Постепенно сытная еда, покой и тишина в лесу сделали свое дело, и многие задремали, а Фонтейна и ее брат Ансар стали тихо разговаривать между собой. Принцесса испытала большое облегчение, узнав, что ее брату известно о смерти Эрика. Фонтейна волновалась из-за того, что сама она сознавала свою немалую долю вины в гибели Эрика, так как она могла предотвратить его безрассудный шаг и не согласиться с его предложением тайно покинуть домик Феррагамо, чтобы отправиться в такое опасное путешествие. Особенно остро переживала Фонтейна от ощущения своей вины перед Феррагамо, который был ответственен за их судьбу и безопасность, и перед Марком, самым благоразумным из всех братьев, и теперь не знала, как им все это объяснить. Однако сейчас уже было понятно, с чего начались их злоключения, и принцесса, несколько успокоившись, рассказала брату обо всем случившемся. Наибольший интерес среди тех, кто слушал рассказ Фонтейны об ее пребывании среди разбойников, вызвал великан Джани, и все наперебой просили Фонтейну рассказать все новые подробности о нем.

— Джани — глухонемой, — рассказывала девушка. — Мне кажется, никто в лагере, в том числе и сам атаман банды Дург, не относился, да и не мог относиться плохо к Джани, который, несмотря на свой рост и огромную силу, человек очень добрый и никому из них никогда не сделал ничего плохого. Он вовсе не разбойник и никакой не преступник, а просто несчастный человек, у которого нет ни дома, ни родных. Он жил среди грабителей, работал на них, готовил им всем пищу и вообще выполнял все, так сказать, работы по хозяйству. Может, вам покажется смешным и глупым, а я скажу все же, что мы понимали друг друга с полуслова. Джани очень деликатный и вежливый. С самого первого момента, когда я появилась в лагере бандитов, Джани стал на мою сторону, сочувствовал мне и все время думал, как бы помочь мне убежать от разбойников. Он сам об этом сказал мне. Он полюбил меня, и это ему пришла в голову мысль усыпить наркотиками всю шайку Дурга. — Оглянувшись на всех, кто ее слушал, принцесса продолжала: — Конечно, вам всем может показаться, что все это не так, что все это я выдумываю, но я заявляю, что Джани — мой друг и никому не дам его в обиду и не покину его в беде!

Во всем рассказе и в самой интонации принцессы было нечто такое, отчего всякий, кто ее слушал, невольно с уважением и нескрываемым интересом взглянул на спавшего рядом великана Джани.

— Ну, что ж, теперь Джани — наш общий друг, — произнес чародей Феррагамо. — Что касается всего остального, то нам остается дождаться утра, а пока давайте немного отдохнем!

Он взглянул мельком на Марка, но тот был весь погружен в свои размышления и переживания и никак не отреагировал на этот взгляд.

Вскоре многие стали готовиться ко сну.

— А что нам делать с ним? — спросил Ансар, кивая в сторону все еще не пришедшего в себя разбойника.

— Мне кажется, он большой опасности не представляет, даже если придет в себя, — ответил Феррагамо.

— Давайте все же свяжем его, — предложил Орм. — Лучше принять меры предосторожности, чем потом сожалеть о случившейся беде.

Ансар благодарно взглянул на Орма.

— Хорошо, пусть лежит, как есть, — произнес он. — Я все равно спать не буду и присмотрю за ним.

— Разбудите меня, когда вам захочется спать, — еще раз предложил Орм и укутался в свой плащ.

Огонь от костра заметно уменьшился, и путники плотнее завернулись кто в плащ, кто в попону. Ансар все же решил связать раненого разбойника, отошел от костра и, исполнив свое намерение, вернулся обратно и уселся невдалеке под деревом. Марк и Феррагамо остались на своих местах.

— Может, вам хочется поговорить о чем-нибудь? — спросил юношу чародей.

Принц, глядя, не отрываясь, на угасавшее пламя костра, подумал некоторое время и, наконец, со вздохом тихо ответил: «Нет», и опять затих.

— Постарайтесь справиться с собой. Нельзя так долго хандрить!

— Я теперь уже не хандрю, — ответил чародею принц.

«А вот и неправда! Вы все еще хандрите!» — раздался едкий голос Пушка, пристроившегося в головах у Марка.

