И вот вечер подошел к концу, Жозефина у дверей прощалась с гостями. Стол был великолепный, было много чудесного вина, разговоры были остроумными и возбуждающими, поэтому ее обычно бледные щеки порозовели. Жозефина легко коснулась руки Наполеона, когда тот проходил мимо нее.

— Может быть, герой, спасший Конвент, — шепнула ему Жозефина, — пожелает позавтракать со мной завтра у меня дома на рю Шантерен?

Париж — город не только красоты и романтики, но и неожиданных свершений. В нем есть удивительные уголки, которые могли создать только люди, обладающие особым воображением. В каждой части города царит собственная атмосфера, эти уголки озаряют свои краски. Вы шагаете по знаменитым улицам и вдруг замечаете то, что до сего времени никогда не видели — между знакомыми зданиями находится удивительный проход, на который вы до сих пор не обращали никакого внимания.

Этот проход очень узкий, он выводит вас на небольшую площадь с фонтаном в центре или статуей, позеленевшей от возраста, а может, только стоянкой для карет. Вы начинаете придумывать разные легенды, вам кажется, что воздух пропитан старинными разговорами. Иногда в тех местах происходят странные вещи — на нижних этажах живут искусные портные и белошвейки или доктора, которые занимаются запрещенной практикой и распространяют наркотики. Когда вы идете, на вас все внимательно, а то и с подозрением смотрят, и вы замечаете возле колокольчиков на дверях отверстия, чтобы через них можно было разглядывать звонящих в дверь.

Иногда это оказывается кварталом, где в маленьких домиках живут красотки, в них течет таинственная и скрытая для глаз окружающих жизнь.

Наполеон никогда не был на рю Шантерен, но ему там сразу понравилось. Только Жозефина могла найти такое удивительное место, чтобы скрываться там от суеты и сумасшествия Парижа. Улица была не более сотни ярдов в длину, дом стоял в конце улицы за каменной стеной, обвитой виноградными лозами. Стены домика были белыми, оконные рамы — зелеными, а дверь, казалось, перенесли из средневековья.

Его провели через вестибюль, в который выходили три двери. Дворецкий провел его в апартаменты и в столовую, также служившую гостиной. Позже он узнал, что на втором этаже помещалась спальня. Третья дверь вела в чудесную комнату. Сначала, видимо, там планировалось разместить гостиную, но комната была полукруглой, и Жозефина по всем стенам разместила зеркала и кушетки, превратив комнату в роскошный будуар и гардеробную.

Хозяйка дома вышла к нему. Наполеон не успел подробно разглядеть гостиную. Она тепло улыбнулась ему и сказала:

— О, мой храбрый генерал!

В это время прибыло еще двое гостей. Стол был накрыт на четверых. Она представила остальных гостей.

Маркиза де Коленкура [32] Наполеон внимательно оглядел, как бы предчувствуя, что этот учтивый человек, хорошего происхождения, в будущем станет его министром иностранных дел. Вторым был генерал де Сегюр [33], который также впоследствии станет у него служить. Сегюр позже пытался использовать старое знакомство, чтобы получить повышение, но это ему не удавалось, потому что он был весьма посредственным офицером. В этот раз он не проявил никакого почтения к Наполеону и даже презрительно мерил его нахальным взглядом.

Во время еды Наполеон говорил мало и все время разглядывал комнату. Мебели там было очень мало, но все подчеркивало безупречный вкус хозяйки. В небольшом очаге потрескивали дрова, а на каминной полке стоял чудесный бюст Сократа [34]. Позже он спросил ее о бюсте и обнаружил, что ей было неизвестно, что это бюст греческого философа. Она вообще никогда не слышала о Сократе, а выбрала его потому, что он ей чем-то напоминал Дантона [35], с которым она была близко знакома.

Когда гости взглянули на часы и заявили, что им пора отбыть, Жозефина незаметно пожала Наполеону руку и предложила остаться. Он остался, очарованный и околдованный. С каждой секундой он все сильнее поддавался чарам ее красоты и грации.

