— Лерочка, — голова Екатерины Дмитриевны показалась в дверном проёме. — иди поужинай, я посижу с Петюней.

— Спасибо, я не хочу. — уставшим, но упрямым голосом произнесла девушка и с беспокойством взглянула на сына.

— Нельзя так, детка. — свекровь тихо вошла в комнату и присела рядом на кровать. — Ты почти ничего не ешь, не спишь. Ребёнку нужна здоровая мама.

— Екатерина Дмитриевна, фактически, я ему тётя, так что настолько сильной связи, через которую он мог бы уловить моё состояние, у нас нет. А я должна быть рядом с Петей. Контролировать состояние.

— Ты ему больше, чем мать. — назидательно заметила женщина. — Ладно, тебя ведь не переспоришь… — и она ушла.

Калерия посмотрела на мальчика и подумала, что Истомина права: она больше, чем мать. Наверное, случившееся несчастье сблизило их навсегда. Теперь она для Пети даже роднее погибшей Анжелики.

Её размышления были прерваны приглушённой вибрацией телефона. Истомин. Ну конечно, кто же ещё.

— Да, привет. — как можно тише ответила девушка, чтобы не побеспокоить сына.

— Привет, как дела? Как Петька? Ему лучше? — сразу же перешёл к животрепещющему вопросу муж.

— Не могу сказать однозначно. Утром лучше, под вечер всё по новой. Боремся. Ты как? Всё в порядке? — больше для проформы спросила она. Надо ведь исполнять роль супруги.

— В порядке, если не считать, что я всем существом с вами. С тобой и Петькой. Проклинаю эту командировку…

— Не надо. Это работа и работаешь ты в первую очередь для всей семьи. Не надо себя корить, что ты не здесь. Тем более, чем бы ты смог помочь? — попыталась успокоить бизнесмена Лаврова. — Мы справимся, вот увидишь.

— Мама сказала, что ты не ешь, не спишь. — внезапно, перешёл в атаку Игорь. — Это никуда не годится. Я настаиваю на том, чтобы ты поужинала и отдохнула. Слышишь? — конечно, она слышала.

Слышала и улыбалась. Настаивает он! Чисто по-истомински это всё прозвучало.

— Что, что, а настаивать ты умеешь. — озвучила свои мысли Лера.

— Я не шучу! — угрожал.

— Никто и не смеётся. Я подумаю над твоим предложением.

— Это не предложение, а приказ!

— Тиран. — продолжала издеваться над решительно настроенным мужчиной она.

— Лер, если ты не станешь заботиться о себе, я брошу всё, прилечу и тогда…

— Можешь не продолжать. Считай, что запугал. Ну, и Екатерина Дмитриевна… Подключила тяжёлую артиллерию! — усмехнулась Калерия.

— Правильно сделала. Так что прекращай наплевательски к себе относиться. Я завтра позвоню маме и проверю. — снова угрожающе раздалось из трубки.

— Выполнение приказа?

— Оно самое. Ты приказы не очень то понимаешь, поэтому нужно удостовериться.

— Я их игнорирую обычно. Но в данном случае, вариантов, похоже, нет.

— Правильно. — голос Истомина смягчился и Лера знала: он улыбается.

В этот момент, когда они завершили разговор, она, вдруг, осознала, что весьма чётко представляет себе его улыбающееся лицо. Пришлось признать, что ей нравится, когда Игорь улыбается.

Улыбка смягчала его начальственную серьёзность, жёсткость, молодила, делала более привлекательным. Играли смешинками коньячного цвета глаза, на правой щеке рождалась ямочка, превращая мужа в удивительно симпатичного мужчину из холодно-отстраненного хозяина жизни.

Лаврова помнила его улыбку и от этого разливалось тепло внутри.

Время пролетело очень быстро. Петя выздоровел, окончательно оправившись от болезни, когда Игорь вернулся домой.

Он, теперь, ни на секунду не отпускал отца от себя и бизнесмену приходилось брать сына в офис с собой, невзирая на возражение со стороны Калерии.

Приближался Новый Год, к которому Лера начала активно готовиться, предвкушая радость самого главного члена их семьи — Петра Игоревича, ради которого праздник затевался в нешуточных масштабах.

— Лер, может хватит? — Истомин с тележкой, нагруженной разнообразным новогодним декором, остановился посреди мегамаркета, куда они приехали за покупками.

