Я вышел из комнаты, слегка покрытый лёгким пеленом пара, в последнем комплекте чистой одежды. Прислушался. Из комнаты доносился тихий свист уличного ветра. Редкий храп Болди. Я не любил, когда меня будят, поэтому и других никогда не будил. Впрочем, некого было. Я прикрыл дверь, ведущую в комнату, вошёл на кухню, залил в чайник прохладной воды и нажал на красную кнопку.

— Интересно, а что ещё у них есть?

Я начал рыться в шкафчиках, двигая дверцами в разные стороны. Ни одна не скрипнула. Большинство мест было пусто, только грязные банки вносили разнообразия в процесс. А чайник вскипал, разогревался для финальной песни. Я думал, что дверь, которую я закрыл, подавит шум. Я ошибался, но пока не осознавал этого. Наконец чайник запел, засвистел. Лампочка погасла, щелкнула кнопка. Стихло.

Я заварил кофе покрепче, дабы скорее протрезветь от вчерашнего кошмара, что укутал меня холодной ночью. Чашка быстро нагрелась, и я еле донёс её до стола. Достал остатки печенья, шоколадку и принялся есть.

Мне вспомнился один день в кафе, которое я посетил со своей подругой. Её звали Майли, но я называл её просто Милли, ввиду её небольшого роста, еле доходившего до моей груди. Для своего имени она была очень живой, смышлёной, любопытной, часто смеялась и интересовалась, о чём я думаю. Я не думал в эти моменты, её дружелюбие очаровывало меня, заставляло снова и снова разглядывать её короткие, вьющиеся, тёмные волосы, зелёные, почти изумрудные глаза и милые губки, часто сомкнутые и изгибающиеся в улыбку. В тот день мы с Милли зашли в одно кафе, просто ради того, чтобы обговорить наши планы на лето. У неё — идеи, у меня — финансы. Всё честно. Но вместо пары минут и чашки кофе мы просидели чуть ли не допоздна.

Конечно, Милли, как и любая девушка, очень любила сладкое. Впрочем, тут сходств у нас хватало. Она так же не любила горькое, кислое. Зато шоколад мы ели одинаковый. Порой, одну общую плитку делили поровну, потому что нужных нам не оставалось в ассортименте.

Мы часто гуляли в городском парке. Жёлтая листва колыхалась на деревьях, падала и кружилась вокруг наших ног. Разговаривали мы о самом личном, откровенном. Её улыбка заставляла меня верить, продолжать делать даже то, чего я не хотел, и я знал, что она делает это не умышленно. Такая у неё природа. Осенняя, откровенная, может, слегка грустная, и в то же время весёлая. В парке мы часто сидели на лавочке под старым деревом. С него почти не сыпались листья. Милли любила класть свою голову мне на плечо и читать вслух самые разные стихи несмертных поэтов. И я любил слушать её чарующий голос, греться теплом её души.

Милли была моим единственным другом. И я доверял ей.

Кофе кончился. Остался лишь батончик, но я убрал его в почти пустой холодильник.

На кухню вошли Ева с Болди. Они были одеты в пижамы: она — в розовую, он — в белую. Пара не переставала меня удивлять. Оба были сонными, я сделал поспешный вывод, что они явно не спали большую часть этой ночи.

Ни Ева, ни Болди не осведомили меня о начале «доброго утра», а лишь поприветствовали взглядом. Каждый занялся своим делом: он сел на диван, она стояла возле раковины и что-то готовила, а я делал вид, что допиваю последние частички кофе, закончившиеся ещё несколько минут назад. Пара молчала. Их сонные лица изображали обиду и нежелание говорить о чём-либо. Однако я решил разузнать, что же у них случилось.

— Ну, как настроение?

— Нормально… — немного подумав, сонно ответил Болди.

— Что-то мне кажется, что не очень.

— Тебе кажется, — грозно ответила Ева.

Мы втроём молчали. Иссушив стакан с кофе, я уже хотел удалиться в комнату, но как только я встал со стула, Ева закатила истерику:

— Вот какого чёрта мы туда попёрлись? Как так, а? Говорила же: давайте останемся, давайте жить мирно, но нет, парни же у нас самые умные! Да, солнышко?!

Парень надулся, вдохнул побольше воздуха, чтобы не сорваться.

