– Зачем?

– Понимаете… Жанна, моя невеста. – Он без разрешения уселся на стол.

– Захотелось быть поближе к юбке? – съязвил я.

– Можно и так сказать.

– Вы обязаны были лететь с адмиралом, а не увиваться вокруг…

– Она работала в центре города, – с тихой грустью произнес Эйфертс. – Теперь ее нет. От здания не осталось даже следа…

Я отвернулся к окну. Наверно, в этот момент моя физиономия была малиновой от стыда.

– Простите, я говорил глупости, – пробормотал я, немного очухавшись.

– Мы собирались обвенчаться. Ее брат тоже погиб от метеорита.

– Ради бога, простите меня. Выскажите все, что обо мне думаете. Все равно этого будет мало, я такой…

– Вы просто не поняли. – В его тоне почему-то не было ни тени упрека. Одна лишь печаль. – Дело в том, что теперь у Надежды нет другой защиты, кроме нашей базы и орбитальной станции, управляемой компьютером. Когда адмирал Де Марне сообщил мне, что флот улетит, я понял, что должен остаться ради жизни на этой планете.

– А почему остался Трабао и остальные?

– Это добровольцы. Я сказал солдатам, что они могут выбирать: остаться со мной или лететь на Землю. Первым вызвался Трабао, за ним еще несколько.

– Сколько у вас людей?

– Одиннадцать, сэр. Маловато, конечно, но мы справляемся. Правда, успеваем только следить за лазерами и готовить еду.

Волна стыда утихла, я осмелился взглянуть ему в глаза, сел.

– Мистер Эйфертс, почему вы не сообщили о себе в Сентралтаун? Почему приняли такие жесткие меры предосторожности?

– Дело в том, что через несколько часов после отлета последнего шаттла мы узнали по телевидению, что мисс Трифорт провозгласила Республику. Не подумайте, что я… как бы это лучше сказать… что я так уж сильно осуждаю Республику. В конце концов, мы предали эту планету, так почему бы им не организовать собственное правительство? Просто я не политик, я военный и обязан защищать этот континент. Если бы я сообщил правительству Республики о том, что база действует, то нас могли бы втянуть в местные внутриполитические распри.

Я кивнул. Такая позиция была мне понятна.

– Кроме того, отсюда мы не можем защитить Сентралтаун, – продолжал Эйфертс. – Все эти соображения привели меня к решению действовать по своему усмотрению, не связываясь с местными властями.

– Странно, что республиканцы не попытались захватить оружие вашей базы.

– Пытались. На следующий день после провозглашения Республики мисс Трифорт послала сюда вертолет. Мы сбили его без предупреждения.

– Почему?

– Он был не наш, не военный, сэр. Я решил не давать им ни малейшего шанса. Если бы мы их предупредили, они могли успеть передать в Сентралтаун сообщение о нашем существовании. – А ваш вертолет мы не сбили лишь потому, что не было полной уверенности в вашей гибели. В новостях показали отрывок из вашей речи на собрании, на котором была провозглашена Республика.

Зря я кричал на Эйфертса, зря изливал яд сарказма, издеваясь над строгими мерами безопасности. У него все продумано до мелочей. Я снова покраснел и попытался хоть как-то загладить свою вину:

– Вы очень добросовестный человек, мистер Эйфертс.

– Спасибо. – Поколебавшись, он робко спросил:

– Что с вами стряслось? Вы выглядите… не очень…

Верно, не очень. Я выгляжу очень «не очень».

– Мне вырезали легкое, но теперь все нормально, я уже поправился. – Если не считать одышки.

– Хотите взглянуть на пункт управления лазерами?

– Я уже видел… Впрочем, посмотрим. – Раз уж он так хочет показать мне свою гордость, то надо согласиться, а то расстроится.

Мы вышли из здания. Теперь Эйфертс взглянул на моих гардемаринов внимательнее, узнал Толливера.

– Лейтенант Толливер?

– Так точно, сэр. Но теперь я гардемарин.

– Как же… – Эйфертс запнулся. Спрашивать об этом в моем присутствии было неэтично.

Мы осмотрели пункт управления лазерами (сами лазерные пушки находились высоко в горах), потом электростанцию. Проложить достаточно мощные силовые кабели к пушкам, как было намечено, Эйфертс так и не смог из-за нехватки людей. Значит, придется найти для этого рабочих людей из местных. Это моя задача.

