Говоря о профессиональных рисках, надо не забыть упомянуть про последствия. Придет черный день, и инспектор вылетит в отставку без пенсии. Таможенник – получит срок. А вот участь тех, кто обидел Артема, никак не регламентируется. Более того, нет такого потаенного страха, который наверняка посещал каждого жулика, способного описать то, что будет, если… Потому что во всех этих страхах все в любом случае завершается. И мир не превращается в кромешный ад.
Реальность, построенная на личной Силе, не терпит малодушия. И оскорбление такого порядка в нем – есть малая война, которая уже началась. Война, на которую Артем опаздывал, судя по изменившейся манере вождения – агрессивной, наглой, не признающей разметку, а сигналы светофора признающей исключительно в рекомендательном плане. Конец рабочего дня, пробки – иначе тут можно встать на несколько часов…
- Когда они закрываются? – Вновь взял я в руки договор.
- В восемь, - сухо ответил друг, выкручивая руль и уклоняясь от машины на встречном направлении.
Справа, подвинутые неожиданным маневром из полосы, гневно прогудели клаксоном.
- Адрес в договоре совпадает с реальным? – Глянул я на часы.
Еще тридцать пять. Вроде как, успеваем.
- Совпадает. Я проверял, - буркнул он.
Пожалуй что, гнев его был изрядно усилен уязвленной гордостью – так хотел казаться самостоятельным человеком…
- Хорошо. – Мельком глянув на товарища, набрал я новый номер в телефоне. – Родион Геннадьевич? Вечер-вечер, но не добрый. Шумно будет между четвертым и пятым Смоленским переулком, вы уж войдите в положение. Увы, но буквально в течение этого получаса. Очень крепко уважаемого человека обидели. Да, как обычно. Спасибо, Родион Геннадьевич, и вам крепкого здоровья.
- Это вот что сейчас было? – Рыкнул Артем.
- Как говорил папа, общество должно знать причины драки до того, как она начнется. - Убрал я телефон. – Да не сверкай ты глазами. У этого города тоже есть свои хозяева. Мы проявляем должную вежливость и учтивость, ставя их в курс дела.
- А если там всех эвакуируют?
- Зачем? Ничего же еще не произошло.
- Но он же знает, что произойдет.
- Артем, вот представь, ты в доме услышал очень громкий и характерный звук на улице. – Терпеливо принялся я пояснять. – Это запросто может быть выстрел, дальний разрыв снаряда или детская шалость с сильной петардой.
- Да причем тут это…
- При том, что в третьем случае ты не станешь поднимать гвардию, вводить чрезвычайное положение, перекрывать улицы и поднимать в воздух вертолет.
- То же мне, шалость, - фыркнул он гневно.
- Ну, от петарды тоже может оторвать пальцы, выбить глаз и вспыхнуть дом. – Развел я руками, признавая неочевидность сравнения. – Как рачительный хозяин, разумеется, ты проследишь, чтобы этого не случилось.
Что бы не подумал так и не ответивший мне Шуйский, но в узком проулке справа от здания торгового центра нас уже дожидалась пожарная машина и скорая, помигивая синими огнями спецсигналов. А стоило выйти из машины и подойти к ним, обозначив себя, из черной «камри», прятавшейся до того за пожарным «КамАЗом», вышагнул усталый на вид господин средних лет в клетчатом костюме, удерживая в руках подшитую папку бумаг с плотным основанием, развернутую так, чтобы на ней можно было писать стоя и на ходу.
- А это кто? – Шепнул Артем, пока господин неспешно к нам приближался.
- Чиновник. – Пожал я плечами. – Будет фиксировать и оценивать сопутствующий урон. В том числе погнутые фонарные столбы, испорченное благоустройство улиц, и не дай тебе бог – разбитую тротуарную плитку. Ее только в этом году уложили.
- Ага. А платить, значит, за все это – мне? – Цепко следил за движением чиновника Артем.
- За скорую, пожарных и чиновника – тоже. По тройному тарифу, - согласно кивнул я. - Москва - очень дорогой город. Воевать тут тоже очень дорого. Да не переживай, из трофеев оплатишь.
- Я, как бы, за местью пришел. – Хмуро прокомментировал Артем.
- Теперь и про деньги не забывай. – И первым шагнул к представителю города. – Добрый день, меня зовут Самойлов Максим.
