Огромные материальные ценности уходили за пределы Руси в виде различных даней, что подрывало и без того ослабленную нашествием экономику Руси. Завоеватели создали целую систему ограбления покоренных народов, целью которой было увековечение тяжкого иноземного ига. Четырнадцать видов ордынских даней и различных «тягостей» опутывали русские земли. Центральное место в системе ордынских поборов занимала «царева дань», называемая также «ордынский выход», «дань десятинная» или просто «десятина». Дань являлась постоянным налогом, собиравшимся с городского и сельского населения в пользу ордынского хана (от дани было освобождено только духовенство). Единицей обложения стало при сборе дани хозяйство (в городах — дом, в сельских местностях — деревня). Кроме «царевой дани», на крестьянское население в качестве постоянных «ордынских тягостей» ложились «поплужное» (с плуга), «ям» и «подводы» (дорожные повинности). Практиковались также сборы с торговой («мыт») и ремесленной («тамга») деятельности. Существовали, далее, нерегулярные, чрезвычайные налоги. К их числу относились «запросы», то есть единовременные требования монголо-татарских ханов о выплате крупных сумм сверх установленной дани на военные расходы и другие цели. Эти «запросы» были иногда настолько крупными, что буквально разоряли население. Например, в Волжской Булгарии один из «запросов» привел к тому, что жители вынуждены были продавать в рабство своих детей. Чрезвычайно обременительными были дары и «почестья» — подарки, которые отсылались в Орду или передавались на месте ханским послам. В пользу хана и его родственников, а также отдельных представителей ордынской администрации собиралась особая пошлина. Тяжелым бременем на крестьянское хозяйство ложился «корм», который получали ордынские послы и их отряды при проезде через русские земли. Кроме того, завоеванные народы были обязаны по приказу хана «рать собирать, где восхочет воевать», и присылать людей на ханскую охоту — ловитву. Все эти «ордынские тягости» перечислялись в ханских грамотах, которые давались русским митрополитам и сохранились.

В результате такой системы ограбления из страны ежегодно выкачивались огромные суммы, попадавшие в руки монголо-татарских феодалов. Одна только «царева дань» составляла в XIV веке с Московского княжества 5 тысяч серебряных рублей, с Новгородской земли — 1500 рублей серебром. По тем временам это были огромные суммы: 1300 кг серебра! Не удивительно, что у некоторых восточных авторов сложилось мнение о Руси как о стране серебряных рудников— так много благородного металла привозилось ежегодно из русских земель в Орду.

Постоянная утечка серебра, основного денежного металла Руси, имела тяжелые последствия для ее хозяйства. Серебра не хватало для торговли, и в Северо-Восточной Руси, особенно в княжествах, подвергавшихся ордынским погромам, наблюдался с XIII в. настоящий серебряный голод.

Монголо-татарское нашествие тяжело отразилось на культуре Руси: погибли многие драгоценные памятники древнерусской литературы и письменности. Библиотеки рукописных книг, обычные для домонгольской Руси, стали редкостью. Летописцы, рассказывавшие о разгроме монголо-татарами русских городов, не раз горестно отмечали, что завоеватели «книги порвали». Летописи, хронографы, «жития», поэтические повести и другие памятники древнерусской литературы дошли до наших дней только в редких списках, к тому же сильно испорченных малограмотными переписчиками. Большинство древних рукописей погибло. Только в одном-единственном списке сохранилось выдающееся произведение древнерусской литературы — «Слово о полку Игореве».

Пришло в упадок и русское летописание, достигшее накануне нашествия Батыя своего наивысшего расцвета. Во многих крупных культурных центрах Руси, разгромленных монголо-татарами, летописание вообще прекратилось на длительный срок: в разоренной Старой Рязани, в сожженном Владимире, в Киеве, Чернигове и других городах. А составление общерусского летописного свода было перенесено из стольного Владимира в Ростов, меньше пострадавший во время Батыева погрома. Летописи стали простой сводкой предыдущих записей, не объединенных какой-либо идеей, «политической волей» летописца; на время из них исчезли сквозные, общерусские темы. Только с нарастанием освободительной борьбы последние возрождались уже в московском летописании. В многочисленных списках начали расходиться по Руси лучшие произведения древнерусской литературы. Такие произведения, как «Повесть временных лет», напоминали народу о временах независимости, о могучей Киевской Руси, грозной для врагов. Призывы автора «Повести» к объединению Руси, к борьбе с кочевниками по-новому звучали в период ига, поднимая русских людей на битвы с завоевателями. Восстановление древних культурных ценностей стало частью общей борьбы против ненавистного ига, способствовало объединению народных сил для отпора врагу.