Феррагамо пристально взглянул, сначала, на принца, потом на кота, и незаметно для них улыбнулся. Чародей понял, что четвероногому другу Марка будет проще и легче отвлечь юношу от мрачных мыслей, связанных с событиями последних дней.

— Хорошо, Марк, отложим все разговоры до завтрашнего утра. А сейчас постарайтесь побыстрее заснуть. Спокойной ночи! — сказал Феррагамо, поплотнее укутался в свой плащ и затих.

— Спокойной ночи! — рассеянно ответил Марк, не двигаясь и не поворачиваясь к чародею. Принц продолжал сидеть, обхватив свои колени руками, и глядеть на тлеющие угольки костра.

«Вы свихнетесь умом, если и дальше будете таким», — снова раздался голос кота.

«Брысь, Пушок! Не до тебя мне!»

«Как мило и вежливо вы меня встречаете! Я пекусь о вашем хорошем настроении, и вот, что я в благодарность за это получаю!»

«Оставь меня одного. Я не хочу разговаривать о чем бы то ни было!»

«Хорошо! Вас никто и не просит говорить о чем бы то ни было». Вы помалкивайте, а говорить буду я!»

«Нетушки!» — ответил Марк и отвернулся от кота, но тот не сдавался.

«Вам не удастся от меня спрятаться. Ваше поведение совершенно неумное!»

«Но, ведь пойми, Пушок: я убил человека!»

«Не надо так кричать! Потише! — замурлыкал кот обиженным тоном. — Я прекрасно знаю, что вы убили того бандита, но ведь он сам хотел убить вас. Он первым напал на вас. Если не вы его, так он бы убил вас. Вот в чем дело! Может, вам хотелось быть убитым?»

Наступило молчание.

«Если бы он убил вас, как вы думаете, стал бы он расстраиваться из-за этого, как вот вы сейчас? Он бы сейчас веселился!»

«Я никогда и никого не хотел убивать. Это варварство!»

«Я очень рад, что вы так думаете, — ответил кот серьезным тоном. — Но вы поступили совершенно правильно! А что вы еще могли сделать? Если бы вы его оставили в живых, он бы, пожалуй, зарезал кого-нибудь из ваших друзей, ну, например, Фонтейну!»

Марк даже вздрогнул, вообразив такой исход своей жалости к убитому им бандиту.

«Но, пойми, Пушок, ты даже сообразить себе не можешь, что значит убить человека! Это страшно! Это нехорошо!»

«Вот как?! А кто, по вашему, поставил этому бандиту подножку и тем самым заставил его споткнуться на вашу шпагу?!

«Как! Неужели это был ты, Пушок?!» — воскликнул Марк, глядя на кота широко раскрытыми глазами.

«А вы что думали?! Неужели я оставил бы вас в той беде, которая вам угрожала?!» — промолвил кот, пристально взглянув на своего хозяина.

Марк замолчал на некоторое время, как бы анализируя новую поразившую его мысль, и, наконец, проговорил медленно:

«Так, значит, это не я убил человека?!…»

— «Именно так, — быстро поддакнул кот. — Я, конечно, не имею права гордо объявить всем, что в этом только моя заслуга и присвоить себе одному лавры победителя. Можно сказать, мы оба одинаково постарались добиться славы в ратном деле».

Принц снова задумался и затем признался серьезным тоном:

«Я точно помню, что у меня не было желания убивать его».

«Нормальному человеку это не доставляет никакого удовольствия».

«Не совсем так. Вот, например, Ансар, точно, хотел и ему, видно, нравилось убивать».

«Это от возбуждения. Зато после боя, когда все закончилось, он был очень тихий и спокойный, разве не так?»

«Люди всегда могут договориться между собой».

«С вами — да, можно договориться, — воскликнул кот с таким подобострастием, что Марк невольно улыбнулся. — Но что делать, если это не люди, а дикие звери в облике человеческом?»

«А мне кажется, что все люди одинаково добрые и хорошие!»

«Это вы так говорите потому, что пока сами слишком добрый и хороший и ко всем остальным относитесь таким же образом, а это неправильно».

«Ну что ж, постараюсь исправиться».

«Ваше доброе расположение ко всем, в принципе, похвально и вы, по большому счету, правильно поступаете, но так делать надо не всегда».