— Зато прогулялись туда, где ещё не были…

— Ты идиот?! Нет, вы посмотрите! Ещё и издевается! Болди, тут неизведанная хрень по городу ходит! А ты тут со своими шутками!.. — А я знал, по-твоему, что мы эту тварь встретим? А? Я что, экстрасенс? Скажи, Ник, я похож на экстрасенса?

Я сделал круглые глаза, изобразив недоумение. Но парень понял, что информация была мною воспринята.

— Боже, да оно рвёт людей пополам! Его даже с пары метров в темноте еле видно! Господи, да чем же вы думали?! — Ева уже не говорила, как истеричка.

Скорее, как мать, которая боится за своих сыновей и дочку.

Я уже добрался до коридора, послышались удары по столу, крики. Я встретил Харли, пробуждённую от утреннего скандала. Она была во вчерашней футболке. Чуть более мятой, но не менее симпатичной.

— Тихо, тихо, сейчас там будет армагеддон…

— Чего такое? — зевнула она.

— Там сладкая пара зарплату не поделила. Вернее, способ её получения.

— А? — она нахмурила брови.

— Ладно, забудь. Ты только, не входи туда, ладно?

— Да я не собиралась. Я могу пройти дальше?

Не знаю, что тогда произошло со мной, но я крепко держал её плечи. Она же только прижимала к себе руки и смотрела на меня своими сонными глазами. Очнулся я из этого состояния сразу, как она задала мне свой вопрос.

— Э, да, да, конечно, извини, я просто…

— Да ладно тебе… — она улыбнулась, её глаза протрезвели.

Когда она ушла в душ, крики и ругательства стихли. Я не стал мешать процессу примирения и лишь лёг на свою кровать, смотря на стеллаж.

И только сейчас я заметил, что полки были усыпаны разного рода книжками: романами, рассказами, научной фантастикой в красных, зелёных, синих обложках. С чего бы начать? Вот, пожалуй, книга. «Alone in City». Обложка была тёмной, название из красного шрифта отражало уличный свет, в темноте обложки красовались небольшие красные глаза. Я пролетел до самой середины, шурша невесомыми страницами. Вот, по-моему, самое интересное:

«Я не знал, что делать, куда бежать. Охотник пятился на меня, сверкая красными глазами-сенсорами. Из его руки выскользнула вниз огромная, острая палка, скрипнув по корпусу его железной руки. Бежать было некуда, коридор, укутанный различными светящимися иероглифами, кончался, и я чувствовал это. Что делать? Я не знал. А Охотник уже принял позу и проговорил железным голосом что-то на своём инопланетном языке.

Лёгкий тик детонатора дал мне надежду, раздался взрыв прямо позади Охотника, меня отбросило взрывной волной, и в моих глазах всё погасло».

— Брр, ужас какой… интересно, а как так получилось, что там детонатор оказался?

Меня пробрала интрига, но у меня не было настроения читать и вдаваться в детали сюжета. Идём дальше. Вот, кажется, неплохая история. Размер у книги был небольшой, может, что-то не завуалированное там кроется? «История двух друзей».

— Что же там за друзья такие?

«Я ударил его по лицу с криком «Она моя!», он ударил меня в живот:

«Нет, моя!».

— Так, ясно, пойдём сразу к концовке…

«Она обернулась к нам, держа за руку огромного парня, обвешанного модными браслетиками и стразиками.

— Пока, неудачники, — она послала воздушный поцелуй и ушла.

Мы с другом стояли и смотрели. Солнце почти зашло за горизонт». — Ясно, парням нравилась девушка, они подрались, а потом она предпочла самого богатенького. Стандартный сценарий, банальная тема, тупой стереотип.

Я убрал обе книги на полку, туда, где они и лежали, и сел на кровать. Мысли в голову не шли. Даже звон в ушах не давал сосредоточиться, мне ничего не осталось, кроме как проверить, всё ли в порядке у пары.

На диване кухни сидели Болди с Евой, обнявшись друг за друга, сплетя из рук любовную сеть. Они смотрели в пол, он держал в руках бутылку с вином. Увидев меня, Болди воскликнул:

— За любовь, товар… ищ… и-и… — он икал и запинался, кривил гримасу и изредка посмеивался. Ева, похоже, уснула.

— Что ж за день-то такой? Вы издеваетесь?!

— Никольз, присоединяйся! — парень уже еле говорил и опрокинул голову на Еву, захрапел.