Подмигнув всей честной компании, полубог хлопнул в ладоши, добродушно посоветовал еще разок Оле:

— Платье-то убогое смени, а то даже в богадельню прибираться не возьмут!

После чего, пока девушка подбирала достойный ответ хаму, шагнул раз, другой, третий — и исчез, размазавшись среди ярких красок луга. Был и пропал! Словно привиделся. Но приличная дырка в менгире четко указывала на то, что явление великана Деванира не коллективная галлюцинация. А тут еще Аш протянул руку, пощупал разложенные на траве вещи и задумчиво хмыкнул:

— Все высохло.

— Ой, спасибо, — сказала Оля в пустоту, надеясь, что странный тип ее все-таки услышал.

Надо же, какой обязательный, обещал помочь и почти сразу помог! Теперь можно мантию магистру вернуть и в нормальные вещи переодеться. Даже без большого зеркала девушка прекрасно понимала, что красноволосый грубиян прав, одежда на ней такова, что и вместо домашнего халата нацепить стыдно. Мало того, что фиолетовое не идет шатенкам, так еще и размер такой, что Аша с Ламаром, не вынимая Оли, можно внутрь запихать, и еще место останется. Представив картинку «трое в одной мантии», девушка не удержалась, прыснула в кулачок и совсем перестала обижаться на Деванира. Может, он грубый, потому что долго один в камне просидел? От такого и у ангела характер испортится. Наверное, не надо было его вот так сразу сковородкой бить. Окончательно успокоившись, Оля стала переодеваться, благо, что размер «платья» позволял использовать его вместо ширмы и не удаляться с поляны в кусты.

А вот Коренус, придирчиво оглядывая тот экземпляр фиолетовой мантии, который помещал его шарообразные телеса, бормотал, обидчиво надув губы: «И ничего не убогое!..»

— Эй, магистр, этот великан в самом деле Деванир из легенд или сбрехал? — ревниво принялся выяснять подробности Ламар, заглядывая в оставшуюся в менгире дыру.

Он, может, собирался обидчика невесты на бой вызвать, ну, или просто на кулачках отмахать, чтобы знал, как невинных дев походя оскорблять. Да вот, прежде чем окончательно собрался, хам взял и исчез.

— Он творил деяния, призывая силу напрямую, — со вздохом признал маг, отряхнул крошки с колен и почти завистливо покосился на чистое, сухое и, кажется, даже отглаженное белье Ольги. — Я не ощущал плетений, не использовались материальные ингредиенты. Полагаю, признать полубогом того, кто назвался Деваниром, будет логично.

— Назвался? Ты хочешь сказать, что это был не Деванир? — задумчиво уточнил сейфар, пучком травы вытирая сковородку.

— Скорее всего он самый. Но Семеро играют в свои игры давно, и людям не дано угадать их намерений, — осторожно ответил Коренус. — Я вообще не хочу говорить о том, что случилось, и вам не советую, друзья мои. Если предостережение высказано, ему лучше следовать.

— Кто-то действительно осерчает? — Сейфар многозначительно ткнул пальцем в камень с пустотой, а потом выписал конечностью горизонтальную петлю, символизирующую, как успела уже уяснить землянка, всех Семерых разом.

Магистр пожал плечами, дескать, не знаю, очень надеюсь, что нет, но докапываться прямо сейчас не хочу и остальным настоятельно не советую.

Оля приняла опасения пожилого человека близко к сердцу и, подпрыгивая, чтобы получше натянуть чуть севшие джинсы, перенаправила кипучую энергию мужчин вежливым предложением:

— Давайте вернемся к ручью помыть посуду и набрать воды.

С главной стряпухой в отряде не поспоришь! Котелок и сковорода после жирной пищи действительно нуждались не в символической чистке травой, а в добросовестном мытье. Даже маг, решительный противник использования магистров на кухонном поприще, подхватился с места и поддержал рациональную идею с неслыханным прежде энтузиазмом. Убрать за собой — это правильно, а вот поскорее убраться с «места преступления», то есть с поляны, не только правильно, но и очень полезно для здоровья. Семеро — боги, конечно, нужные и полезные, но среди пестрого набора их качеств безграничное милосердие значится лишь у одной из ипостасей Пятого (Целителя). Если они так рассердились когда-то на своего же, то не факт, что за прошедшее время успели его простить и не накостыляют по шее героям-освободителям, пусть даже случайным.

