— Магистр Коренус? — переспросила Оля.

— Не-а, — таинственно усмехнулась мудрая бабуля и пихнула девушку вслед за исчезнувшим магом.

Ламар громыхнул таравердийским прощанием:

— Плитен келе и ваин! Гуд мите инее хе беа, тек во хус-ли! — и прыгнул в золотой водоворот вслед за возлюбленной девой.

— Он сказал: «Долг зовет в путь! Благодарю за приют и добрую память в сердце своем уношу!» — галантно перевел Аш, будучи замыкающим.

— Позаботься о моей девочке, — попросила бабушка Вера сейфара.

— Уже, — серьезно ответил тот и шагнул последним.

Едва мужчина исчез, золотая воронка диаметром в пару метров стала сжиматься и, ужавшись до размеров спичечной головки, исчезла совсем.

Да, из болота портал сместился, тут не поспоришь. Вокруг больше не виднелось трясины, кочек, ряски и зубастых лягушек. Было сухо, даже очень. Великий маг так добросовестно задавал место назначения, что теперь путешественники застряли среди сушняка, вернее, вцементировались в него с филигранной точностью на место изъятых по контурам тела зарослей. Не слишком толстые, с палец в диаметре, серые ветки закончившего свой жизненный цикл невысокого кустарника (две трети роста Ламара) приветствовали гостей, пытавшихся совершить движение, громким радостным треском.

Оля дернулась было в одну сторону, потом в другую, и поняла, что дальше чем на пару сантиметров продвинуться не в силах. Ветки, как веник из старой сказки, сильные коллективом, гнулись, но вот ломаться отказывались категорически. А ведь где-то не слишком далеко пели птички и шумела листва живого леса. Только его видно не было. Кроме серых веток и голубого небушка с белыми косами облаков не было видно вообще ничего, ну, кроме трех спутников, застрявших в сушняке так же, как и девушка. К облегчению пленницы физической силы у мужчин оказалось побольше. Громкий треск сучьев возвестил о том, что к возлюбленной деве прокладывает дорогу рыцарь Ламар. Тот шел, как танк, давя массой и оставляя после себя добрую просеку.

— Коренус, а ты часом в заклятии ничего не напутал? — сердито вопросил драконоборец.

Застрявший в кустах так, что не мог даже рыпнуться, маг только жалобно заблеял и огорченно вздохнул.

Добравшись-таки до Оли, Ламар извинился:

— Прости, возлюбленная моя, иного способа не вижу, не взыщи, — и одним махом вздернул девушку себе на шею.

— Ничего, так даже удобно. Видно далеко, — мяукнула Оля.

Судорожно ухватившись за плечи рыцаря, она изо всех сил пыталась подавить в зародыше паническое желание вцепиться «коняшке» в волосы для пущей надежности. Высоты девушка тоже боялась, особенно если та совпадала с необходимостью балансировки на ненадежной опоре вроде гимнастического бревна (зачет так и не был сдан) или, как теперь выяснилось, Ламаровой шее.

— Не дави на старика, — весело вмешался в разговор Аш, взявшийся вырубать магистра из ловушки. — С сушняком драться полегче, чем с карзами, и сапоги целее будут, не говоря уже о ногах.

— Да, мне тут тоже больше нравится, — с высоты рыцарской шеи вставила Оля и тихо ойкнула, когда рыцарь шагнул вперед. Чтобы невесту ненароком не поцарапали ветки, Ламар взялся за меч и стал вырубать небольшой проспект.

Сушняк верному мечу драконоборца существенного сопротивления не оказал, так что в считаные минуты был проложен путь на вполне себе гостеприимного вида полянку. Рыцарь, покрасневший настолько, что это нельзя было списать на жару в относительной прохладе утра, поспешил спустить свою прекрасную наездницу в невысокую траву. Девушка с облегчением перевела дух и умиленно провела ладошкой по растениям. Аш отбил руку флорофилки в сторону и укорил:

— Ты что, не видишь урсицов?

— Кого? — начала в панике оглядываться Оля, ожидая нашествия сухопутных собратьев карзов и заранее прикидывая, где лучше спрятаться: бежать назад в сушняк или рвануть к деревьям.