— Игорь, нет! — жена была категорична. — Вообще-то, мы должны все комнаты красиво украсить! И даже твой кабинет.

— Вот, знаешь ли, дорогая, кабинет мой, оставь в покое! А то твоё предпраздничное гнездование до добра не доведёт! — возмутился мужчина.

Но Лаврова его уже не слышала, убежав к очередному стеллажу с гирляндами.

Игорь замер, пронзённый внезапно нахлынувшим воспоминанием. Чёрт знает, что его пробудило, ведь, он, как мог, хоронил в себе всю эту память, коверкающую душу в самые неподходящие моменты…

Прошлое всплывало яркими вспышками перед глазами и стало как-то трудно дышать. Боль дала о себе знать в области солнечного сплетения. Та боль, от которой он пытался избавиться. Он ненавидел Новый Год. Стирал все эмоции, связанные с ним и старался не праздновать особо, отмахиваясь от мамы с отчимом, жаждущих святого соблюдения семейных традиций.

И вот, появилась она: Лера, которая изменила его жизнь и теперь меняет устоявшуюся систему. Теперь у них есть сын и Новый Год обязателен. Это даже не обсуждается: праздник при непосредственном участии всех членов семьи будет и точка!

— Игорь! — голос жены вернул его в реальность. — Игорь, ты меня слышишь? — видимо, звала давно.

— Разумеется, Лер. Как мне тебя и не слышать?

— Что случилось? — звала не просто давно, а успела заметить, что что-то не так.

— Всё хорошо. — отстранённо ответил мужчина.

— Я тебя дозваться не могла, ты какой-то бледный… — настаивала на своём Лера. Ну нет, терпеть её в вторжение в свои воспоминания он не будет.

— Лер, я не рафинированная юная барышня, чтобы бледнеть и пугать этим окружающих! — жёстко обрубил все её попытки узнать правду Истомин.

— Прости. — осеклась девушка, пристально взглянув на супруга.

Она, увлёкшись выбором украшений для дома, не заметила, что уже довольно продолжительное время делает это одна. А когда в какой-то момент обернулась, то увидела, что Игорь застыл посреди прохода между стеллажами и словно выпал из реальности. Он был бледен, а перед его глазами, как будто бы стояли какие-то картинки. Попытка узнать, что случилось, не увенчалась успехом — муж был непривычно резок, будто она провинилась перед ним. Калерия быстро поняла, что дело здесь более, чем серьёзное: он что-то вспомнил, что-то из прошлой жизни, а она стала непрошенной гостьей в пучине его воспоминаний. И Истомин довольно быстро выдворил её оттуда. Ну конечно! Разве место ей, ничего для него не значащей девушке там, на его жизненном пути?

— Ладно, куда дальше? — возвращая самообладание, спросил бизнесмен.

— Дальше к оленям. — Лаврова махнула головой в сторону рядов, где были выставлены фигурки светящихся оленей, которыми можно украсить двор. — Только смотри, не засни по дороге! — не удержавшись от остроты в сторону мужа, добавила она.

Вечером, когда Игорь очередной раз заперся в кабинете за работой, к Лере в спальню вошёл Герман.

— Слушай, я спросить хотел, что Петьке лучше на Новый год подарить? — он присел на диван.

— Сама хотела бы знать. — усмехнулась Калерия. — Игорь там Лего вроде заказал ему, я сегодня в магазине подцепила вот что. — она протянула парню большую книгу.

— «100 великих художников». — прочёл название он. — Хм, а их ровно 100 было? Я думал больше.

— Петьке рисовать нравится, — игнорируя его иронию, объяснила девушка. — я решила, что почитать тоже будет занимательно и полезно. Тем более, читать Петя умеет, да и я могу, если что. Пока так, над остальными подарками мы думаем.

— «Мы» или ты? Игорь, по-моему, думает только о работе.

— Кому-то надо и о работе подумать. Он-главный добытчик в нашей семье, разве нет? К тому же, у меня такое ощущение, что не в работе там дело. Точнее, не только в ней.

— А я говорил, что у него роман на стороне. — тут же не преминул напомнить Истомин-младший.

— Я не об этом! — одёрнула его Лера. — Пусть если хочет, хоть гарем разводит-его право. — она сдержалась, делая вид, что ей всё равно, но сама себя поймала на мысли о том, что это уже не так, почувствовав лёгкий укол ревности.