Ламар и Аш вооружились котлом и сковородой соответственно. Оля по-быстрому запихала высохшие вещи в рюкзак, Коренус вылил из своей фляжки всю воду на печку-бревно. И той же дорогой, какой пришли на полянку, четверо удалились с нее поразительно бодрым для вкусивших полноценный обед шагом.

Ручей был на прежнем месте, только камни подводного моста при приближении компании обнажаться не спешили. Наверное, были заколдованы так, что действовали только на пути туда, или не действовали дважды для одного и того же состава путников.

Впрочем, на другой берег искатели Камня истины все равно не стремились. Для того чтобы набрать воды и помыть посуду, ручей подходил превосходно.

Когда привели в порядок самые важные предметы снаряжения, взялись за обсуждение маршрута. Аш хотел двигаться напрямую, назад по каменной тропе, через полянку и дальше — по направлению, указанному амулетом, осторожный Коренус советовал обойти место обеда стороной. Спор, что удивительно, разрешил Ламар самым простейшим образом. Он шагнул к тому самому кусту ивняка, где начиналась тропа, и отвел ветви. За ними были красиво трепещущая на теплом ветерке голубенькими листочками высокая трава, какая-то зеленая ящерка — и никакой тропы. Ящерка моргнула и сделала нахалам хвостиком, скрывшись в тени.

— Понятно, — резюмировал сейфар, принимая план магистра по обходному маневру.

Похоже, все, что друзья могли натворить на поляне, они уже натворили, и топтаться там вдругорядь им никто позволять не собирался. Как знать, может, у богов на этом «футбольном поле» еще кто-то был прикопан до лучших времен, и растрясать всю заначку здесь и сейчас Семеро не собирались. Зато и никакая карающая молния сверху не прилетела. А значит, то ли богам было глубоко наплевать на освободителей полукровки, то ли они, бессмертные, отложили месть на потом, то ли уже отомстили, а люди не поняли.

Но Коренус, как заметила Оля, стал явно поспокойнее. Маг не то чтобы панически боялся богов или фанатично благоговел перед ними. Скорей уж его отношение было осторожным интересом исследователя, имеющего дело с неконтролируемой ядерной реакцией. Лезть в эксперимент голыми руками магистр не стремился, а вот поддержать разговор на околонаучную тему и описать наблюдения других знатоков — всегда пожалуйста.

Еще одну, куда менее удобную, чем каменный мини-проспект, тропинку, по которой ходили на водопой какие-то некрупные копытные зверушки, Аш отыскал без труда. По ней и двинулись.

— Магистр, а Вторая и правда такая строгая? — осторожно поинтересовалась Оля, припоминая рассказ Деванира о женщинах, не понимающих шуток.

Хотя, как успела убедиться девушка, шутки у полувеликана были такими дурацкими, что не только богинь, а и самых обычных женщин вполне могли довести до белого каления за считаные минуты. Коренус вычихал из носа комара, пожевал губами и выдал краткую лекцию:

— Вторую, как я уже говорил, дитя мое, зовут Хранительницей и Соединяющей Судьбы. Она покровительствует парам, заключающим семейный союз, и хранит его, но помимо того, она блюстительница традиций, порядка во всем мире. Потому и не любит смутьянов и баламутов, и покарать насмехающихся над заветами может сурово. Во многих легендах она дарует путь к счастью двоим, но не меньше историй о том, как Вторая наказывает отступников.

— Понятно, значит, строгая. А она красивая? — совершенно по-женски спросила девушка, почему-то представив себе эдакую почти мужеподобную Фемиду местного разлива в стиле знаменитого памятника, изображающего колхозницу.

— Прекраснейшей из богинь считают Седьмую, Пророчицу под Вуалью, таящую свой лик, столь дивный, что и богов способен лишить рассудка. Но и Вторая красы несказанной. Витраж с образом есть в столичном храме Соединяющей Судьбы. Белые, как молоко, волосы ее заплетены в три косы, очи синее небес… — Коренус явно увлекся составлением словесного портрета в романтическом ключе. Увлекся настолько, что приостановился на тропке и полуприкрыл глаза, чтобы лучше видеть тот лик, который вполне успешно для непрофессионального поэта пытался живописать.