Улучив минуту, озадачиваю бригадира поисками медного листа. Долго пытаюсь объяснить, что же мне нужно. Но Капо обламывает надежды – ничего подходящего на примете нет. Обещает с утра поискать на складе инструмента, но гарантировать не берется. Если только на промзоне поискать, но там своя охрана – так просто не пройти. Да и там не факт, что будет.

Вижу, гоблин мнется, хочет сказать что-то, и не решается.

–?Выкладывай, а то как головастик в пузе лягужаба, – запаса поговорок от Гнылха на полжизни хватит.

–?В Пожирательной может быть нужное.

Судя по названию, местечко не самое приятное. После уточнения стала понятна нерешительность и страх бригадира. Судя по всему, так называется лаборатория-морг, где заканчивают свой путь достигшие нужной степени созревания каторжане.

Руководит адской кухней местный Доктор Менгеле. Естественно, копирайт мой, никому из заключенных не придет в голову назвать местного эскулапа даже более мягким прозвищем – по отзывам, неадекватный психопат, даже на фоне остальных демонов.

Вечером после отбоя Капо тихонько выманивает меня в свою каморку, где оказывается неожиданный сюрприз: штук восемь гоблинов, решительных и возбужденных. Неужели подстава?

К счастью, ошибся. Капо сдал меня своим сородичам, но совсем по другой причине. Вперед выступает самый крупный и смелый, похоже, в прошлом вождь или военачальник, выправка и осанка как бы намекают. Да и манера держаться выдает лицо властное, руководящее.

–?Капо говорить, Великий шаман быть ты.

Морду кирпичом, подбородок вперед. Ростом сверху поддавливаю:

–?Спрашивать должен достойный.

–?Умых, походный вождь клана Бездонных топей.

Хмыкаю в ответ:

–?И где твой клан?

Умыха затрясло от бешенства или от обиды. Но сдержался, молодец.

–?Клан погиб, кто остались, здесь оказались. Если ты могучий шаман, освободить нас.

Так, значит? Ситуация вышла из-под контроля. Информация расползлась, и максимум через несколько дней хозяева зоны узнают об этом. Придется менять план на ходу. Теперь нет времени на кропотливую подготовку и ювелирную точность исполнения.

–?Да, я великий шаман, – чего зря скромничать, – ученик самого Гнылха.

Умылх побледнел, вздох ужаса пронесся по толпе.

–?Великий Гнылх давно мертв!

Надо же, оказывается старый алкоголик – легендарная личность, широко известная в узких кругах зеленокожих.

–?Ошибаетесь. Нельзя сказать, что полноценно жив и в здравом рассудке, но точно еще не помер. Если только от перепоя.

Такой ответ напряг слушателей еще сильнее, однако уважением прониклись. Гнылх при жизни пользовался дурной славой, а уж с таким неопределенным статусом и вовсе нагнал жути.

В общем, поладили. Заодно разобрались с добавками к жратве. Едой это месиво язык не поворачивается назвать, а уж тем паче после приправ Дока Менгеле. Сам живодер-экспериментатор в камбузе появлялся редко, подсыпать адскую отраву входило в задачу местных полицаев, то есть гоблинов. Первым делом отменяю пищевые добавки, народ для мятежа нам нужен в большом количестве. Вторым делом… иду спать. Денек был тяжелый. Все остальное – завтра.

Утром, наконец, я получил возможность лицезреть каннибала-дока. Помимо дежурного демона, появился еще один, чуть пониже ростом и гораздо скромнее в пропорциях. Однако ужас и трепет, который внушал этот нескладный докторишка, передались даже мне.

Взял несколько проб-соскобов, осмотрел «позолоченные» руки обреченных на заклание в скором времени, одобрительно отметил высокую степень «готовности» нескольких пациентов. Причем произнес это вслух на общеигровом.

Так ты еще и садист? Угадал я с прозвищем – Доктор Менгеле, тот который из нацистов. Хотя, скорее, Папаша Дювалье, тот еще и черной магией баловался.

Что-то произошло, и явно малоприятное.