Прервались из-за монголо-татарского нашествия древние культурные и торговые связи Руси с соседними странами. Монголо-татарская «кочевая стихия» отрезала Русь от Черного моря, нарушила связи с Византией, с землями Закавказья и Средней Азии. Ухудшились условия торговли со странами Центральной и Западной Европы.

Монголо-татарское завоевание привело к усилению гнета и феодальной зависимости крестьянства. Города как политическая сила, способная в какой-то степени противостоять притязаниям феодалов, ослабли во время нашествия: «городской воздух» почти нигде на Руси не делал человека свободным, как это было в Западной Европе. В этих условиях феодальная зависимость крестьян развивалась в наиболее грубых, неприкрытых формах. Закабалению способствовали и ордынские переписи: обязанность регулярно выплачивать дань, проходившую через руки феодалов, усиливала зависимость крестьянства и прикрепление его к земле и к владельцу вотчины. Русские феодалы, вынужденные отдавать монголо-татарским ханам часть феодальной ренты в виде «ордынского выхода», старались возместить ее усиленной эксплуатацией собственного народа. Иноземное иго затрудняло также антифеодальную классовую борьбу, которая ограничивала притязания феодалов. В народных выступлениях того времени тесно переплетались антифеодальные и антиордынские мотивы, и такие выступления порой подавлялись совместными усилиями русских и монголо-татарских феодалов.

В политическом плане отрицательные последствия монголо-татарского нашествия проявились прежде всего в нарушении процесса постепенной ликвидации феодальной раздробленности, признаки чего были заметны уже в первой половине XIII столетия. Батыев погром расшатал административный аппарат Северо-Восточной Руси, ослабил великокняжеское войско. Опустошения владимирских земель и массовое бегство населения из бассейна реки Клязьмы подорвали экономическую основу власти владимирских великих князей. Наступила временная «агония великокняжеской власти», которая была уже не в силах справиться с раздробленностью. Этому способствовала и политика ордынских ханов, направленная на разъединение сил Руси.

Монголо-татарское нашествие значительно осложнило международное положение Руси. Пользуясь ее ослаблением после Батыева погрома, усилили свое наступление на русские границы немецкие, шведские, датские, венгерские и литовские феодалы.

Итальянец Плано Карпини, проезжавший по Южной Руси в 40-х годах XIII столетия, писал: «Мы ехали в смертельной опасности из-за литовцев, которые часто и тайно, насколько могли, делали набеги на землю Русскую, и особенно в тех местах, через которые мы должны были проезжать. И так как большая часть людей Руссии была перебита татарами или отведена в плен, то они поэтому отнюдь не могли оказать им (литовцам) сильное сопротивление». Очевидец не преувеличивал последствий монголо-татарского опустошения. Когда князь Даниил Галицкий вернулся в свою землю после ухода монголо-татарских ратей, то в Берестье он не «мог выйти в поле из-за смрада множества убитых», а в городе Владимире-Волынском «не осталось живых» и все церкви «наполнены были трупами мертвых». И вот на эту разоренную землю в 1245 г. двинулось рыцарское венгерское войско короля Белы IV. Под городом Ярославом русские полки наголову разбили венгерских рыцарей и присоединившихся к ним польских феодалов. Венгерские и польские воеводы Филий и Флориан, множество рыцарей и простых воинов попали в плен. Галицко-Волынская Русь отстояла свою самостоятельность. Напрасными оказались и неоднократные попытки римского папы подчинить Галицко-Волынскую Русь дипломатическим путем: Даниил Романович отверг все притязания папской курии, не допустил вмешательства папы в русские дела.