- Андрей Алексеевич, - пожал он мою руку, а затем улыбнулся Артему.
- Шуйский Артем Евгеньевич, - коротко кивнул он.
- Весьма рад знакомству и чести с вами поработать. – Не усомнился тот ни на секунду в его личности. - Суть конфликта? – Направил он острие обычной ручки на первую линию чистого листа.
- Посягательство на личную собственность. – Ответил Артем. – А именно…
- Этого достаточно, - вежливо и с поклоном обозначил полноту ответа Андрей Алексеевич и с какой-то тоской оглядел довольно симпатичное строение делового центра.
Пять этажей, красивый ажурный стиль постройки, формирующий фасад здания из крашеного в белый бетона и высоких окон, закрытых в зеленые рамы. Даже вывески особо его не портили – аккуратные, выполненные из букв, закрепленных так искусно, будто висели в воздухе. Солидно – с этим я с Артемом был согласен.
- Так полагаю, к собственникам здания тоже будут претензии? – Приподнял он бровь.
- В рамках, ограниченных ущербом строению, - ответил я за друга и посмотрел на него.
А Шуйский, подумав, согласно кивнул.
Если хватит ума не жаловаться на нанесенный ущерб, то обойдутся без скользких вопросов на тему, знали ли, что тут ограбили целого княжича. И ответ «не знали», на их беду, будет в корне неверным – за аренду деньги брали, кто тут обитает, знали. Но, опять же, Артему пока нужны не они.
- Тогда внутренний осмотр не требуется, - констатировал чиновник и посмотрел на часы. – Мы отъедем, и через пять минут начинайте.
- Со мной не ходи, - после того, как мужчина удалился к своей машине, произнес Артем, хмуро глядя на здание.
- И не собирался, - отгородился я категоричным жестом. – Тоже отъеду, мало ли…
- Да я аккуратно, - хрустнул тот костяшками пальцев и пошел за угол, направляясь к главному входу.
Машину я оставил рядом с нашим сегодняшним сопровождением (те злостно нарушали, встав на проезжую часть, но вряд ли эвакуатор посмотрит в их сторону), и на всякий случай вернулся обратно, полюбопытствовать.
Ровно через пять отведенных нам минут по зданию прокатился глухой звук ударной волны, от которой тревожно зазвенели стекла, а ряд припаркованных в проулке машин нервно заистерили сигнализацией, призывая хозяев убрать их куда-нибудь подальше.
- Нормально, - кивнул я своим мыслям.
Начать – оно самое сложное. Дальше втянется.
Ну а у меня были свои проблемы, которые тоже следовало решать. Потому вернулся в машину и взялся за телефон, звонок за звонком формируя представление о положении дел Еремеевых, их финансовом состоянии и производственном потенциале. Раз обещался помогать, то откладывать такое дело не стоит.
Выходило, что события пятилетней давности довольно болезненно ударили по небольшой промышленной империи, специализировавшейся на проектировании и производстве крупных электродвигателей. Весьма нишевой продукт, который почти не интересует частного потребителя, внезапно оказался никому не нужен. Отсутствие новых заказов ожидаемо привело к простою мощностей и сокращению персонала. Некоторое время предприятия держались на поставке ремонтных комплектов, но вскоре их стали теснить и там. Заказчики отчего-то стали предпочитать оригинальным запасным частям – аналоги, пусть и более дорогие. А там, где срок работы механизма подходил к концу, конкурсные комиссии выбирали поставку двигателей другого производителя.
Казалось бы, все скатывалось к тому, что станочное оборудование в самом скоро времени будет продано, квалифицированные инженера – уволены, а имеющиеся площади сданы в аренду. Но род умудрился сохранить производственную базу, пусть и ужавшись раза в три от первоначального размера, и сейчас гнал свой продукт за границу, подкупая качеством и ценой. Поговаривают, поначалу такой ценой, что еле окупала производство – и зарубежные покупатели просто не смогли удержаться. Какие-то слухи про запреты и возможные кары меркли в сиянии трехсот процентной прибыли. У новых заказчиков, знаете ли, тоже были свои аристократы и своя гордость – тем более, что никто с претензией за пять лет к ним так и не пришел. В общем, кадры, технологию и производство Еремеевы сохранили, за что честь им и хвала. Вытаскивать в свет ларечников–арендодателей было бы гораздо сложнее…
