От парадного входа в центральный корпус к подъездной дорожке протянулась крытая легким тентом галерея — чтобы прибывающие гости, выходя из автомобиля, не дай бог не промокли в случае дождя. Широкие мраморные ступени и полированные двери из драгоценного палисандра высотой в три человеческих роста охраняли два здоровенных бронзовых льва. Питт немного изменил фокусировку, благодаря чему сумел разглядеть на дверных створках искусную резьбу, изображающую стоящих на задних лапах драконов. Сияющая позолотой крыша в виде пагоды являла собой разительное несоответствие нижней части здания из стекла и бетона. Это нелепое трехэтажное сооружение располагалось в центре обширного пустыря, свободного от какой-либо растительности, на расстоянии около сотни ярдов от береговой линии.

Опустив трубу телескопа чуть ниже, Питт принялся внимательно изучать причальный пирс — поднятое на сваях массивное железобетонное сооружение размером в половину футбольного поля, к которому были пришвартованы два судна. Первое — катамаран-буксир с соединяющей оба поплавка вместительной прямоугольной коробкой корпуса без единого иллюминатора, увенченной застекленной рулевой рубкой, — представляло собой довольно уродливую конструкцию, больше всего напоминающую плавучий гроб, чего никак нельзя было сказать о втором. Элегантная двухпалубная красавица яхта длиной более ста двадцати и шириной в тридцать футов заставила бы замереть от восторга сердце любого истинного моряка. Пара мощных двигателей и безукоризненные обводы корпуса делали ее настоящей «ценительницей морей». В водах маленького пресноводного озера этот шедевр кораблестроения выглядел чужеродным телом, лишь бескрайние океанские просторы были бы подходящей для нее средой существования. Наметанным глазом Питт без труда определил, что эта роскошная игрушка миллиардера появилась на свет на верфях Сингапура или Гонконга (скорее всего, последнего, учитывая происхождение хозяина). Еще он мельком подумал о том, что провести такое судно, несмотря на его небольшую осадку, по мелководной речке в озеро — исключительно трудная задача даже для опытного шкиперу. Зачем, интересно, понадобилось Шэню загонять яхту в эту глушь? Неужели он сам прибыл с визитом в свои американские владения?

Продолжая наблюдение, Питт едва не упустил момент, когда на буксире заработал дизель, выбрасывая в атмосферу светлые клочья отработанного топлива. Пару минут спустя появившийся на корме матрос отдал швартовы, и катамаран медленно отвалил от пирса, взяв курс на западную оконечность озера, дающую начало Орион-Ривер. Провожая его взглядом, Питт непроизвольно содрогнулся: целиком выкрашенный в черный цвет буксир определенно вызывал у него кладбищенские ассоциации.

Пытаясь отделаться от возникшего неприятного ощущения, он вновь перевел объектив телескопа на окрестности комплекса, но там по-прежнему не наблюдалось никакого оживления. Если не считать парочки игроков в гольф и снующей между коттеджами горничной, на территории не было видно ни одной живой души. Тогда Питт сосредоточился на поиске систем сигнализации и внешнего наблюдения, но и в этом не преуспел. Не то чтобы он сомневался в их наличии — просто они оказались слишком хорошо замаскированы, что лишний раз подтверждало его уверенность в профессионализме охранников. Странно только, что он до сих пор не заметил ни одного патруля. Или они изобрели способ оставаться невидимыми в процессе несения службы?

Питт внезапно насторожился, случайно поймав в поле зрения полускрытое зарослями бревенчатое строение непонятного назначения. Размерами и внешним видом оно походило на многочисленные хижины, разбросанные вдоль берега, отличаясь от них лишь отсутствием окон. Что это? Пакгауз? Амбар? Или... дот? Питт неторопливо прошелся объективом по всей береговой линии и засек еще три точно таких же сооружения, попутно отметив, что все они расположены в наиболее выгодных стратегически точках, откуда при необходимости можно подвергнуть перекрестному обстрелу любое плавсредство, появившееся на поверхности озера. Последнее, вначале принятое им за эллинг, обнаружилось в дальнем конце причала. Он разглядывал его несколько долгих минут, пытаясь отгадать, каким образом можно проникнуть внутрь этого странного сооружения без окошек и дверей и что скрывается за ее глухими стенами.

