– Мне тоже не приходило, сэр, – признался я.

Наступила тишина. Адмирал снова сел в кресло, гнев его поутих, а я из последних сил старался держаться по стойке смирно.

– Вы отдадите меня под трибунал? – спросил я.

– Нет конечно. Я просто выпускал пар.

А я, дурак, воспринимал его угрозы всерьез.

– Значит, заниматься проверками в качестве генерал-инспектора я больше не буду.

– Кто из нас адмирал, Сифорт?! А?! Будешь делать то, что прикажу я!

– Так точно, сэр.

– Вольно.

Наконец-то! Какое облегчение!

– Разрешите сесть? – Он кивнул, и я рухнул в кресло. – Извините, сэр. Я неважно себя чувствую.

– Брат Хартова, как ты знаешь, большая шишка. Помощник заместителя генсека ООН, – Адмирал в задумчивости барабанил по столу пальцами. – Ты хоть соображаешь, в какую ты залез… передрягу?

– Но вы можете отменить отстранение Хартова и вернуть все к исходному состоянию, сэр.

– Нет, восстанавливать его командующим базой нельзя. Это было бы поощрением воровства, а у нас его и так хватает. Ты украл у меня главного помощника.

– Мистера Эйфертса? Но кого-то надо было оставить во главе базы. Лучшей кандидатуры не было.

– Хватит оправдываться!

– Есть, сэр.

– Ты поступил правильно. Я тоже не вижу, кого еще можно было поставить на место Хартова. Но теперь у меня нет адъютанта.

– Сожалею, сэр.

– Ладно, Сифорт, не обижайся. В конце концов, я сам во всем виноват, сам сочинил этот дурацкий приказ с дурацким заданием. – Впервые за весь разговор в глазах адмирала блеснула искорка юмора.

– Что мне теперь делать, сэр?

Де Марне постучал пальцами по столу, вздохнул и сказал:

– Продолжай выполнять задание.

Вот так шутка!

– В качестве генерал-инспектора? – осведомился я.

– Да, именно так называется твоя должность. Пока я тебя не снял, проверь на орбитальной станции грузопотоки, выясни, почему в Сентралтауне скопилось так много невывезенных грузов.

– Есть, сэр.

– Конечно, судить здесь генерала Хартова мы не будем. Отправим его на Землю с полным отчетом. Сифорт, у тебя появятся там враги, а моя власть так далеко не простирается.

– Понимаю, сэр.

– Это хорошо. Свободен.

Я направился к выходу, но адмирал вдруг добавил:

– Ты отстранил Хартова до того, как выявил воровство.

– Так точно, сэр.

– Много на себя берешь. Когда-нибудь это плохо кончится.

Что я мог на это ответить? Просто смотрел ему в глаза, пока он не промолвил:

– Иди.

Рано утром, сонный и простуженный, я сидел на кухне. Передо мной стояла чашка горячего кофе, и я обдумывал дальнейшие действия. Итак, через час в моем офисе недалеко от казарм появится Толливер. Что ему поручить? Организовать полет на орбитальную станцию с инспекцией? Если устроить официальную проверку, то начальство успеет подготовиться к нашему визиту. Значит, опять шпионить? Не хотелось бы, но придется.

Я начал одеваться. Анни ушла в магазин, благоразумно предоставив мне возможность побыть одному. Ее присутствие раздражало меня, и она это чувствовала. Но почему без нее так тоскливо?

Мне выделили трехкомнатный офис: кабинет для меня, комнату для помощников и приемную для посетителей. Довольно шикарно по армейским стандартам.

Толливер прибыл туда раньше меня. Я уселся за стол, в раздумье побарабанил пальцами по столу. С чего начать? Во-первых, надо подготовить отчет. Во-вторых… Других дел пока нет.

– Съезжу в госпиталь, – сказал я.

– А что делать мне? – спросил Толливер.

В отместку за прошлые издевательства мне хотелось завалить его нудной работой. Может быть, пусть составит краткую сводку интендантских рапортов за последние восемнадцать месяцев? Или подробный отчет о помощи плантаторов Вентурской базе? Лучше всего заставить его пересчитать все кирпичи этого здания!

– Пока ничего, – сказал я. – Хотите вместе со мной навестить мистера Тамарова? – Честно говоря, я надеялся, что он откажется. Мне хотелось поговорить с Алексом наедине.

