— Ммм... Что? — Бормочет, но его хватка на моей талии не ослабевает.

— Ты меня раздавил, охранник, блин.

Эмир медленно осматривается, и его взгляд падает на сына, который так и продолжает мирно дрыхнуть на его спине. Буйный усмехается, потом потирает лицо ладонью, и переводит взгляд на меня.

— И это твоя благодарность за нашу работу? Между прочим, мы всю ночь охраняли, а твой тон точно не благодарный, кукла.

– Вы дрыхли. Так себе охрана. - Я фыркаю, но улыбку скрыть не получается. Слишком тепло на душе, чтобы сейчас притворяться.

Эмир хмыкает, а я не сдерживаюсь. Ладошка сама летит к его лицу, я клянусь. Кончиками пальцев провожу по следу от подушки. Может ли быть настолько хорошо, что в глазах щиплет?

– Да? - Мужчина прищуривается. Подаётся ко мне, будто напугать пытается. Выдавить признание.

Мир на спине Буйного недовольно фыркает, дует губы, пытаясь устроиться удобнее. Давлю на плечо Эмира, заставляя его лечь нормально.

– У тебя теперь новая цель, охранник.

Ещё секунду наслаждаюсь тем, как щетина колет ладошку. А после быстро скатываюсь с кровати, пока меня не затащили обратно.

Ухватившись за ручку дверцы, любуюсь моими мужчинами. Мысленно я могу признать, что действительно моими. В голову же Эмир не залезет? Хотя судя по его ухмылке… Всезнайка чертов.

Я вылетаю из спальни, пока Буйный не начал в моей голове копаться. В коридоре почти сразу натыкаюсь на сонную Катюшу.

– Всё хорошо? – Приглаживаю её растрёпанные волосы. – Нормально спалось?

– Ага, – она широко зевает. – Хорошо. А что вчера было?

– Ничего такого. Я просто… Расчувствовалась. Такое бывает. Я ведь очень рада, что с Эмиром всё в порядке и он живой.

Катюша жуёт губу, опустив взгляд в пол. Обдумывает мои слова, делает несколько шагов ко мне. Шёпотом признаётся:

– Я тоже рада.

Я крепко обнимаю сестру, дарю ей безопасность и утешение в моих руках. Мы так долго стоим, пока Катюша не выдыхает.

– Но жизнь я ему облегчать не буду.

Кто бы сомневался? Подростки. А обиженные брошенные девочки в таком возрасте – опасные создания.

– Поможешь мне завтрак приготовить? – Отвлекаю её.

– Да! А Мир ещё не проснулся? Его звать не надо?

– Мир спит под присмотром.

Катюша подозрительно прищуривается и поглядывает на дверь спальни. Но ничего не говорит.

Я с интересом изучаю дом Эмира. Вчера он показывал, но не до того было. А теперь каждую деталь придирчиво рассматриваю. Всё кажется… Безжизненным. В мужском стиле. Никаких деталей, ноль декора. Ощущение, что кто-то просто коробку построил, мебель необходимую забросил, и всё.

В голове сразу вырисовываются лишние мысли. Над диваном было бы классно какую-то картину повесить. На каминную полку можно фотографии. На кухне не хватает вазы для фруктов, дети любят из неё что-то умыкнуть. И хоть какие-то занавески, боже правый!

– Ох, мне Эмира жалко. - Катюша хлопает ресницами, захлопывая холодильник. Поворачивается ко мне с печальным выражением лица. – У него совсем денежек не осталось? – Горестно вздыхает. – Даже на продукты не хватает.

– Пусто? – Я усмехаюсь.

– Есть бутылка воды. Поделим по-братски?

Короткая ревизия указывает на то, что продуктов нет совсем. Ноль. Даже соды пищевой не найти, хотя она вообще должна была идти в комплекте с кухонной гарнитурой. Я цокаю. Неужели Эмир об этом совсем не подумал, когда тащил на всех сюда?

Ответ возникает через несколько минут. Когда на территорию заезжает один из охранников Эмира. А в руках несёт пакеты со знакомой эмблемой. Мужчина заказал нам завтрак в любимом кафе малышни.

Я раскладываю всё на стол, Катюша крутится рядом, помогает. К моменту, как мы заканчиваем, спускаются бодрый Эмир и зевающий сын.

Я усаживаю Мира к себе на коленки, так как стульчики тут низкие для него. Помогаю выбрать еду.

– Эмир, а у тебя работа есть? – Стреляет сестра со смешком. – Злате не нужен нахлебник.