Док завизжал. Казалось, зубы начнут крошиться от ультразвука. В ярости демон хлещет огненными жгутами по окружающим, толпа бросается врассыпную. Не обходит сия кара и меня, тонкая плеть легко разрезает штанину и оставляет красный кровавый разрез. К счастью, этим и ограничилось, даю деру и удачно скрываюсь за бараком.

Еще полчаса продолжается бардак, неразбериха, вопли неудачников, не успевших сбежать. Размышляю над случившимся, удачно устроившись под платформой, где не сразу найдут. Понятно, кто виноват. Предупреждали же, что Неназванные болезненно воспринимают любую попытку дать имя. Но чтобы такая реакция? И ведь вслух ничего не произносил – а он все равно почувствовал. Что странно, на первое имя никакой реакции не было, а вот второе явно пришлось не по душе демону, если она у него есть, конечно.

И системное сообщение прошло – к чему бы это?

Но тут мои мысли плавно перетекли к другому обстоятельству. Рана на ноге меня не беспокоила. Нет, никакой ускоренной регенерации или чудесного исцеления. Подвох с другой стороны – удар оказался слишком слаб. Содранная кожа и порванная штанина – и это все? При том что мои соседи каторжане после такого удара минут пять воют от страшной боли, что не удивительно – когда твоя рана поджаривается в прямом смысле, не так заорешь.

Единственное объяснение – печать на плече. По всей видимости, она не только блокирует все магические способности, но и дает защиту от подобного воздействия. А это вполне логично! Блокиратор магии должен действовать как на внутреннее, так и на внешнее направление. Поэтому болевой эффект как от простого удара плетью, без огонька.

Поскольку такое украшение только у меня одного, то и его побочные защитные свойства никому не известны. Надо быть осторожнее, и не подставляться. Интересно, тату от всех видов магии защищает или только от местной, основанной на «золотом плетении»? Насколько я заметил, вокруг только такая применяется. Ангелы-демоны другой не знают и не пользуются по причине худшей эффективности?

Через час порядок был наведен, Док Дювалье, очевидно, теперь это его официальное прозвище, отбыл в сторону лаборатории, колонна каторжан отправилась в шахту. Между прочим, норму никто не отменял. Пришлось всю смену вкалывать как проклятому, ни на что другое времени не осталось. Вот так бездарно прошел второй день. И все по моей глупости.

Одно название, а не склад. Что еще можно ожидать от тюремного запасника?

Нашлось несколько мотков проволоки, точильный брусок, кусачки и три масляные лампы – для исследовательской работы нужно хорошее освещение, в шахте с этим не очень.

Капо, увидев мой интерес, умчался куда-то в глубь склада и притащил еще лампу с расколотым стеклом и треснувшим рефлектором.

–?Чинить надо, потом ярко будет.

Ай да молодец!

Лампа старая и ржавая, так что разобрать нормально нет никакой возможности. Поэтому варварски раскурочиваю подарок, чтобы достать единственный ценный элемент. Отражатель! Пусть закопченный, треснутый, но до сих пор местами блестящий. Теперь у меня есть зеркало!

Сперва долго и упорно протираем песочком, потом абразивом – то есть гранитной пылью, и ветошью, и через час – прекрасное блестящее зеркало у меня в руках. Пусть вогнутое и не идеально чистое, но свое собственное. От тяжелой работы Великий шаман сам себя освободил, можно заняться прикладной наукой. Совесть меня не мучает, я тружусь на освобождение всего рабочего класса данной локации. Что-то меня на лозунги потянуло. Это от безделья – проверено всеми революциями.

–?Вот ты какое, оказывается! – рассмотрел, наконец, украшение на шее.

В отраженном виде, естественно. Пока все идет по плану, как и рассчитывал. Вредных эффектов в виде головной боли и усталости глаз не наблюдается. Это – хорошо. Плохо, что дальше плана нет. Вся надежда была на изучение плетения и хакерский взлом левым ногтем. Теперь со всей очевидностью вынужден признать, что план изначально был наивный и не рабочий. Плетение настолько мелкое и сложное, что рассмотреть отдельные нити невозможно. По крайней мере, при помощи моего примитивного бронзового зеркала.