– С удовольствием, сэр.

– Хорошо, – тяжко вздохнул я.

Как только мы вошли в палату к Алексу, его взгляд заметался по нашим лицам, как бы пытаясь проникнуть в суть наших отношений. Беседа не клеилась. Лейтенант Толливер понял, что его присутствие меня тяготит, и вышел в буфет выпить кофе.

Я начал рассказывать о поездке на Вентурскую базу. Алекс, удивляясь, то и дело почесывал короткие волосы, едва успевшие отрасти после операции на черепе.

– Отстранение генерала не испортит тебе карьеру? – спросил он, выслушав мой рассказ.

– Не знаю, – пожал я плечами. – Я всюду умудряюсь наживать себе врагов.

– Вот как?

– Разве я не похож на вздорного человека?

– Не похож.

– Знаешь, у меня нет таланта ладить с людьми.

– Странно. Мне кажется, ты добрый.

– Шутишь?

– Нет, Сифорт. Серьезно.

– Значит, ты действительно ничего не помнишь. – Я тут же пожалел о своей болтливости, но слово не воробей.

– С тех пор как я пришел в сознание, у нас с тобой всегда были хорошие отношения. Неужели когда-то мы ссорились?

Угораздило же меня набрести на эту тему!

– Да, – сознался я. – Когда ты был гардемарином.

– Но потом мы помирились?

Как же, черт возьми, сменить тему?

– Алекс, ты уже, кажется, достаточно окреп.

– Да. – Он легко встал, подошел к окну. – Что я теперь должен делать?

– Пока ничего, ты ведь еще в отпуске по болезни. Набирайся сил, восстанавливай память.

– Она не восстановится, ты же знаешь, – печально, но уверенно промолвил он. – Врачи сказали, что после такой долгой комы шансы на восстановление памяти ничтожны.

Чем же его обнадежить? К сожалению, нечем.

– Жаль.

– Они не спешат выписывать меня из госпиталя, у них пока есть свободные палаты. – Он отошел от окна, сел на койку.

Вернулся Толливер. Меня била лихорадка. Я вспомнил, что надо попросить у врачей какое-нибудь лекарство от простуды.

– Алекс, завтра я не смогу навестить тебя. Может быть, приду послезавтра, – сказал я.

– Вот и хорошо.

Его тон показался мне недружелюбным.

– Ты не хочешь, чтобы я тебя навещал?

Он долго молчал, прежде чем ответить:

– Пойми, ты все время упоминаешь каких-то людей, места, которые должны быть мне знакомы. А я их не помню! Это невыносимо.

– Хорошо, больше не буду говорить об этом.

– Нет, ты еще не все понял, – взвинчено продолжал он, не обращая внимания на Толливера. – Я сижу в этой чертовой больничной палате и часами прислушиваюсь к шагам в коридоре, все гадаю, ты или не ты. Ведь меня никто больше не навещает. Такая зависимость от тебя… Это ужасно!

– Алекс. – Я положил ему на плечо руку. На этот раз он не сбросил ее. – Мне очень жаль, что так получилось. Не беспокойся, я буду навещать тебя до тех пор, пока ты не поправишься.

– Как только тебе дадут корабль, ты смоешься, и тогда я останусь один.

Это верно. Взять его на корабль я не смогу.

– Это случится не скоро. К тому времени ты поправишься.

– А если память никогда не восстановится? – В отчаянии Алекс отвернулся к окну. Наступила тягостная тишина.

– Мистер Тамаров, – вдруг заговорил Толливер, – такие вещи излечиваются только временем. Однажды мой дядя…

– Плевать мне на вашего дядю! – крикнул Алекс. Мы с Толливером переглянулись.

– Мы пойдем, не будем расстраивать тебя, – сказал я.

– Как хотите, – уныло отозвался Алекс.

– Пойдемте, мистер Толливер. – Я направился к двери, и тут Алекс сорвался с места, подскочил ко мне в два прыжка, схватил за руку.

– Мистер Сифорт, я…

Толливер не дал ему договорить, бросился между нами и отбросил Алекса на кровать.

– Толливер, вы что! – крикнул я.

– Он же напал на вас!

Алекс снова вскочил. Толливер сжал кулаки.

– Прекратить! Вы! Оба! – заорал я так, что чуть не надорвал горло. Они притихли.