– Мам, – сын крутится оживлённо. – У дядь овужие. Пиу-пиу! Я хочю.

Я посылаю Эмиру многозначительный взгляд. Пусть только попробует Мира научить плохому!

– Пневмат? – Прищуривается, постукивая пальцами по рулю.

– Сожгу и базу, – обещаю откровенно.

– Детский? Злат, он пацан, его учить надо.

– Страховка есть у тебя?

– Бл… Блин. Из рогатки хоть дашь ему пострелять? Я проконтролирую. Научу его сам.

Подумав, я милостиво киваю. Ладно, это можно. Мир действительно будущий мужчина, и ему нужно научиться многому. Хотя я не приветствую насилие или оружие, но… Это ведь то, что делают все мальчики? Играют в войнушки, стреляют из палок. Вот, некоторые до сих пор играют, взрослые мужики.

Кошусь на Эмира, но раздражения не возникает. Я ведь знала, да? Изначально, когда увидела его, я знала, что он за человек. Опасный. Сложный. Криминальный авторитет. А ещё, в глубине души, я знала, что не смогу ему противостоять. Слишком сильно люблю. Слишком невозможно отступить. Поэтому… Сейчас я сосредоточена на самом главном. Это безопасное место. Буйный со всем разберётся. А после он всё сделает ради нас, я не сомневаюсь.

Даже Миру обещает лично рогатку выстругать из дерева. От этого у меня сердце щемит. От радости. Что Эмир старается. Он действительно любит нашего сына, хочет для него всё сделать.

Мужчина словно чувствует моё состояние. Паркуется у главного здания, поворачивается ко мне. Его улыбка ободряющая и тёплая. Сжимает мою ладонь, а после губами прикасается. Щекочет щетиной, запускает огоньки под кожей.

– Пошли.

Он выбирается из машины. И вот передо мной снова Буйный. Отстранённый и холодный. Суровым взглядом сканирующий округу.

Возле входа курят несколько парней в форме. Едва завидев Эмира, они по струнке смирно вытягиваются. Как школьники сигареты выбрасывают за спиной, один дымом давится.

Ситуация повторяется, когда мы заходим внутрь. Мужчины кивают Эмиру, явно уважают его.

– Почему они такие серьёзные? – Хмурится Катюша. – Такие важные…

– Тебе няньки повеселее нужны? – Подмигивает Буйный. – Организуем. Щас расположитесь, и пойдём выбирать.

– Я сама буду?

– Конечно. Выстрою, а ты уже посмотришь, кто тебе зайдёт.

– Круть! Злата, ты слышала?! - Катюша едва не подпрыгивает от восторга. А нет, подпрыгивает. Через весь коридор скачет, заряженная эмоциями. И совсем не переживает, что нам что-то угрожает.

Улыбаюсь Эмиру. Он молодец. И вместе мы справимся.

– Я хочу тозе! - Мир недовольно смотрит на бегающую Катюшу, сам за ней не поспевает. Поэтому Эмир подхватывает его на руки, придавая ускорения. Я не могу сдержать улыбки. Тепло расползается внутри. Даже в таком месте всё ещё может быть прекрасно.

Я немного замедляюсь, с интересом изучаю всё вокруг. Хочется запомнить хитросплетения коридоров, чтобы потом не путать тут. Интересно, а карта местности прилагается?

Я замечаю впереди знакомую фигуру. Кривлюсь мгновенно. Марат, чтоб его! Зря его в офисе не придушила тогда!

– Не думал, что когда-то увижу тебя здесь, – ухмыляется, ко мне двигается.

– А тебе гадалка это по кофейной гуще не нагадала? – Я хмыкаю. – Какая, бля, гадалка?

– Ну та, которая тебе приворот на жизнь делала. Иначе, если ты в бессмертности своей не уверен, то лучше не приближайся.

– Злат, мне ровно на твои обиды. Я делал то, что должен был.

– Ну-ну. О, Эмир, у тебя зажигалочки не найдётся? - Я немного приободряюсь, увидев мужчину. Рядом с ним мне спокойнее. И есть шанс, что оттаскивать меня будут не от хладного трупа. Который я сумочкой дубасить буду. Эмира я поняла. Почти простила. Но Марат другая история. Это он изначально решил всё скрыть.

– Брейк, – Эмир улыбается, приобнимая меня за талию. – Мне отъехать надо, на базе будет Марат. Придётся немного потерпеть друг друга. Ясно?

– Издалека присмотрю, – хмыкает тот. – Только убедись, что она ничего не сожжёт к херам реально.

– Не переживай, – я мило улыбаюсь. – Алиса меня многому научила. Я наводнениями займусь.