Очередной поворот телескопа наконец-то вознаградил терпение Питта. На крыше тщательно замаскированного среди молодых елочек микроавтобуса отчетливо виднелся краешек параболической антенны, а чуть дальше, в прогалине, он рассмотрел короткую — не более пятидесяти ярдов — бетонированную взлетную полосу, по соседству с которой, похоже, находился подземный ангар. Явно самолетный, потому что вертолету взлетная полоса ни к чему. Но какой же летательный аппарат способен взлететь после столь непродолжительного разбега? Мотодельтаплан? Да, пожалуй. Как Питт ни старался, другого объяснения в голову не приходило.

— Ловко устроились, — пробормотал он сквозь зубы.

Устроились действительно ловко. Вернувшись к микроавтобусу и еще раз осмотрев фургончик, но уже более детально, Питт опознал в нем аналог мобильных оперативных штабов, используемых Службой охраны президента для координации действий во время поездок главы государства по стране. Заодно прояснилось и назначение загадочных бревенчатых строений, в кажущемся беспорядке раскиданных в прибрежной зоне. Теперь он мог смело переходить ко второй фазе операции: вынудить противника проявиться.

Питт оторвался от окуляра, выпрямился и не на шутку задумался. Какого дьявола он вообще занимается этой ерундой? Быть может, Хайрем прав и его просто со скуки потянуло на подвиги? В конце концов, он пока ничего толком не знает о Шэнь Цине. Вполне возможно, все его подозрения не стоят и выеденного яйца, а сам китаец — замечательный человек, гуманист, филантроп и выдающаяся личность, достойная всяческого уважения. К тому же Питт не детектив, а морской инженер. И все же он не мог отрешиться от крепнущей уверенности в том, что Шэнь далеко не тот, за кого себя выдает. Да и не впервой ему вмешиваться в чужие дела, повинуясь внутреннему голосу. Как ни крути, а до сих пор интуиция его ни разу не подводила. Поразмышляв еще минуту, Питт принял окончательное решение продолжить начатое, и, словно в подтверждение правильности сделанного выбора, зазвенел звонок его спутникового телефона, номер которого знал только один человек на свете. Питт поспешно выскочил наружу и ответил на вызов только после того, как нырнул в заросли и удалился на почтительное расстояние от хижины.

— Хайрем?

— Твой мистер Шэнь, оказывается, та еще штучка, — без всяких предисловий зазвучал в трубке возбужденный голос Йегера.

— Что тебе удалось о нем узнать?

— Начнем с того, что он ведет себя как римский император. Огромная свита. Дворцы и виллы чуть ли не во всех странах мира. Роскошные яхты и еще более роскошные женщины. Целая армия охранников. Короче говоря, живое олицетворение фантастического успеха и богатства.

— Все это прекрасно, — прервал Хайрема Питт, — но внешняя сторона меня волнует существенно меньше, чем изнанка. Чем он занимается? Какие цели преследует? Какие методы использует?

Йегер замялся.

— Извини, старина, — сказал он после паузы, — но в этом плане вынужден тебя разочаровать. Чертовски мало достоверной информации. Макс куда только ни совался, но всякий раз...

— Постой, кто такой Макс?

— Макс — это мой лучший друг. Живет в моем компьютере.

— Серьезно? Ну ладно, продолжай.

— Так вот, всякий раз, когда Макс пытался проникнуть в базу данных, имеющую хотя бы косвенное отношение к Шэню и его империи, охранные системы всех столичных силовых структур немедленно становились на дыбы и начинали выяснять, по какому праву он лезет на запретную территорию. Очень похоже, что ты отнюдь не единственный, кто не прочь побольше разузнать о его делишках.

— Кажется, мы с тобой разворошили осиное гнездо, — задумчиво проговорил Питт. — Как ты думаешь, с чего бы это вдруг наше правительство так рьяно взялось охранять секреты иностранного подданного?