Ветер упорно дул навстречу, словно пытался не допустить его дальше. Мафусаил стискивал челюсти и снова клялся себе, что не остановится, пока не дойдет до края мира.

У него обгорело лицо, кожа слезала клочьями, горло пересохло, вода давно кончилась, он уже понимал, что поворачивать поздно: на обратный путь нужно столько же воды, сколько у него было на границе этой пустыни.

Похоже, мелькнула горькая мысль, что это его последний поход. И, увы, который он так и не завершит…

Он был готов свалиться с коня и умереть под его копытами, как вдруг ноздри уловили запах дыма. Сперва не обратил внимания, мало ли лесных пожаров, затем как огненной крапивой по голому телу: пахнет жареным мясом!

Огромные камни расступились, дальше спуск в долину, Мафусаил ощутил, как по телу пробежал озноб, словно прыгнул в ручей с ледяной водой. Впереди три строения, которые он назвал бы хижинами, если бы те не были впятеро больше самых больших домов, какие он только видел, а стены не сплетены из ивовых прутьев, а сложены из толстых бревен, что каким-то образом держатся, не рассыпаются!

— Вперед, — шепнул он измученному коню, — что бы там ни было… хуже не будет!

Конь из последних сил потащился вперед на подгибающихся ногах. Мафусаил слез на землю и пошел впереди, держа верного друга за повод. В треугольнике между домами багровеют угли огромного костра, спиной к Мафусаилу сидит огромный человек в звериной шкуре, даже сидя он выше гостя, а на вертеле толщиной с бревно жарится целиком крупный бык.

Мафусаил растянул обожженное лицо в приветливой улыбке и сказал самым приветливым голосом, какой только сумел изобразить:

— Да будет добыча ваша такой же лакомой, как этот дивный аромат!

Человек неторопливо обернулся, на Мафусаила глянуло сумрачное лицо, широкое, с резко выступающими скулами, надбровные дуги похожи на утесы, нижняя челюсть выдвинута вперед, а глаза смотрят остро и пронизывающе.

— Надеюсь, — ответил человек густым голосом, больше похожим на звериный рев. — Садись, гостем будешь.

— Спасибо, — ответил Мафусаил осторожно, — но я сперва коня расседлаю, если можно…

Человек отмахнулся.

— Без тебя расседлают. Садись! Выпей вот сперва… А есть будешь потом.

Из дома вышел второй гигант, Мафусаил прикинул, что достал бы головой ему разве что до груди, а то и до живота, но гигант быстро и умело снял с коня седло и всю сбрую, увел за сараи. Появились еще двое, такие же громадные, подсели к костру, на Мафусаила поглядывали со снисходительным интересом.

— Как зовут? — спросил человек у костра.

— Мафусаил, — сказал Мафусаил поспешно. — Вы меня спасли! А главное, спасли и моего коня.

Человек спросил озадаченно:

— Почему коня спасти важнее?

— Он не виноват, — объяснил Мафусаил. — Это я возжелал дойти до края мира.

— До края мира? — переспросил лохматый человек. — Да… задача у тебя непростая… Меня зовут Громобой, а это вот Боромир, Тарас, Назар, Платон… Все эти далеко хаживали, но никто до края не доходил.

Один из сородичей, такой же лохматый, сказал обидчиво:

— А он нужен был нам?

Второй поддержал:

— Да, дядька Громобой, был бы нужен — дошли бы!

Громобой отмахнулся.

— Ладно-ладно. И что тебе там нужно, герой? Не просто же так идешь, чтобы посмотреть и вернуться?

Мафусаил мялся, не зная, как сказать о надвигающейся катастрофе, ведь эти люди… если они люди, погибнут в первую очередь, по ним непохоже, чтобы они даже слышали имя Творца.

Вздохнув, признался:

— Мой сын — мудрец. Он сказал, что миру грозит катастрофа. И просил меня сходить к краю мира, где можно встретить его деда, а моего отца… и тот скажет, правда ли? А если правда, то что сделать… если можно сделать, чтобы род человеческий уцелел?

Все слушали очень серьезно, Мафусаил потихоньку перевел дух, его не только не убили за такое, но и вроде бы даже поверили. Или просто так задумались. Наконец тот, который Боромир, сказал степенно:

— Это хорошо, что о всех людях радеешь. А то всяк гребет к себе, один Творец к нам… Что ж, мы дадим тебе в запас воды и еды, сколько поднимет твой конь. А пока отдыхай, наберись сил.

Мафусаил вздохнул.

