— Китай — это необъятный рынок, там самая благодатная почва для инвестиций и развития американской экономики, — заявил Уоллес — Я столько трудился, чтобы наладить дружеские отношения с КНР, а теперь по вашей милости они безнадежно испорчены! Будущее Соединенных Штатов зависит от всемерного углубления и укрепления международных связей — в том числе и не в последнюю очередь с Китаем. И мы все обязаны содействовать этому.

— Надеюсь, не ценой увеличения числа нелегальных иммигрантов, ежегодно прибывающих в нашу страну, мистер президент? — иронически усмехнулся Сэндекер.

— Вы хорошие профессионалы, джентльмены, но ни черта не смыслите в международной политике! — холодно процедил Уоллес — Ваше дело, Монро, — следить за соблюдением всех иммиграционных процедур. А ваше, адмирал, — заниматься морскими и подводными исследованиями. И никому из вас не дозволено терять голову и лезть на рожон, вмешиваясь в не касающиеся вас проблемы.

Сэндекер выслушал президента, пожал плечами и с невозмутимым спокойствием уронил на ковер заранее заготовленную бомбочку с уже дымящимся фитилем.

— Готов признать, сэр, — заговорил он абсолютно бесстрастным голосом, — что ученые и инженеры НУМА не имеют привычки своими руками казнить объявленных в розыск международных преступников, однако...

— Что?! — поперхнулся Уоллес — Что вы сказали?

Невинно вскинув брови, Сэндекер изобразил растерянность и смущенно пробормотал:

— Извините, сэр, я полагал, что вы в курсе...

— В курсе чего? — грозно повысил голос президент.

— Того досадного инцидента, в результате которого Шэнь Цинь расстался с жизнью.

— Шэнь мертв?! — потрясенно выдохнул Уоллес.

— Увы, мистер президент, — скорбно наклонил голову адмирал. — Вероятно, он внезапно был крайне огорчен чем-то, иначе трудно объяснить приступ временного помешательства, охватившего его на глубине четырехсот футов на палубе «Принцессы Ван Ду», затонувшей в озере Мичиган более полувека тому назад с грузом произведений искусства и других культурных ценностей из китайских музеев. Шэнь Цинь совершенно неожиданно набросился на директора департамента специальных проектов НУМА, возглавлявшего работы по подъему национального достояния китайского народа, и попытался лишить его жизни. Мой сотрудник вынужден был защищаться, и случилось так, что он сам убил несчастного безумца.

— Да вы хоть представляете, что вы наделали? — тоскливо проговорил Уоллес упавшим голосом.

— Вам его жаль? — удивился адмирал. — Шэнь — чудовище, кровожадный убийца, на его совести тысячи невинных жертв! Уж если кто и заслужил смерть, так это он! Могу только добавить, что горжусь тем, что это сделал один из моих людей!

Прежде чем президент успел собраться с мыслями и что-либо возразить, в поддержку Сэндекера высказался Питер Харпер.

— Прошу прощения, джентльмены, — начал он, внушительно откашлявшись, — но я сегодня получил важное сообщение, переданное агентом ЦРУ из Пекина. Ему удалось выяснить, что высшие китайские лидеры уже давно планировали ликвидировать Шэня, чтобы захватить его компанию «Шэнь Цинь мари-тайм лтд» и слить с государственной МТК. Объединенная компания будет по-прежнему заниматься нелегальными перевозками людей и контрабанды, но без организаторских способностей и деловой хватки покойного им никогда не достичь того же уровня и объема. Так что, как видите, смерть Шэня нам только на руку.

— Но вы не должны также забывать, джентльмены, — дипломатично напомнил Пекорелли, — что президенту Соединенных Штатов иногда приходится принимать непопулярные решения и жесткие меры для защиты государственных интересов.

Сэндекер смерил его откровенно презрительным взглядом и сухо сказал:

— Не притворяйтесь, Гарольд, вам это не идет. Вы не хуже меня знаете, что Шэнь всегда выступал посредником между Белым домом и Пекином, умело пользуясь этим для расширения и процветания своего криминального бизнеса.

— Боюсь, что вас неправильно информировали, адмирал, — с апломбом возразил Пекорелли, после чего сразу умолк и незаметно стушевался.