— Сейфар имеет в виду этих мелких жучков, дорогая. Они не опасны, но, если потревожишь, выделяют едкий желтый сок. Попадет на кожу, будет волдырь. К счастью, урсицы встречаются редко и предпочитают поляны пигий. — Палец мага указал на растения с серо-голубыми узкими листьями, кучкующиеся на поляне то тут, то там.

— У нас жжется только крапива, трава такая, и борщевик. Хотя, многие насекомые кусаются больно, — виновато призналась девушка и бочком-бочком отошла подальше от голубого кустика с особо опасными мелкими обитателями.

— Везде свои трудности, — философски заметил Аш и снова занялся разведкой пути.

Там, где можно, сейфар старался выискивать тропинки для облегчения движения менее выносливых спутников. За это магистр и Оля были ему бесконечно благодарны. Но зачастую приходилось ломиться напрямки. Хотя, после сплошного заслона из сушняка в живом лесу было почти просторно.

Настолько просторно и расслабляюще безопасно, что Ламар время от времени пристраивался рядом с невестой и, вдохновенно смущаясь, пытался продекламировать какие-то комплименты. Оля в ответ смущалась еще больше и не знала, как бы разрулить эту неловкую ситуацию. Как попросить заколдованного мужчину не мучить свое воображение и не упражняться в риторике?

Когда рыцарь ненадолго умолк, отстал и исчез среди деревьев, девушка с облегчением решила, что кавалеру прискучил треп. Однако звук бурно льющейся воды четко дал понять, зачем удалился поклонник.

Вернулся Ламар быстро, одной рукой одергивая пояс, а второй держа на отлете необыкновенно красивый цветок, чем-то похожий на крупную, с ладонь, лилию шоколадного оттенка.

— Позволь преподнести сей цветок, что дивно похож на цвет глаз твоих, возлюбленная невеста моя! — воскликнул Ламар и пал на одно колено перед девушкой.

Оля поневоле остановилась. Коренус, хоть и не входил в число «возлюбленных невест» рыцаря, тоже притормозил, вознамерившись пронаблюдать за очередной выходкой мужчины, опутанного уникальным заклятием приворота. Пожалуй, истинный фанат магии, магистр готов был даже чапать по Фодажскому лесу в уплату за редкую возможность отслеживать чары в развитии и наблюдать за их рассеиванием.

Рыцарь вдохнул аромат лилии в шоколаде полной грудью и протянул цветок Оле. Та, хихикнув при виде перемазанного в коричневой пыльце носа Ламара, приняла подношение и тоже вдохнула сладкий аромат, почему-то похожий на запах корицы. Девушка хотела было сказать «спасибо» дарителю, но из онемевшего рта вырвалось только «спа…». Язык стал бесполезной тряпочкой. А потом волна онемения прокатилась от макушки до пят. Оля еще успела увидеть растерянную беспомощность в глазах Ламара, так и не поднявшегося с колена, и начала падать.

Подскочивший Коренус успел поймать девушку и уложить на тропинку. А потом опустившиеся веки не смогли подняться. Остался только слух.

— Спаси, Семеро! Я поседею с этим юношей! Где он ухитрился раздобыть каафилию? — сердито, огорченно, но без паники пробормотал где-то слева магистр и позвал погромче: — Аш! Нам нужна помощь!

— Что с ними? — Голос сейфара прозвучал левее, в нем было усталое ожидание неприятностей, а в глубине, Оля вновь ощутила это явственно, таилось что-то близкое к отчаянию.

— Вдохнули пыльцу каафилии, — поделился сведениями об источнике неприятностей магистр.

— А ты куда смотрел? — рыкнул Аш.

Теперь от него явственно повеяло облегчением, настолько явственно, что сама Оля перестала обмирать от страха. Если сейфар расслабился, значит, все, что произошло, не смертельно и обратимо. Может, эта самая лилия действует, как наркотик, но четко определенный отрезок времени? Тогда осталось немножко полежать под присмотром друзей, и все наладится. Хорошо хоть силы дышать остались. Пусть с трудом, воздух в легкие все-таки поступал.

— Я смотрел на дорогу, — обиженно оправдался маг, тем более обиженно, что мог предотвратить случившееся, если бы повнимательнее присмотрелся к цветочку в руке у рыцаря. — Кто же знал, что в Фодаже они не только на эндарских полянах встречаются?