— Только одну ночку. А то кто знает, вдруг у Создателя уже кончается терпение… Кстати, можно спросить?

Гробомой буркнул:

— Да просто спрашивай… а не спрашивай, можно ли спросить! Что за люди у вас там такие странные…

— Вы… люди? Или нефилимы?

Они переглянулись, Громобой поинтересовался:

— Кто такие нефилимы?

Мафусаил пробормотал с облегчением:

— Фу, я так далеко забрался, что об этих ужасных созданиях здесь и не слышали?.. Это очень сильные люди, даже наполовину люди, а наполовину звери. Они ведут род от павших ангелов… Но если вы не они, то почему так отличаетесь от остальных людей?

Громобой поинтересовался с добродушной ленцой:

— Остальных, как я понимаю, вроде тебя? А то мы считаем, что все люди такие, как мы.

— Нет-нет, — запротестовал Мафусаил, — я среди своих людей самый рослый и самый сильный! Но по сравнению с вами… гм… Откуда вы произошли?

Громобой пожал плечами, вместо него заговорил Боромир, тот держался вообще более важно, как заметил Мафусаил, говорил медленнее и значительнее:

— Нас Творец создал прямо здесь… и, как мне кажется, Он был доволен Своим творением.

Мафусаил спросил растерянно:

— Как так?.. Он же создал Адама, вылепив его из глины!

— Вылепил, вылепил, — успокоил Боромир. — Все так и было. Но только Адам и Ева… ты ведешь род от них? Вот видишь, я угадал!.. не единые сущие на земле. Господь творил не одних только зверей, рыб и насекомых. До того, как заняться лепкой из глины, он создал и Змея, самого мудрого и хитрого на земле, который что-то там у вас нашкодил… Кстати, Змей тот был чуть ли не твоя копия! И разговаривал, как человек, и все на свете знал… Еще Всевышний создавал много разных существ, все примеривался к чему-то… Тогда же и мы были созданы, невры…

Мафусаил пробормотал ошалело:

— Но почему… зачем тогда Адам?

Боромир сказал с великой задумчивостью:

— Может быть, нужно было зачем-то начинать с самого малого и слабого? Ведь ты же не умеешь ни волком перекидываться, ни рыбу подзывать свистом, ни в облака подняться птицей…

Мафусаил прошептал:

— А вы?

— Для нас это просто, — заверил Боромир с гордостью, но тут же добавил задумчиво: — Но, может быть, для исполнения Великого Замысла нужен не росток дуба, а слабый росток молочая? Или паслена?.. Кто знает… Трудно постигнуть суть Творца… Вы его знаете в одном облике, мы — в другом. Я знаю только, что нам был дан запрет смешиваться с вами…

Мафусаил вскрикнул:

— И вам?

Боромир посмотрел остро:

— А что было сказано вам?

— Мы народ колена Сифа, — ответил Мафусаил быстро, — стараемся идти по пути, указанному Господом. Ну, как получается, сами понимаете, человек слаб… Есть еще народы от колена Каина, убившего родного брата, те вообще беззаконны во всех проявлениях и пали ниже зверей… Нам было запрещено смешиваться с ними.

Боромир хмыкнул и спросил, как само собой разумеющееся:

— И как? Недолго терпели?

Мафусаил ответил убито:

— При первой же встрече наши мужчины стали брать в жены развратных женщин из потомства Каина, а мужчины из колена Каина охотно брали наших кротких и невинных дев… А ваш запрет?

— Нам было запрещено смешиваться с вашим родом, — объяснил Боромир. — Не важно, от какого вы колена!

— И как? — спросил теперь Мафусаил с замиранием сердца.

Боромир отмахнулся.

— Свинья грязь найдет!.. Наши охотники, что забирались дальше всех, однажды наткнулись на одно из ваших племен, что откочевало чересчур далеко… Мужчин убили, женщин взяли в наложницы. Потом уже обходилось без драк. Мы брали ваших женщин в жены, а кое-кто из наших остался жить в ваших племенах… Так что не знаю, не знаю… То ли Творец ошибся, то ли и это как-то предусмотрел… Нам не понять Его общего замысла, к каждому из нас обращена только одна сторона Творца, для кого-то он Елохим, для кого-то — Иево, Адонаи и как-то еще, мы знаем как Рода… В одном облике Он сотворил Адама из комка глины, но кто из вас знает, что Он творил в облике Рода? Да и все эти ангелы и архангелы… вольно или невольно оставляют на земле следы то в виде этих, как вы их называете, нефилимов, то еще чего-то странного и необычного…