто приставать для торговли к берегу не намерен. А мы уже и серебро для таможенной пошлины приготовили.

Берега Скандинавии растаяли позади. Теперь пройти мимо Исландии, оставляя ее по правому борту, еще рывок — и мы достигнем промежуточной цели. Правда, рывок придется делать медленный и осторожный: на горизонте нарисовался первый, сверкающий на солнце, айсберг. Отнимать лавры первоутопленца посредством сей ледяной штуки у Титаника в наши планы не входит, а потому скорость снижается вдвое. Один черт, в эти времена с такой скоростью морячки даже близко не плавают.

Но вот он суровый скалистый берег с торчащим среди прибрежных камней почерневшим огромным деревянным крестом — знаком для мореходов. Просоленная древесина в студеном климате может очень долго сопротивляться стихиям и гниению. Аккуратно заходим в невеликую бухту, на берегу которой темнеют несколько замшелых строений. Безлюдно. Начинаем разгрузку. Заодно пересчитали еще раз: две тысячи с гаком вышло. Треть от запланированного. Здесь наши люди будут нас ожидать. Может до конца лета, а может и до весны. Пока трудно предположить, как быстро закончится поиск того островка, что в другой истории носил наименование Манхеттен.

От Гренландии вновь рванули назад к Нарве. По уже разведанному маршруту показалось куда быстрее. Хотя, конечно, водные маги, что были попарно распределены по меньшим кораблям флотилии, заметно выдохлись. Это на флагмане немеряной емкости накопитель снимает львиную долю нагрузки с колдующего чародея, а там — все вручную. Эх, нужны, нужны еще накопители! Только делаются они медленно и не гарантировано. Да и на зарядку всего одного такого у всего рода Плещеевых едва сил и времени хватило. Вот было бы у нас в запасе хотя бы года три, а лучше пять! Но чего нет, так это времени. Ничего, пока будем загружать в порту вторую партию переселенцев, отдохнут наши маги.

Загрузились. Андрей еще раз проинструктировал остающихся на берегу подчиненных. Нарва будет оставлена. Сил у клана держать крепость против формирующейся коалиции европейских держав явно недостаточно. Тем более, если враги не по морю к стенам крепости приплывут, тут их водники еще могут потрепать знатно, а высадятся на сушу где-нибудь в отдалении и ножками-ножками. Тит Прокопьевич, воевода Нарвский, поставленный сюда царем батюшкой был проинформирован об этих планах клана только сейчас. Матерился, конечно, предателями звал. Но сам понимать должен был, если от государя за последний год ни одной полушки на содержание порта не выделено, ни одной телеги припасов. Думали Плещеевы на полный кошт крепость возьмут? Да еще и налоги платить станут? Так что, предателей еще поискать, но это точно не Плещеевы.

— Сумрачно мне, Иван Иванович, — поделился наболевшим Андрей Плещеев, наблюдая, как тает вдали его город. — Оставили там большую часть моих людей. Увижу ли их вновь.

— Не сомневайся, Андрей, на будущий год придем и заберем их всех. Сам же понимаешь, переселенцы с Шуи — в первую очередь. У них ни хозяйства не осталось, ни припасов своих. А твои что? Быт налажен. Войну недруги, на зиму глядя, затевать не будут. А если весной и начнут, так прорвать их блокаду порта с нашими силами — раз плюнуть.