— Спасибо, — смущаясь, ответила Даша. — А можно детей поближе поселить? Они ко мне привязались, да и вам меньше будут докучать.

— Дорогая! — засмеялась Надежда Игнатьевна. — Это тебе надо от них отдохнуть! Поверь, есть кому присмотреть. Мы пришли…

Комната Даше понравилась. Видимо, она была частью гостевого комплекса, в которой предусмотрели все удобства. Главное, из окон можно было смотреть на парк, сейчас стыло сжавшийся под снежной шапкой. Четко выделялись терракотовые дорожки, очищенные от снега. Они разрезали большую площадь на неровные ассиметричные площадки с деревьями или кустарниками.

— Позвать горничную, чтобы помогла переодеться? — кивнула на округлившийся живот Даши княгиня.

— Пока сама справляюсь, — покраснела девушка. — Спасибо.

— Хорошо. Через пару часов ужин. Если хочешь, можешь присоединиться к нам.

Переодевшись, Даша вышла в гостиную, где с Полиной и Мишкой весело возился княжич Саша, а Тамара тихо разговаривала с матерью, убеждая ту в абсолютной безопасности предприятия, затеянного Никитой. Ведь они в чужой город не одни едут, а с целой группой вооруженных людей, опытных в боевых делах. Самого Никиты не было видно.

А ведь именно он настоял на переезде семьи из Вологды в Петербург. Никита даже не скрывал своего беспокойства, что большая часть охраны отправится вместе с ним. Шубин оставался в «Гнезде» вместе с Ромой Возницыным, возмущенным тем фактом, что его девушка будет рисковать жизнью, а он, мужчина — остается в тылу. С трудом удалось его успокоить. Яна, пусть и не бывала в настоящем бою, но имела армейский опыт. А Рома даже учебного пороха не нюхал.

Антон Шубин не мог дать гарантии безопасности оставшимся в имении людям с обескровленной защитой. Поэтому Никита без слов собрал семью и через портал перешел вместе с ней в особняк на Обводном, откуда на двух машинах их отвезли к Меньшиковым.

Даша нашла свободное место на диване, и к ней тут же перебралась Полина, прильнув с видом хитрой лисички к животу.

— Как там братик? — лукаво спросила она, сразу перетянув на себя внимание женщин.

Самое интересное, Полина одна из первых определила, кого носит под сердцем Даша, но взрослые отнеслись к ее словам недоверчиво, и только после медицинского обследования они испытали приятный шок. Проявляющиеся все больше и больше способности дочери заставили Никиту серьезно пересмотреть задачи по ее дальнейшему магическому обучению. Где-то нужно искать специалиста-иерарха, или снова вытаскивать из дремучих чащоб Николаса. Старый Ведун владел теми знаниями, которые в современной Академии Иерархов не давали.

— Ждет, когда сможет с вами увидеться, — улыбнулась девушка, погладив девочку по голове.

Надежда Игнатьевна была потрясена не меньше Тамары. Княгине не говорили о Даре внучки. А теперь она сама столкнулась с Видящей.

— Когда Полечка стала видеть? — шепотом спросила она у Тамары. — Почему вы мне ничего не сказали?

— Сомневались, — честно призналась дочь. — Ее способности стали проявляться перед появлением Никиты, где-то за полгода. Но они были какие-то странные. Поля видела нечто в другом диапазоне. Никита рассказывал, что однажды через астрал прорвался в наш мир, и дочка прекрасно его ощущала. Она же не знала, что Никита — ее папа.

— А как сейчас обстоят дела? Дар развивается? — допытывалась Надежда Игнатьевна.

— Мы не хотим подстегивать ее инициацию, — сразу предупредила Тамара. — Как бы хуже не стало. Пусть тренируется, овладевает своими способностями. Дети иногда сами знают, как им жить с Силой. Но ребенка Даши Полина увидела одной из первых. И даже определила, что это мальчик.

— Боюсь предположить, кого родит Даша, — еще тише произнесла княгиня. — Я в смысле Дара…

— Почему боишься? — рассмеялась Тамара. — Вот Мишка все-таки слабее. Может, и вправду, сработала теория об одаренных первенцах, что они наследуют Силу в урезанном виде?

— Но ведь они двойняшки, — задумалась Меньшикова, глядя на веселящихся Дашу и детей. — Почему тогда моя внучка сильнее?

— Потому что Мишка родился на две минуты раньше, — улыбнулась Тамара. — Не знаю, вдруг это обстоятельство и сыграло свою роль. Но сын отстает на несколько тактов. У него пока нет ярко выраженных способностей, но что точно он умеет — так это крошить предметы в своих руках.

