— Почему? — интересуется он, нахмурив брови.

— Я связана словом и могу выбрать что-то одно: победу в конкурсе или отношения с тобой, — рассказываю, виновато глядя на него, но в конце добавляю: — Я выбрала тебя.

Выбор, который терзал меня четыре дня. Чем бы я не занималась, всегда искала плюсы и минусы в каждом варианте ответа. Шоу — моя мечта, дальнейшие перспективы, связи, победа в нашем с мамой споре, но мне быстро все это наскучит, потому что не будет того, для кого я захочу продолжать. Да, по условиям проекта, Влад будет со мной, но что если он найдет себе женщину, а я останусь с краю. Несчастная, одинокая, но с ненавистной мечтой, что разрушила и убила мои чувства. Влад — счастье, любовь, но нет стабильности. Неизвестно, что будет завтра и как сложатся наши отношения, но мужчина вроде настроен серьезно, поэтому я готова рискнуть. Да, я потеряю сцену, но временно. Я смогу вернуться после того, как закончу университет.

— Ты отказываешься от победы ради меня? — Влад мрачнеет, отпустив меня и сделав шаг назад. — Зачем такие жертвы?

— Мои родители хотят, чтобы я поступила на юридический или экономический, — начинаю повествование, сев на кровать. — Я же мечтаю о сцене, но они меня не понимают. Считают, что сцена — это не серьезно и меня она только сломает. Но родители дали мне шанс попробовать осуществить свою мечту. Только мне нельзя заводить ни с кем отношения.

— То есть? — сев рядом со мной и взяв мои руки в свои, торопит с дальнейшим объяснением продюсер.

— Если я выбрала тебя, то в скором времени пойду подавать документы на юрфак, — с горькой улыбкой, заявляю ему.

Или все же на финансы поступить? Я еще не решила. Для бизнеса в принципе пригодятся и знания в области законов и в области финансов. У меня еще есть несколько дней, чтобы обдумать этот вопрос и посоветоваться со всеми, хотя уверена, что домашние будут за экономический факультет.

— Но ты можешь им не говорить о наших отношениях и продолжить участие в конкурсе, — предлагает Влад, приобняв меня одной рукой за плечи, а второй продолжает держать за руку. — Никто не узнает. Я буду молчать, если нужно.

— Это не честно по отношению к маме. Родители научили меня отвечать за свои поступки, и если я проиграла — то проиграла.

— Тогда нам не стоит… — вздохнув, произносит он, с сожалением глядя на наши руки и что-то явно обдумывая.

— Нет! Я приняла решение! — твердо заявляю и крепче сжимаю его руку. — Я ухожу и все!

— Ксюша, ты должна остаться в конкурсе и победить, — закрыв глаза, говорит он, не решаясь посмотреть на меня.

— Я не могу!

— Почему? — радостно улыбнувшись, спрашивает он и, вскочив, рассказывает то, что успел придумать секунду назад. — Ты можешь победить в конкурсе, получить мою протекцию и параллельно поступить, куда хотят твои родители. Подстроим твой график, чтобы ты успевала учиться и работать и все у нас получиться.

— Ты… ты… ты — гений! — восклицаю, подлетев к нему, быстро целую в щечку. — Это же гениально! Такое возможно? — спрашиваю, повиснув у него на шее, кокетливо глядя в его глаза.

— Конечно, возможно, — счастливо отвечает Златогорский, обхватив меня за талию и притянув к себе. — Ты же будешь под моей опекой, а я такие фокусы не один раз проворачивал, когда очередная певичка, зазнавшись, закатывала истерики, требуя отменить концерты, запись новой песни или же занятия с хореографом.

— Мучили они тебя? — сложив губки бантиком, ласково мурлычу ему. — Негодяйки.

— Негодяйки, — подтверждает он. — А одна негодяйка сейчас передо мной.

— Где? — сделав вид, что не понимаю, удивленно спрашиваю его и верчу головой во все стороны, пытаясь отыскать ту самую негодяйку. — Где она? Я ее не вижу.

— За то я ее очень хорошо вижу, — угрожающе произносит продюсер и, поймав мои губы при очередном повороте головы, впивается в них, затягивая меня в омут с головой.

Сладкий, как мед, поцелуй, превращает меня в жидкую субстанцию. Плавные, жаркие объятия делают послушной, плавя, как раскаленное железо. Его руки, блуждающие по моему телу, побуждают прижиматься ближе, вжиматься во Влада.