Сэндекер только фыркнул и напрямую обратился к Уоллесу:

— Знаете, сэр, вместо того чтобы таскать нас с Дунканом и Питером в Форт-Макнэйр всякий раз, когда вам захочется надрать наши задницы, я бы на вашем месте наградил высшими государственными орденами всех причастных к избавлению Соединенных Штатов от величайшей угрозы национальной безопасности со времен Гражданской войны и возвращению человечеству величайшего в истории собрания культурных и исторических ценностей, когда-либо поднятых из пучины. Если не ошибаюсь, вы уже наварили на них неплохой политический капиталец.

— И наварите еще больший, мистер президент, — присоединился к адмиралу Монро, — если пообещаете передать сокровища Китаю. После этого они вас на руках будут готовы носить.

— Да-да, замечательное достижение, — невпопад высказался Уоллес, вынул из кармана носовой платок и вытер внезапно вспотевший лоб и верхнюю губу, на которой тоже выступили крупные капли пота. — Но попробуйте взглянуть на ситуацию моими глазами, джентльмены. Моей подписи ожидают порядка сотни торговых соглашений с китайскими фирмами и государственными предприятиями общей стоимостью в миллиарды долларов, которые обеспечат американским трудящимся сотни тысяч новых рабочих мест.

— А есть ли смысл американским налогоплательщикам вкладывать свои деньги в превращение Китая в сверхдержаву? — язвительно бросил Харпер.

Монро до такой степени еще не осмелел и поспешил перевести разговор на другую тему.

— Как бы то ни было, мистер президент, — заметил он, — вы не можете отрицать, что вопрос о расширении полномочий Службы иммиграции и натурализации давно назрел и даже, я бы сказал, перезрел. У нас лежат без движения замечательные проекты пресечения в корне нелегального проникновения через мексиканскую границу, расширения сотрудничества с таможней и Береговой охраной... Есть и другие, и все они ждут вашего одобрения. Сегодня в Штатах шесть миллионов нелегалов. Вы только вдумайтесь в эту цифру. Но если не перекрыть бурный поток китайцев, через три года она может удвоиться!

— Может, проще всех их амнистировать и не дергаться? — проворчал Уоллес.

— Сейчас — может быть, но подумайте о наших детях и внуках, мистер президент! — горячо возразил Монро. — К две тысячи пятидесятому году население США достигнет трехсот шестидесяти миллионов, а еще через пятьдесят лет увеличится до миллиарда. Что ждет наших потомков? Если не принять меры сегодня, завтра им негде будет жить. Все оккупируют китайцы.

— Но рост населения происходит во всем мире, — парировал Уоллес, — и сдержать его нечем, кроме войн и эпидемий. Лично я думаю, пока мы можем сами себя прокормить, в панику ударяться нельзя.

— Вы знакомы, сэр, с прогнозами ведущих аналитиков ЦРУ в области демографии и геополитики? — задал неожиданный вопрос адмирал.

— Уточните, пожалуйста, какие именно прогнозы вы имеете в виду? — насторожился почуявший подвох Уоллес.

— Те самые, — усмехнулся Сэндекер, — в которых предсказывается распад США минимум на три независимых государства, но не через тысячу лет и даже не через сто, а через сорок или пятьдесят.

— Чушь! — высокомерно отрезал Уоллес.

— Китайцы отхватят себе почти все Западное побережье от Аляски до Фриско, — невозмутимо продолжал адмирал, — латиносы заберут себе Техас и часть южных штатов, ну а нам, потомкам колонистов с «Мэйфлауэра» останется Север, Восток и Центр.

— Это происходит уже сегодня, на наших глазах, — добавил Харпер. — В Британской Колумбии выходцев из Азии уже больше, чем коренных американцев.

— Все равно я не могу представить себе распад США, что бы там ни говорили аналитики, — поморщился Уоллес — Мне кажется, вы преувеличиваете опасность, джентльмены.

— Нации и цивилизации тоже не вечны, мистер президент, — с грустью произнес Сэндекер. — Они старятся и умирают — совсем как люди, только медленнее и потому незаметнее.

Пекорелли осторожно кашлянул, чтобы привлечь внимание босса, и напомнил: