Почему-то в переливах радуги моста, будто отвечая на слова мага, ярко полыхнул оранжевый — цвет богини Хранительницы, Соединяющей Судьбы.

Путь сейфара закончился в том самом, так поразившем землянку тронном зале, как обычно, пустующем все время, кроме пышных государственных праздников.

Вот только сейчас в помещении не было совсем-совсем пусто. Кое-кто там все-таки обнаружился. Маленькая, казавшаяся еще меньше по сравнению с пышной громадой зала фигурка сидела на ступеньках у трона и держала на коленях синий пушистый шарик с длинным хвостом, который оканчивался смешной кисточкой. Пять шариков помельче носились вокруг с радостным писком, а рядом с фигуркой лежал, практически валялся тусклый серебряный обруч с треугольным камнем, ослепительно сверкающим в лучах солнца, льющегося через витражи.

— Оля? Что ты тут делаешь? — Аш говорил шепотом, но благодаря акустике зала слова прозвучали так, что девушка четко услышала их.

— Не знаю. — Землянка подняла на сейфара виноватые, полные едва высохших слез растерянные глаза. — Я честно-честно хотела домой. А попала сюда…

— Ясно. А эти? — указал на веселящихся нифизов мужчина и стал осторожно, почти неуверенно, приближаться к Ольге, будто боялся, что девушка сейчас расплывется призрачной дымкой и исчезнет.

— Я позвала Буку по имени и попросила ее принести ваш венец, сказала, что его ищут и сердятся, предложила взять взамен мои колечки, — простодушно улыбнулась девушка и пылко воскликнула. — Она такая лапочка и ее малыши тоже!

Аш то ли закрыл рукой глаза, то ли провел ладонью по лицу, пытаясь собраться с мыслями. Оля тут же заволновалась и поспешила сказать:

— Прости, пожалуйста, я не знала, куда отсюда идти и как, поэтому решила дождаться тебя. Может быть, как-то получится вернуться назад, в лес, к магистру Коренусу, и попросить…

Что именно хотела попросить девушка и что собирался ответить на это сейфар, Вселенная узнать не успела, потому что двойные створки дверей в тронный зал распахнулись, впуская беспорядочный на первый взгляд эскорт из стражей-воинов и магов. За этим скопищем виднелись хорошо знакомая Оле по видению в золотом мареве портала рыжая шевелюра и маска.

Рыжий дедушка Аша, Шенарейн, усидевший на шпиле вопреки многочисленным заговорам, дураком, разумеется, не был. Поэтому через несколько мгновений в зале снова стало почти пусто, а большие створки аккуратно притворили с обратной стороны.

Размашистым шагом, вздымая полы тогообразной хламиды, рыжий прошел к живописной группе, включавшей совсем растерявшуюся Олю, выводок замерших декоративными статуэтками нифизов и собственного внука.

— Светлого дня, ясных мыслей и мудрых суждений, владыка, — первым опомнился Аш, приложил руки к сердцу в знаке Семерых и коротко поклонился.

В ответ он получил в качестве приветствия нетерпеливый взмах руки и пулеметную очередь вопросов:

— Где нашел венец? Что за девица? Откуда нифизы?

— Венец лежал под ступенями трона в гнезде нифизов. Ольга — моя спутница, вместе мы нашли Столп в Фодажском лесу, где узнали о судьбе реликвии, а потом перенеслись сюда, — не то что бы издеваясь, но все-таки немного подкалывая деда, отчитался Аш и мстительно прибавил: — О том же, как воздвиглись в Фодаже Арка Мечты и Радужный Мост, в двух словах не расскажешь.

Рыжий фыркнул, давая понять, что оценил иронию внука, и повелительно простер руку к незваной гостье Веспана.

Запуганная всем происходящим Оля торопливо подхватила венец со ступеней, вскочила сама, придерживая свободной рукой разомлевшую Буку, и протянула реликвию дяде в маске:

— Вот, возьмите, извините нас, нифизы ничего не попортили. Вы ведь их не будете наказывать?

— Наказывать… — Кажется, рыжий властитель повторил это слово почти машинально и задумчиво уточнил: — У тебя не болит рука, кобылица?

— Нет, когда от невидимой погибели убегала утром и упала, тогда болела, но потом все прошло, наверное, Деванир заодно с ногой вылечил, — удивляясь странной заботе, ответила девушка, уже привыкшая не обижаться на лошадиное именование.

— Не болела? — удивленно выдохнул сейфар, и раскосые глаза округлились.

Дедушка Аша провел пальцами по затылку, и маска упала к его ногам. Пять маленьких, любопытных нифизов, снующих вокруг, прыснули было в стороны, а потом принялись изучать новую игрушку. Темные глаза рыжего и совсем не старого на вид мужчины оглядели Олю так, будто только что увидели ее по-настоящему. И увидели не просто девушку, а что-то, вернее, кого-то очень-очень важного.

— Деванир, погибель… однако! Впрочем, о ваших лесных приключениях потом, а сейчас… — Рыжий дернул уголком рта, принял свой венец властителя, приложил руку к треугольному камню и быстро протараторил какую-то неразборчивую скороговорку, из которой Оленька уловила только обрывки слов: преемник… выбор… покажи…

Обруч в руках у владыки начал вибрировать и светиться. От налобного камня, Оля это почувствовала, исходило явственное ощущение тепла. А потом венец распался натрое. Нет, не на три куска, а на три идентичных венца, один из которых был массивнее двух других, и камень в нем был побольше. Остальные два оказались его точными копиями, которые взмыли в воздух сами по себе и окончили полет на головах Ольги и Рейашена.

— Однако, — повторил рыжий, надевая свой венец, и улыбнулся почти по-хулигански, если бы не какая-то затаенная грусть. — Молодец, Рей! Ты мне не только обруч нашел, но и преемников! Ай, молодец, парень! Мне твой выбор нравится, хорошая девочка, на Налимару похожа, такая же красавица, как та была, но помягче…

— Я ничего не понимаю, — честно призналась Оля и почесала лоб под немножко съехавшим набок обручем. Металл не был холодным, напротив, грел кожу приятно, как лучики солнышка.

— А что тут понимать, милая, — улыбнулся уголком рта рыжий, запросто потрепав девушку по голове. — Лишь преемник правителя может без опаски касаться знака власти. У любого другого, с добром ли иль худом берет, рука немеет, а то и вовсе отсыхает навеки. Я только что провел ритуал для подтверждения выбора. Венец ясно указал на вас с Реем, как на пару будущих правителей. Теперь спокойно маску с себя, когда срок придет, сниму.

— Пару? — почему-то охрип сейфар.

— Глаза протри, внук, ваши венцы одинаковы, так лишь у супругов или обрученных бывает. Неужто забыл уложение о наследовании? — укорил младшего родственника веселящийся дед.

— Но мы не… — начала возражать Оля, потом вспомнила завтрак из одной тарелки и испуганно прижала ладошку к губам. Неужели из-за ее глупой выходки, из-за того, что случилось от незнания обычаев, Аш считается теперь женихом? И теперь вынужден будет…

Не в силах сносить вину молча, девушка всхлипнула:

— Аш, прости, это я во всем виновата! Не надо было мне оладушек с твоей тарелки брать! Как же теперь быть?

— Виновата?.. — усмехнулся сейфар, и в глазах его замерцало горячее темное пламя, прежде Оля замечала лишь жалкие искорки от него. — Вряд ли ты, Ольга. Если только в том, что родилась такой. Скорее уж Семеро и Судьба, Арка Мечты и Радужный Мост куда больше виновны. А уж я виноват куда больше их всех, вместе взятых.

— Ты? Но почему? — простодушно удивилась вконец запутавшаяся землянка, все еще не способная подобрать объяснения происходящему.

— Потому что должен бы был, а не хочу тебя отпустить, не могу! Еще раз не смогу, — ответил Аш и обнял девушку, подавая ей знак, который был куда красноречивее всяких слов. А поцелуй стал самым убедительным из объяснений, понятным даже самым недоверчивым и наивным. А уж безошибочно определяющим истину и ложь волею покойных магесс тем более.

Скачущие по ступенькам, трону, плечам рыжего властителя нифизы, будто что-то почувствовав, разразились чередой радостных визгов и задрали вверх пушистые кисточки хвостов.

(И никто, между прочим, не заметил, что зачарованный магистром браслет-посредник для понимания речи давным-давно упал с руки девушки и был припрятан одним из прыткого выводка синехвостых зверьков под трон-шпиль. Но Оля по-прежнему понимала каждое слово веспанцев, как родной русский. Похоже, Семеро, как и просил добрый маг, всесторонне позаботились о собирательнице камней, обеспечивая ее счастье.).