Легкие стоны, что срываются с моих губ, заставляют продюсера чуть ли не рычать.

— Ксюша, — шепчет он и вновь накидывается на мои губы. Страстно, властно и до сжатых пальцев на ногах, возбуждающе.

Мои мысли и мое сознание уже неподвластны мне. Все вокруг ускользало, заостряя мое внимание лишь на любимых руках и губах Влада. Все в нем было таким желанным, манящим и сексуальным, что мои руки то и дело оказывались, то на оголенном торсе продюсера, то на его руках, то на его спине, то, зарывшись в его волосах, оттягивали голову назад. Я не сразу сообразила, как оказалась лежащей на кровати под продюсером и как его руки нагло стягивали мою одежду.

— Подожди, — наконец придя в себя, произнесла я, удивившись, как вырвалась из тумана страсти. — Прошу!

— Что такое? — недовольно спросил он.

— Я должна еще кое в чем признаться, — тихо произношу.

— Прямо сейчас? — недоверчиво спрашивает. — Что может быть сейчас важнее.

— Это может! — строго произношу. — Я это… ну… в общем… боже!.. В общем, будь аккуратен. Ооочень аккуратен.

— Не любишь грубости? Хорошо, буду нежен.

— Нет, ты не понял… Я просто… А это больно? — наконец, спрашиваю и опускаю глаза. Как же неловко… и стыдно.

— Эй, — мягко взяв меня за подбородок, поднимает моё лицо и заставляет посмотреть на него. — Ты чего?

— Ничего. Я волнуюсь. Это мой… первый раз и я… мне страшно, — пару раз моргнув, притупляю слезы.

— Первый раз? Ты?

— Я!

— Ксюш, это самая неожиданная фраза, которую я ожидал от тебя услышать, — хохоча признается Златогорский и одним движением оказывается лежащим рядом. — Правда, я даже мысли такой не допускал. Ты полна сюрпризов, Ксюша.

— А мы теперь будем лежать и обсуждать это или все же продолжим? — невинно поинтересовалась, чем заработала приступ смеха продюсера. — Ясно… будет обсуждать это…

— Нет, — резко успокоившись, произнес Влад и тут же оказался сверху. — Продолжим, если ты так этого хочешь. Хочешь же?

— Хочу, — призналась я, не сводя взгляда с его невероятных глаз. — Очень…

— Ксюша-Ксюша, что ты со мной делаешь? — простонал он и вновь принялся целовать меня.

Влад очень быстро избавил меня от одежды, оставив лишь нижнее белье, а затем и сам стянул с себя штаны. Долго ласкал меня, целовал каждый миллиметр моего тела, пока в конечном результате, я не стала молить его прекратить муки и, наконец, сделать меня Своей женщиной. Но даже тогда мужчина не поддался на мои уговоры и еще несколько минут мучал меня, снимая нижнее белье. Смущение волной окатило меня, но Влад не дал ему стать еще больше, поэтому вновь поцеловал так, как умел только он. Так, что я забывала обо всем и обо всех, лишь он и я…

Я не сразу поняла, когда Влад все же услышал мои мольбы и, наконец, решил выполнить то, о чем я прошу. Он не дал мне понять, что уже входит, затуманивая мой мозг ласками и собственными словами, что шептал в перерыве между очередными поцелуями. Мужчина был нежен, как и обещал. Он разделил мою боль, что была от первого раза, умопомрачительным поцелуев. Его движения были медленными, ритмичными и аккуратными. Его глаза то и дело прощупывали меня на предмет боли, страха, неловкости и не давали поддаться этим чувствам. Вкупе с поцелуями, ласками и моими внутренними ощущениями я была на седьмом небе, поэтому страхи Влада были напрасны. Я была счастлива. Наша близость длилась недолго, потому что Влад решил, что для первого раза достаточно, а в другой раз мы наверстаем.

— Я люблю тебя, — прошептал он, прижав мое обнаженное тело к себе, после чего поцеловал в лоб.

Эта фраза могла бы значить очень многое, если бы не то, что произойдет следующим утром…

Ксюша

Нас с Владом разбудил громкий стук в дверь. Затем еще несколько более грозных ударов… и еще несколько… Поддавшись лени, притворяюсь спящей, поворачиваюсь на другой бок и продолжаю лежать с закрытыми глазами и легкой улыбкой на губах.