Они вернулись в будуар, уселись на стоящих рядом креслах и долго разговаривали. Там же присутствовала собачка Фортуна, ей явно не нравился посетитель. Если Наполеон шевелился или поднимал руку вверх, негодное создание ощетинивалось и начинало рычать. Жозефину все это забавляло, и она объяснила, что держит собачку из благодарности.

— Он весьма недружелюбен и часто кусает моих гостей. Будьте осторожны, господин генерал. Мне кажется, что он умирает от желания вас покусать. Но я у него в долгу! Когда я была в тюрьме и боялась, что каждый день может оказаться моим последним днем, иногда моим детям позволяли меня навещать. Так вот они всегда приводили с собой Фортуну, на нем был надет специальный ошейник: там прятали для меня записки. Именно так я могла знать, что происходит вне ужасных тюремных стен. Поэтому я считаю долгом хорошо относиться к этому созданию. У него имеется одна ужасная привычка. Ревность! Если вы возьмете меня за руку, он может вцепиться вам в горло!

— Мне кажется, что мне стоит рискнуть! — улыбнулся Наполеон.

Они проговорили более двух часов. Наполеон позже обнаружил, что говорил больше, чем хозяйка дома.

Он уже поднялся, чтобы уйти, и решил сказать то, что приберег напоследок.

— Мадам, мне хочется поделиться с вами секретом.

Она широко раскрыла глаза.

— Секретом? Какое чудесное слова. Но вы уверены, что я останусь благоразумной и никому ничего не скажу? В Париже обожают сплетни и просто намеки. Никогда не выдавайте секретов, даже самым близким друзьям.

— Я должен вам его рассказать, потому что он касается нас двоих.

— Но-о-о, как это может быть? Мы едва знакомы.

— Именно так. Под моим командованием будут три армии в Италии. Уже имеется официальное решение, и мне сообщил об этом генерал Карно.

— Мой дорогой генерал, как чудесно! — казалось, что она вне себя от радости, услышав эти новости. — Я верю, что вы покроете себя славой, и весь Париж будет ликовать от этой вести, когда всем станет известно о вашем назначении.

— По различным причинам официальное сообщение не будет опубликовано. Я сообщил вам об этом, потому что это значит много для нас. Я должен уезжать через три недели, у нас остается слишком мало времени.

— Времени? Времени, чтобы стать близкими друзьями? — спросила, улыбаясь, Жозефина.

— Чтобы вступить в брак.

Дни бежали очень скоро. Наполеон проводил много времени в военных учреждениях. Он оттачивал план кампании и разрабатывал политику снабжения и поставок оружия. Существовала договоренность, что он с собой заберет свой штат помощников, он уже выбрал группу, состоящую из Жюно, Мюрата, Мармона, Десе. Так впервые стали известны имена, которые во время наполеоновской саги прославились.

Каждый день ему удавалось провести некоторое время с Жозефиной, и он ей каждый день делал предложение. Ее ответ неизменно был один и тот же: «Нет, нет, нет!»

— Честное слово! Вы не можете так думать! — протестовал Наполеон. — Я вас так сильно люблю и не могу вас потерять.

— Брак, мой храбрый генерал, — отвечала Жозефина, — хорош тогда, когда на него согласны двое и совершенно недостаточно решительности одного из партнеров. Господин генерал, разве мое решение не так уж для вас важно?

— Вы меня не любите?

Этот вопрос всегда вызывал длинные обсуждения. Жозефина обычно говорила, что она его любит, но достаточно ли? Ей казалось, что она недостаточно его любит.

Наполеону стало известно, что он получил это назначение, потому что освободил Барраса от Жозефины. Об этом болтал весь Париж. Баррас собирался переехать в Люксембургский Дворец из своего небольшого дома на рю Бас-Пьер и начать там развлекать публику на широкую ногу. Будучи титулованным главой государства, он не мог терпеть долее, чтобы вдова Богарне продолжала играть роль его официальной хозяйки. Поэтому ходили упорные слухи, что он ей подыскивал мужа.