— "Принцесса Ван Ду", если не ошибаюсь?

Миссис Гэллахер сдавленно охнула и прижала руки к груди.

— Йен всегда говорил, что рано или поздно кто-нибудь обязательно придет, — тихо сказала она после долгой паузы.

— И кого же он имел в виду? — уточнил Питт.

— Кого-то из федеральных структур, я думаю, — пожала плечами хозяйка.

— Ваш муж — весьма проницательный человек, — улыбнулся Питт. — Мисс Ли и я в самом деле представляем правительство. Я работаю в Национальном подводном и морском агентстве, а Джулия старший агент Службы иммиграции и натурализации.

В глазах женщины отразился испуг.

— И вы явились сюда, чтобы после стольких лет выдворить нас из страны? — проговорила она с тоской в голосе.

Питт и Джулия в недоумении переглянулись.

— С чего вы это взяли, миссис Гэллахер? — удивленно спросил Питт. — Да и за что вас депортировать? Насколько мне известно, ваш муж получил официальное гражданство еще в начале пятидесятых.

— За нелегальное проникновение в страну, за что же еще? — в свою очередь удивилась Катя. — Разве это не уголовное преступление?

— Не бойтесь, миссис Гэллахер, никто никуда вас не вышлет, — поспешила успокоить ее Джулия. — Мы приехали к вам совсем по другому делу.

— Правда? — с надеждой посмотрела на нее хозяйка, — Честно признаться, мы тогда малость смухлевали с документами...

— Вы ничего не говорили, а я ничего не слышала, договорились? — весело рассмеялась девушка.

Питт окинул Катю задумчивым взглядом:

— Прошу прощения, миссис Гэллахер, но из ваших слов следует, что вы оказались в Штатах одновременно с вашим будущим мужем? Я правильно вас понял?

— Конечно же одновременно, — кивнула она на картину. — Мы были с ним вместе на «Принцессе Ван Ду».

— И вы тоже были свидетельницей ее гибели? — недоверчиво прищурился Питт.

— Это долгая история.

— А мы никуда не торопимся и с удовольствием вас выслушаем.

— Тогда посидите немножко, а я пока заварю чай. — Она с улыбкой повернулась к Джулии: — Уверена, юная леди, что вы сумеете оценить его должным образом. Я каждый год заказываю в Шанхае ящик чаю того же сорта и у тех же поставщиков, к которым привыкла еще шестьдесят лет назад.

Разливая по фарфоровым чашкам темно-зеленый напиток с изумительно тонким ароматом, Катя начала свое повествование о событиях более чем полувековой давности. Рассказала о первой встрече с Гонконгом Гэллахером, о завязавшемся романе и сделанном им предложении, о роковом стечении обстоятельств, закончившемся ее домашним арестом в каюте стармеха, а затем перешла к описанию последних дней стоянки «Принцессы» в шанхайском порту.

— Ящики грузили день и ночь, — вспоминала она. — Грузили солдаты, в страшной спешке. Судно окружили автоматчики, никого не впускали и не выпускали. Распоряжался всем толстый китайский генерал, которого звали, кажется, Юй Куном.

— Нам известно это имя, — кивнул Питт. — Генерал Юй пользовался абсолютным доверием Чан Кайши и отвечал за тайную погрузку и отправку украденных у китайского народа культурно-исторических ценностей.

— Он прямо-таки помешался на секретности, этот наглый толстяк! — возмущенно подтвердила Катя. — Когда он появился на борту «Принцессы Ван Ду» в сопровождении целого взвода головорезов, судно превратилось в самую настоящую тюрьму. Йен и капитан умоляли его разрешить мне и моему маленькому Фрицу сойти на берег, но генерал наотрез отказал. И я целый месяц просидела взаперти в каюте жениха, только по ночам отваживаясь выйти на палубу, чтобы подышать свежим воздухом. Потом «Принцесса» угодила в страшный шторм и начала тонуть. Йен предвидел, что она не выдержит, и заранее приготовился к худшему. Он заставил меня напялить сотню одежек, силком вытащил на палубу и посадил в надувной спасательный плот. Потом к нам присоединился генерал Юй, а когда судно стало уходить под воду, плот подхватило волной и отнесло в сторону.

— Весьма любопытная деталь, — пробормотал Питт. — Так вы говорите, что Юй покинул тонущую «Принцессу» вместе с вами?

