За время всех стадий дневного артиллерийского боя «Орел» получил 42 попадания снарядов 12-дюймового калибра и до 100 снарядов 8– и 6-дюймового калибров, не считая крупных осколков и мелких снарядов противоминной артиллерии.

Попадания в «Орел» начались в корму одновременно с поражением «Ослябя» в нос. «Орел» сильно пострадал во время контр-галсового расхождения с японской колонной в 3 часа.

В 3 часа 40 мин. был смертельно ранен командир, произошло воспламенение зарядов в двух правых 6-дюймовых башнях, начался пожар вокруг боевой рубки. Ранило всех офицеров в боевой рубке и в башнях, убило командиров носового и кормового казематов. В 4 часа дня появился крен до 6° на правый борт, временно он доходил до 10°, но благодаря хорошей организации трюмной части его успели быстро выпрямить. Начался обстрел «Орла» залпами 12-дюймовых снарядов с правого борта одновременно с «Бородино». До пятнадцати 12-дюймовых снарядов попало в район грот-мачты, где произошел большой пожар в адмиральском помещении.

В этот период боя слева шли японские крейсера и после гибели «Александра III» продолжали осыпать «Орел» снарядами 8– и 6-дюймового калибра. После гибели «Бородино» «Орел» временно оставался головным, пока его не обогнал адмирал Небогатов на «Николае I».

Перед наступлением темноты за кормой «Орла» одновременно упало в воду до 50 снарядов со всего броненосного отряда. Это был последний залп перед прекращением огня. «Орел» выдержал в течение дня все артиллерийские удары противника, а ночью, следуя за «Николаем» под охраной крейсера «Изумруд», избежал попадания торпед. У него сохранились ход, управление рулем, одно 12-дюймовое орудие в носовой башне и две 6-дюймовые башни левого борта. Попав в окружение с отрядом Небогатова, «Орел» открыл огонь, но его 6-дюймовые снаряды не долетали до противника. Когда японцы начали расстрел «Николая», «Орел» также спустил флаг, чтобы спасти своего флагмана от уничтожения.

В такой обстановке погибли четыре головных броненосца и была ликвидирована боеспособность последнего нового корабля. Но их гибель явилась неизбежным следствием того положения, в какое их поставил Рожественский с момента открытия огня. Предоставив противнику возможность охватить голову нашей эскадры и изолировать семь хвостовых кораблей, обладавших 39 тяжелыми орудиями от 6– до 12-дюймового калибра, он допустил последовательное уничтожение всех пяти передних кораблей, после чего ликвидация остальной эскадры уже не представляла для противника никакого труда. Способность всех броненосцев выдерживать повреждения имеет предел. Командование обязано умелым маневрированием не допустить до этого рокового момента. Раз командование неспособно реализовать свои наступательные средства, то поражение в бою является неизбежным результатом. Можно ли после этого утверждать, что сражение было проиграно из-за неудовлетворительных боевых качеств русских кораблей? Бой был проигран через 10 минут, а броненосцы типа «Бородино» держались на воде еще 5 1/2 часов.

Японцы уничтожили русскую эскадру в результате настойчивого применения их командованием выработанной боевой тактики: охвата головы русской эскадры из пяти новых броненосцев и последовательного уничтожения путем концентрации огня на одном корабле. Эту тактику они смогли применить из-за превосходства эскадренной скорости всех своих двенадцати кораблей, развивших до 16 узлов, тогда как русская эскадра, связанная обозом из старых тихоходных кораблей и транспортов, весь бой провела, имея ход всего 9–10 узлов.

А ведь наши пять броненосцев могли иметь скорость, одинаковую с японцами. Тогда тактическое преимущество японцев было бы сведено к нулю, а быстрый охват головы русской колонны стал бы неосуществимым.

Вторым фактором, на котором основывалась японская тактика, была их превосходная артиллерийская подготовка. В основе ее лежала тренировка, обеспечивавшая эскадренную пристрелку для определения дистанции, эскадренное управление огнем всей колонны, полную скорострельность и залповую стрельбу всем бортом и даже несколькими кораблями по одной цели. Японские корабли могли вести меткую стрельбу на дистанциях свыше 30–40 каб.

Эти навыки, достигнутые тренировкой и организацией артиллерийской стрельбы, позволили японцам быстро сосредоточить огонь двенадцати кораблей на двух наших кораблях «Ослябя» и «Суворов» и выбить их из строя через 30 минут.

Чтобы парализовать эти преимущества японцев, Рожественский должен был идти на максимальное и быстрое сближение с японской колонной.

Японцы стреляли фугасными снарядами двух родов: первые взрывались при самом малом сопротивлении, вторые — только пробив легкий борт или тонкую обшивку.

Снаряды первого рода, взрываясь при падении в воду и при ударе в обшивку, давали густой черный клуб дыма. Они причиняли большие наружные повреждения в незащищенных частях корпуса и служили для пристрелки, но редко вызывали пожары даже в присутствии большого количества горючих материалов.

Снаряды другого рода давали при взрыве яркожелтое пламя и несколько более крупные осколки. Температура взрыва была так высока, что моментально вспыхивали все воспламеняющиеся материалы. Броня накаливалась, а мягкая сталь часто плавилась. Эти снаряды наносили внутренние повреждения вблизи борта, так как взрывались непосредственно по пробитии обшивки.

Снаряды 6-дюймового калибра, судя по пробоинам «Орла», были наполовину первого рода, а наполовину второго. 8-дюймовые снаряды все взорвались при ударе о наружную обшивку.

Из 12-дюймовых снарядов только четыре взорвались, пройдя наружную обшивку. Взрыв происходил в момент второго удара и всегда сопровождался пожарами. 26 12-дюймовых снарядов попали в тонкий борт и надстройки, а 16 — в броню башен и поясной защиты. Пробоины 12-дюймовых снарядов с правого борта ясно группировались парами; видимо снаряды были, выпущены залпом из одной башни.

Пробоины в обшивке толщиной 3/8 дюйма имели размеры: от 12-дюймового снаряда — 8X8 футов, от 8-дюймового снаряда — 5X6 футов, от 6-дюймового 3X3 фута.

Самая большая пробоина была нанесена взрывом двух 12-дюймовых снарядов у основания правой кормовой 6-дюймовой башни и имела размер 8X13 футов, т. е. около 100 квадратных футов.

При взрыве 12-дюймовый снаряд уничтожал все устройства корпуса в районе взрыва, захватывая сферу до 17 футов в диаметре. Взрыв внутри судна срывал с места все окружающие легкие переборки на расстоянии до 8 футов; шахты и угольные рукава рвались и скручивались.

Между тем 8-дюймовый снаряд, взрываясь у борта в батарейной палубе, не вредил даже тонких каютных переборок, пробивая их только крупными осколками, но не уничтожая обстановки каюты.