— Ось земля-огонь? — задумалась княгиня. — Ипостась боевого мага. Тоже неплохо. Только с инициацией нельзя тянуть. В семь лет нужно приглашать специалистов из Коллегии Иерархов и Целителя.

— Так почему боишься? — пристала Тамара к матери. — У Даши, например, тоже будет первенец. А вот когда мы еще по одному родим — вот тогда берегитесь!

Женщины рассмеялись. Даша слегка покраснела. Она, к своему удивлению, слышала часть разговора, хоть и сидела довольно далековато. Все предположения, кем же может стать ее сын, разбивались о твердую уверенность самой Даши. Теперь ей точно было известно, кого она вынашивает. Дуарх не зря намекал на некие обстоятельства появления Ходока.

Источник, через который Даша с Никитой попала в его мир, каким-то образом повлиял на организм девушки. Зарождающаяся в ней жизнь получила Силу, несоизмеримую с той, которая дается детям одаренных людей. Она была иной, абсолютно иной. Природной? Изначальной, когда миры еще тесно соприкасались друг с другом? Древнейшие мифы — это всего лишь отголоски из жуткой бездны, в которую уже никогда не заглянуть. Там страшно. Но тайны тянут как магнит. А нужная информация витает в эфирных полях, перехватываясь такими людьми, как Ведуны.

Предположение, что Ходоком мог стать Никита, опроверг сам Дуарх. Демон изредка появлялся в комнате Даши, когда муж уединялся с Тамарой, и развлекал девушку всевозможными историями из своей жизни. Так он абсолютно уверенно сказал, что хозяин не мог стать Ходоком. И не станет. А вот тот, кто сейчас ждал своего часа в утробе матери, гарантированно им будет.

Даша впервые испытала шок от мысли, кого она родит. Сам Дуарх не мог с точностью сказать, как будет влиять Дар на Ходока. Может, он будет с легкостью открывать порталы. Или создавать их одним взмахом руки. Одно Даша теперь знала точно. Сын поможет ей увидеться с родителями. Ради такого случая она готова подождать инициацию Дара. Пусть семь лет, пусть — десять! Но обязательно побывает дома!

К ужину вышли Никита с Константином Михайловичем. По их разгоряченным лицам женщины сразу поняли, что без коньячка и жарких споров не обошлось. Даше стало интересно, какие аргументы привел муж, чтобы убедить Великого князя о необходимости взять с собой Тамару в Бухару. Но по довольному взгляду Никиты поняла, что вопрос решен положительно. На месте Меньшикова Даша запретила бы мужу любые эксперименты с жизнью своих женщин. Но ведь Тамара сама изъявила свое желание влезть в авантюру. Нет, в семье Назаровых спокойной жизни не будет!

А после отъезда Никиты и Тамары наступили тягучие часы ожидания. Вроде бы всего ничего: пережить пару-тройку дней, а потом вернуться в «Гнездо». Со странным упорством Даша ловила любую новость из Средней Азии, но почему-то все новостные издательства хранили молчание о том, что происходит на территории туркестанского протектората. Она коротала время в беседах с Катей, оказавшейся весьма веселой и умной собеседницей, и отвлеченно думала, почему Бухара еще не разрушена до основания.

За ужином собирались все вместе. Даже Константин Михайлович умудрялся вовремя появляться, хотя целыми днями мотался по городу или работал в своей резиденции, находившейся в другой половине дворца.

— Мне интересно, — орудуя ножом и вилкой так виртуозно, что Даше становилось завидно, Меньшиков начинал выпытывать у нее подробности о родном мире, — в какой момент наши исторические пути разошлись? У вас, как я понял из коротких фраз, Рюриковичи до сих пор держатся у власти. Весьма интересный факт. Но меня настораживает, что Сибирь не входит в состав империи. Так ли это?

— Все правильно, Константин Михайлович, — подтверждала Даша. — Сибирь, начавшая осваиваться первопроходцами-купцами и стрельцами при Иване Васильевиче, постепенно заселялась разными сословиями. Туда уходили крестьяне, ремесленники, гильдейские, казаки. После смерти Ивана Васильевича его сын Федор, взявший титул Великого князя, перестал интересоваться восточными землями, будучи вовлечен в войну за престол. Старое боярство и Новгород стремились к унификации с Западом, открыто поддерживали идею о свержении Рюриковичей. Конечно, ни о какой Сибири речи не шло. А тем временем туда переселилось очень много народу, даже князья потихоньку уходили, осознавая потенциал огромных территорий. Так незаметно — в исторической хронологии — Сибирь и отделилась. Провозгласила независимость от Руси, хотя и называлась Сибирской Русью, словно боялась потерять материнскую связь с родиной.