– Останетесь на ночь, сэр? – спросил Эйфертс.

– Вообще-то я собирался… – А почему бы и нет? Летать ночью я не люблю, тем более над океаном. – Останусь.

В столовой нас накормили солдатскими пайками. Более шикарного угощения у Эйфертса просто не было. Спал я в ту ночь без задних ног.

На завтрак нам дали овсяную кашу. Берзель и Толливер поглощали ее молча, а я беседовал с Эйфертсом:

– Прежде всего надо подвести к лазерным пушкам мощные кабели.

Если бы не халатность Хартова, сейчас у нас не было бы этой проблемы.

– Верно, – согласился Эйфертс. – Много людей для этого не понадобится. Как вы полагаете, они вернутся?

– Вы имеете в виду флот?

– Да, сэр.

Я опустил глаза, уставился в чашку кофе. Говорить ли ему правду?

– Когда-нибудь вернутся, – ответил сам себе Эйфертс. – Обязательно вернутся, ведь Надежда слишком важна для Земли. Такими планетами не бросаются.

– Конечно. – Я глотнул кофе, горьковатый, как мои сомнения. – Мы должны сохранить эту планету до возвращения флота.

– Я много размышлял об этом в бессонные ночи. Поначалу мне казалось, что нас бросили на произвол судьбы, – тускло улыбался Эйфертс. – Но потом я понял, что ООН не может оставить такую замечательную колонию.

Я глянул на часы.

– К сожалению, нам пора улетать.

– Я провожу вас до вертолета, сэр. Перед посадкой я задержался.

– Военным Правителем я назначил Зака Хоупвелла, так что у вас больше нет причин скрывать свое присутствие, – сообщил я.

– А если его правительство падет? – усомнился Эйфертс. – Ведь других представителей Военно-Космических Сил, кроме вас и двух ваших гардемаринов, на планете нет. Это слишком мало.

– Пожалуй, верно. Лучше до поры до времени не выдавать ваше присутствие.

– Хорошо, сэр.

Мы пожали друг другу руки. Я сел в вертолет.

В полете Толливер был не в меру словоохотлив.

– Какой контраст по сравнению с нашим прошлым визитом на базу, капитан, – удивлялся он. – Людей почти не осталось, но зато какие! Прежнего лоска, вернее показухи, как не бывало, но дело свое они знают великолепно. – Внизу проплыл берег, начался океан. – Мне бы хотелось служить на этой базе, если не возражаете.

– И это говорите вы, мистер Толливер? – удивился я. – Никогда не подозревал в вас идеалиста.

– Я не идеалист, сэр, просто…

– Вертолет два-пять-семь «Альфа», ответьте Вентурской базе, как слышите? – раздался тревожный голос из рации.

Я взял микрофон.

– Сифорт слушает.

– Говорит Эйфертс. На орбитальную станцию напали семь рыб! Компьютер расстреливает их лазерами.

– Соедините меня с Уильямом.

– К сожалению, это невозможно, сэр. Для повышения скорости передачи информации Уильям сейчас работает в алфавитно-цифровом режиме на прямой связи с нашим компьютером. Я читаю сообщения с экрана. Боже! Еще пять рыб! Сейчас мы подготовим свои пушки. Часа через два орбитальная станция попадет в наше поле зрения.

– Назад! Быстрее! – приказал я Толливеру и снова в микрофон Эйфертсу:

– Мы возвращаемся. Подлетим на малой высоте с большой скоростью. Минут через семь.

– Вам лучше лететь в Сентралтаун, – посоветовал Эйфертс. – Пока вы будете лететь над океаном, метеориты вам не страшны, ведь рыбы не будут швырять их в безлюдное место.

Я бросил микрофон. Такие советы мне не нужны!

Как только мы приземлились, я рванул в штаб, но пробежать всю дистанцию не смог, пришлось остановиться, чтобы отдышаться. Толливер побежал дальше, влетел в здание, но скоро вернулся и доложил:

– Там никого нет, сэр. Наверно, все на пункте управления лазерами.

Конечно! Как я сразу не догадался?!

– Пошли!

Идти было недалеко, но лучше б мы полетели туда на вертолете. После нескольких сотен метров по пыльной дороге я задыхался, а Толливеру и Берзелю – хоть бы что. Надо будет заставить себя ежедневно бегать трусцой.