— Ну да. Только он был очень легко одет и к утру замерз насмерть. Там было ужасно холодно, и плот швыряло с волны на волну высотой с трехэтажный дом. Мы выжили чудом.

— Вас и вашего жениха подобрало какое-то судно?

— Нет, плот прибило к берегу. Я потеряла сознание от переохлаждения, но Йен меня спас. На руках отнес к опушке леса, взломал дверь заколоченной на зиму хижины, развел огонь, растер меня снегом и вернул к жизни. Мы нашли там запас консервов и круп, несколько дней отлеживались и приходили в себя, а потом пешком добрались до железнодорожной станции и уехали в Нью-Йорк. У Йена там нашелся кузен, который приютил нас в своем доме и помог на первых порах, пока мы не нашли работу и не встали на ноги. Возвращаться в захваченный коммунистами Китай было безумием, и мы решили остаться в Соединенных Штатах, а год спустя поженились. Пришлось, правда, дать кое-кому на лапу, чтобы выправить необходимые бумаги, но об этом, пожалуй, действительно лучше не распространяться. Йен снова ушел в море, а я ждала его на берегу, вела хозяйство, растила детей, потихоньку старела... Знаете, мы прожили много лет на Лонг-Айленде в Нью-Йорке, но каждый год проводили отпуск на Великих озерах. Мы буквально влюбились в эти замечательные места и сумели передать свою любовь детям. А когда Йен вышел на пенсию, построили этот дом и перебрались сюда. Вы ведь видели наш катер? Мы с мужем часто ходим на нем по озеру, ловим рыбу, ночуем прямо в лесу, в палатках. Одним словом, наслаждаемся природой. Кому-то, возможно, такая жизнь покажется скучной, но нам нравится.

— Счастливые вы люди! — с легким оттенком зависти вздохнула Джулия.

Катя тем временем извлекла откуда-то толстый семейный альбом и с гордостью продемонстрировала гостям несколько глянцевых цветных и пожелтевших черно-белых фотографий. На первых были запечатлены дети и внуки, каждый год на Рождество собирающиеся шумной толпой под крышей родительского дома, а на двух последних молодой Йен Гэллахер на причале какого-то восточного порта у сходней грузового парохода и ослепительной красоты стройная блондинка с маленькой таксой на руках. Прежде чем передать ее Джулии, миссис Гэллахер промокнула носовым платочком уголки глаз.

— Не могу без слез смотреть на этот снимок, — с грустью призналась она. — Мы с Йеном покидали каюту в такой спешке, что забыли захватить моего любимца Фрица, и бедняжка утонул вместе с судном.

Джулия покосилась на двух маленьких собачек, расположившихся у ног хозяйки и время от времени умильно поглядывающих на нее блестящими черными глазками.

— Я вижу, не только это фото напоминает вам о нем, но и кое-кто еще, — с улыбкой сказала она. — Можно считать, дух его возродился в ваших новых любимцах.

— Вы не против, если я пока побеседую с вашим супругом, миссис Гэллахер? — вежливо осведомился Питт.

— Конечно, конечно, — спохватилась Катя. — Ступайте на кухню, пройдите через заднюю дверь и спуститесь к воде. Йен там рыбу ловит на причале.

Питт вышел на задворки и спустился по пологому откосу к деревянным мосткам на сваях, футов на тридцать вдающимся в озерную гладь. Йен Гонконг Гэллахер с удилищем в руках уютно устроился в старом плетеном кресле-качалке. Надвинутая на глаза потрепанная войлочная шляпа с широкими полями и расслабленная поза свидетельствовали о том, что хозяин дома решил немного подремать на свежем воздухе. Услышав шаги за спиной, он встрепенулся и позвал:

— Кто там? Ты, Катенька?

— Нет, мистер Гэллахер, — разочаровал его Питт. — Ваша очаровательная супруга осталась в доме, но любезно объяснила мне, где вас найти.

Сидящий повернул голову, сдвинул шляпу на затылок, окинул незнакомца цепким быстрым взглядом, но тут же отвернулся и вновь уставился на неподвижный поплавок.

— Клюет? — участливо поинтересовался Питт.

Вместо ответа старик наклонился и вытянул из воды кукан с нанизанными на него шестью довольно крупными рыбинами.