Я упоминаю имя подруги, а Марат неожиданно дёргается. На его лице выступает не страх, конечно… Но что-то похожее на смесь беспокойства и раздражения. Неужели слухи о способностях подруги разошлись так далеко? Она как-то своему Дикому душ сломала, потоп организовала. И потом ещё…

– Кукла, блядь, – Эмир рычит мне на ухо так, чтобы только я услышала. Мурашки ползут от его дыхания.

– Не переживай. Я аккуратно затоплю. Только комнату Марата.

***

– Веди себя хорошо. - С прищуром просит Эмир, но в его глазах смешинки летают. Он наслаждается. То ли нашими с Маратом пикировками, то ли тем, что сжечь я угрожаю не имущество Эмира. В любом случае настроение у него хорошее.

И это обнадёживает. Значит, не всё так страшно. Четыре года назад, когда всё закончилось плохо… Тогда Эмир постоянно был настороже. Злился, взрывался, переживал. В этот раз всё спокойнее. Если не брать в расчёт того мужчины с угрозами в галерее… Я почти готова поверить, что Буйный меня сюда обманом заманил. Нравится ему, мол, на базе жить.

– Пошли, комнату покажу, - подталкивает меня. – Побазарим, и я буду собираться.

– Ладно, - я соглашаюсь, мимо Марата прохожу. – Ой, а ты где остановился?

– Подальше от тебя.

– Отлично. Значит, моя спальня точно не пострадает.

– Эмир, уйми свою… женщину. А то реально чё-то начудит. А я терпеть не буду.

– Я? Да ни в жизни! Ну что ты, Марат. Я же играть не умею, стала бы я врать?

Ведь так он обосновал то, что спрятал от меня любимого на четыре года. Что я не смогу притворяться, из-за меня Эмир пострадает. Ну вот, никакой актёрской игры. Марат пострадает "случайно". Честно-честно, со скрещёнными пальчиками.

– О. - Я рассматриваю спальню, где уже лежат вещи детей. Всё не так плохо, как я переживала. Комната, конечно, в "спартанском" стиле. Лишь один комод, голые стены. Зато кровать огромная и даже с виду очень удобная. А у стены уже пристроена детская кроватка, чтобы Мир спал отдельно. И небольшой детский уголок, где сын сможет играться, а Катюша – рисовать.

Прикусив нижнюю губу, я медленно поворачиваюсь к Эмиру. На глазах слёзы появляются от того, что он настолько всё продумал. Подумать только, я когда-то считала его безэмоциональным бугаём! А он… Так старается… Ради всех нас.

– Да бля, - заводится он с полуоборота. – Не настолько тут херово, не разводи влагу. Завтра ещё вещей привезут, обстроитесь. Кукла, чё не так?

– Боже, ты такой дурак. - Я мотаю головой, широкая улыбка появляется. Ну какой же он… Невообразимый.

Я делаю несколько шагов, сокращая между нами расстояние. Укладываю ладонь на его грудную клетку, приподнимаюсь на носочки. Губами скольжу по колючей щетине, ощущая, как Эмир начинает реагировать. Его тело напрягается, в гранит превращается. Как жаркий, пылающий камень. Касаться его одно удовольствие.

– Я тебя обожаю, - шепчу, едва задевая горячие губы. Зарываюсь пальчиками в короткие волоски на затылке. – Очень обожаю.

– Только ли?

Мужчина быстро перехватывает контроль. Его пальцы сжимаются на моей шее, тянут к себе. Перекрывают пути отхода. Моё тело впечатывается в его. Импульсы растекаются по телу. Я начинаю подрагивать во власти Эмира.

– Дальше говори, - требует. Надавливает подушечкой большого пальца на мою нижнюю губу. – Ну?

– Не скажу. Ох! Эмир! - Я возмущённо дую губы, пока моя попа начинает пылать. Он шлёпнул меня. Дважды! А теперь сминает пульсирующую кожу, растирает. Надавливает. У меня пузырьки удовольствия лопаются в крови, обжигая. – Не. Скажу. - Повторяю упрямее.

Пусть первый говорит. Любовь Буйного… Она сложная, порой грубая. Спрятанная в поступках. И я чувствую, что он любит меня, дорожит. Но не признаюсь больше, пока сам не скажет. Пусть слово даст, что любит меня.

Пальцы Эмира зарываются в мои волосы. Натягивают пряди, пока покалывание в затылке не превращается разряды тока. Приятное ощущение, убивающее. Моё дыхание ускоряется, а после и вовсе обрывается. Когда мужчина впечатывается в мой рот жёстким поцелуем. Настойчивым. Жадным. Его язык яро врывается, скользит, оставляя за собой вкус табака. Эмир словно пытается из меня душу вытянуть. Будто не знает, что она и так принадлежит ему.