Затем она вместе с командой выстроилась в очередь, чтобы предъявить паспорт и ответить на вопросы представителя Службы иммиграции и натурализации. Обычно эта процедура занимала минимум времени: документы экипажа хранились у капитана и проверялись всем скопом, в то время как их владельцы занимались своими делами и не отвлекались на пустые формальности. Но в связи с пристальным вниманием, с некоторых пор проявляемым федеральными властями к судам «Шэнь Цинь маритайм лтд», теперь требовалось личное присутствие каждого. Когда подошел ее черед, чиновник мельком проглядел паспорт Чжу Ванлинь, найденный Джулией в каюте последней, даже не подняв при этом голову, чтобы сверить фото с оригиналом. Ее коллега проявил высокий профессионализм, поступив с ней таким образом. Даже мимолетный взгляд на ее лицо мог выдать их обоих старшему помощнику, очень внимательно наблюдавшему за происходящим.

Вскоре после отбытия проверяющих команда отправилась на ужин. Камбуз располагался как раз между кают-компанией, где питалось начальство, и столовой для экипажа, что было очень удобно в чисто функциональном плане и позволяло затрачивать минимум времени на обслуживание. Офицеров кормила, естественно, сама Джулия, а матросов — двое ее помощников. Ей не терпелось побродить по судну, но до окончания вечерней трапезы об этом не могло быть и речи. Не стоило лишний раз возбуждать подозрения.

За все время ужина она не проронила ни слова, отделываясь редкими улыбками в тех случаях, когда кто-нибудь делал ей комплимент по поводу понравившегося блюда и просил добавки Девушка настолько вошла в роль, что сама ощущала себя Чжу Ванлинь, и это чувство слияния каким-то непостижимым образом передавалось окружающим. Никто не замечал неизбежных отличий в манере держаться, двигаться, разговаривать, улыбаться или поправлять прическу; словно какая-то пелена застилала глаза офицерам и матросам, многие из которых уже два года плавали вместе с Чжу.

Крутясь между камбузом и кают-компанией, бегая от плиты до окошка раздачи и обратно, Джулия механически перебирала в уме последовательность этапов порученного ей задания. До сих пор все шло без сучка и задоринки, но главная проблема по-прежнему оставалась неразрешенной. Если где-то на борту контейнеровоза спрятано больше сотни нелегальных пассажиров, напрашивается вопрос: кто и как обеспечивает их питанием? Судя по записям, оставшимся от настоящей Чжу Ванлинь, ей приходилось готовить только на тридцать человек. Такое несоответствие можно было истолковать двояко: либо еда для беженцев готовится на каком-то другом камбузе, что выглядело абсолютно нелогичным, либо Харпер и ЦРУ ошибаются, никаких иммигрантов на «Сунь Линь» нет и никогда не было. Существовала, правда, ничтожная вероятность того, что агент в Циндао перепутал название судна, но в подобный непрофессионализм Джулия попросту отказывалась поверить.

Уединившись в каптерке и сделав вид, что составляет меню на завтра, она пролистала журнал и сверилась с пухлой пачкой накладных. Документы подтверждали, что запас провизии, погруженный на борт в китайском порту, примерно соответствовал месячным потребностям экипажа численностью в тридцать — тридцать пять человек, но никак не более того. Склонившись над бумагами, Джулия краем глаза подсматривала за своими подручными, занятыми уборкой остатков ужина, протиранием столов и мытьем грязной посуды.

Захлопнув журнал и всем своим видом изображая озабоченность, она покинула камбуз, быстро прошла через опустевшую кают-компанию и вышла в коридор. Ни один из помощников не обратил на ее уход ни малейшего внимания. Поднявшись по трапу, девушка очутилась на верхней палубе, выше которой находились только капитанский мостик и рулевая рубка. Отсюда открывалась широкая панорама всего терминала и просторного дока, в котором пришвартовался «Сунь Линь». Портальные краны на берегу уже приступили к разгрузке, цепляя один за другим массивные контейнеры и перенося их на пирс.