– Есть работа. Тренер, считай, – легко врёт Эмир.

– А так и не скажешь. У занятых людей хотя бы ломтик хлеба дома есть.

Эмир выразительно смотрит на накрытый стол. Намекает, что с пустым карманом такой завтрак не организовать.

– Не знаю, – Катюша отщипывает кусочек булочки. – Я видела только то, что Злата принесла всё. Её заслуга.

– Кать…

– Но очень вкусно. - Сестра сама сглаживает конфликт. Даёт понять, что завтрак ей очень понравился, она благодарна. Но и признать открыто она не может.

Поспешно ретируется на улицу, прихватив с собой Мира. Наблюдаю за ними через огромное окно. Сын с интересом исследует задний двор. Ему здесь нравится. И от этого становится немного легче.

– Что не так? – Ровным тоном уточняет Эмир. – Списком мне.

– Что? – Я растерянно смотрю на мужчину. Вроде же я не вела себя так, словно чего-то хочу…

– Холодильник пустой. Исправят. Стул, я так понял, тоже втюхали левый. Не для ребёнка. Разберусь. Что ещё поменять надо, чтобы вам тут комфортно было?

– Аккуратнее, Сабуров. А то изменю твой дом до неузнаваемости.

– Наш дом, Зла-та, наш.

От этого слова мурашки ползут. Щекочут сердце, заставляя его сжиматься всё чаще. Пульсирует в груди.

Я силюсь что-то ответить. Почти нахожу нужные слова для мужчины… Как раздаётся пронзительный визг Мира. Я подрываюсь, едва не опрокидывая стул. Эмир первым бросается на улицу.

Сердце колотит в груди, страх удушливой лозой обвивается вокруг горла. Меня трясёт от мысли, что с сыном могло случиться.

– Мама! - Сын крутится на руках Буйного, который подхватил его. Тянет ко мне ручки, требует помощи.

Я забираю его к себе, глажу по спинке. Успокаиваю, пока Мир не перестаёт всхлипывать. Начинает внятно объяснять, что его так напугало. Потому что Катюша лишь плечами пожимает.

– Мам, там монстл. - Указывает пальцем на высокий забор. На котором восседает…

– Ох. Да, малыш, монстр.

Черный огромный кот смиряет нас безразличным взглядом. Клянусь, слышу от него фырканье!

"Ох уж эти людишки"

Продолжает лениво вылизывать лапу, не обращая никакого внимания на наш переполох.

– Пойдём в дом, – предлагаю я сыну. – Чем-то другим займёмся, хорошо?

– А у меня как раз разговор наметился, – Эмир с угрозой усмехается.

– Отлично, – Катюша кивает. – А я тогда…

– С тобой разговор, мелкая. Отказы не принимаются. Пошли.

Глава 29.

Буйный

***

— Мелкая, стоять, — произношу с лёгкой усмешкой, заметив, как она драпануть от меня пытается.

Катя неохотно поворачивается ко мне, взгляд по-прежнему дерзкий. Усмехаюсь. Просто не будет.

— Что? У меня ещё дел много. Я с котом хотела поболтать. — Произносит с напором, намекает, что кот её куда больше меня интересует. — Если ты про завтрак, я уже сказала, что он вкусный.

Я не сдерживаюсь, растягиваю губы шире.

— Завтрак тут ни при чём. Я поговорить хочу. Нахлебник, значит?

— А ты что, не нахлебник? — Не сдаётся она, бросая на меня хмурый взгляд. — Пришёл на всё готовое.

Я замечаю, как Катя опускает голову, поджимает губы, и внутри у меня всё сжимается. Её колючки — способ защититься. Ближе не подпустить. Я виноват, знаю. Хочу исправить.

— Послушай, Кать, — присаживаюсь на корточки. Говорю серьёзно, как со взрослой, — я знаю, ты обижена на меня. И есть за что.

Она пожимает плечами. Голову не поднимает. Я вижу, как её руки сжимаются в кулаки, словно она пытается сдержать свои эмоции.

— Ты ушёл, — произносит хрипло. — Просто ушёл и не вернулся. Обещал, что никогда Злату не обидишь… но ты же бросил нас. Ей было плохо без тебя, мне было плохо. Я ведь… я думала, что мы семья. А ты… - Голос Кати дрожать начинает. Она отворачивается, но я успеваю заметить, как слёзы текут по её щекам. И это ударяет по мне сильнее, чем любые её слова.

— Кать… — тихо произношу её имя. Внутри что-то больно сжимается. Я себя в эту секунду ублюдком последним чувствую.