Протяжный гудок со стороны акватории порта заставил ее переключить внимание на противоположный борт, к которому подошла баржа, подталкиваемая сзади большим черным буксиром, команда которого состояла из одних китайцев. Двое с буксира поднялись на контейнеровоз и принялись перекидывать на баржу через грузовой люк огромную груду пластиковых мешков с отходами и прочим мусором, накопившимися за время плавания. Погрузка проходила под неусыпным контролем агента департамента ФБР по борьбе с наркотиками, тщательно проверявшего содержимое каждого мешка, прежде чем дать добро грузчикам.

Пару минут Джулия внимательно следила за этой операцией, но не усмотрела в ней ничего необычного. Судно обыскали уже несколько раз. Сначала моряки Береговой охраны, затем таможенники, сотрудники ее собственного ведомства, агенты ФБР из департамента по борьбе с наркотиками, представители санитарной службы, но ни один из них не обнаружил на борту ничего противозаконного. Содержимое всех контейнеров состояло из потребительских товаров: одежды, обуви, детских игрушек, электронных игр и приставок, радиоприемников и телевизоров; все произведено в КНР руками фантастически дешевой рабочей силы — к большому неудовольствию американских трудящихся, ежегодно теряющих из-за этого десятки тысяч рабочих мест.

Вернувшись на камбуз, Джулия наполнила корзинку слоеными пирожками со сладкой начинкой из кунжутного семени и орехов, которые, она знала, особенно уважал капитан Ли Юньчэнь, повесила ее на руку и пустилась в обход нижних палуб. Большая часть команды работала наверху, а те немногие, что оставались в трюмах и машинном отделении, были только рады видеть приветливую девушку, угощавшую их вкусными слойками. В машинном она не задержалась — ни один уважающий себя чиф никогда не позволит размешать пассажиров рядом со своими драгоценными дизелями. А вот в топливном отсеке ей пришлось пережить довольно неприятный момент. Она шла туда по длинному пустому коридору, когда из-за спины вдруг вынырнул какой-то мрачный тип в промасленной робе и грубо спросил, какого дьявола ей здесь понадобилось? Джулия на мгновение запаниковала, но сумела взять себя в руки и с вежливой улыбкой сообщила, что у капитана сегодня день рождения, и по такому случаю он приказал угостить весь экипаж своими любимыми пирожками. Механик, у которого не было причин сомневаться в правдивости слов судового кока, вполне удовлетворился таким объяснением и с благодарностью принял предложенные слойки.

Обойдя все помещения на нижних палубах и в трюмах, где можно было разместить хотя бы два десятка нелегальных пассажиров, и не обнаружив никаких следов их пребывания, девушка вновь поднялась наверх, нашла укромное местечко на палубе, облокотилась на леера и сделала вид, будто любуется панорамой. Убедившись, что в пределах слышимости никого нет, она вставила в ухо миниатюрный приемник, наклонила голову и заговорила в микрофон прикрепленного под лифчиком радиопередатчика:

— Сожалею, но судно выглядит чистым. Я обыскала все палубы и трюм. Пустышка. Документация на камбузе свидетельствует о том, что запасы провианта рассчитаны только на команду.

Капитан Льюис на мостике «Ястребенка» ответил без промедления, как будто ни на секунду не расставался с рацией:

— Вы в безопасности?

— Да. Меня приняли безоговорочно.

— Хотите эвакуироваться?

— Пока нет. Хотелось бы немного задержаться.

— Пожалуйста, держите меня в курсе и будьте осторожны.

Последние слова Льюса утонули в грохоте двигателей проплывающего над доком десантного вертолета. Джулия с трудом удержалась от порыва помахать ему вслед. Было приятно сознавать, что сидящие внутри боевой машины парни в любой момент готовы, подобно ангелам-хранителям, прийти к ней на выручку.

Она испытывала одновременно облегчение — ведь задание можно было считать выполненным — и разочарование — поскольку так и не решила поставленную задачу. Судя по всему, Шэнь Циню снова удалось перехитрить федералов. Наиболее оптимальным выходом в ее положении было бы незаметно смыться с контейнеровоза или просто открыться тому же агенту ФБР, что контролировал погрузку мусора, и попросить помощи. Но Джулия никогда не искала легких путей; к тому же ей по-прежнему не давали покоя оставшиеся без ответа вопросы. Она интуитивно чувствовала, что разгадка где-то близко, и была исполнена решимости найти ее во что бы то ни стало.