— Я надеюсь, что ты свалишься с лошади, шлюха.

— Что? Простите, мэм?

— Я сказала, что вам надо быть осторожнее, чтобы не свалиться в какую-нибудь канаву.

— Все верно. Именно так я и расслышала. Какая трогательная забота с вашей стороны. Не ожидала, я просто в замешательстве. Мы, конечно, родственники.., но не слишком ли вы печетесь обо мне?

— Вы еще не отправились на прогулку?

Дукесса презрительно улыбалась, слегка наклонив голову.

— Я говорю, почему вы не спешите насладиться этим очаровательным днем?

— Да, да, я поняла. Такая восхитительная забота со стороны родственников, о которых я даже и не слышала до тех пор, пока мистер Уикс не объявил им о завещании.

— Мы желали бы никогда не слышать о вас, но Гвент писала нам обо всем год за годом. И мне, и всем остальным абсолютно ясно, что вы женили на себе его сиятельство из-за денег и титула.

— Всем? Не могли бы вы выразиться поконкретнее, мэм?! Вильгельмина выразительно пожала плечами.

— Мой сын Тревор тоже считает так, а его голова неплохо соображает.

— Тревор сказал это? — Она сделала паузу и продолжила вновь, как можно спокойнее:

— Но это вовсе не правда. Я бы унаследовала пятьдесят тысяч фунтов. Это Марку грозила нищета, если бы он не женился на мне.

— Пятьдесят тысяч фунтов! Оставить какому-то бастарду за здорово живешь.

— Я вовсе не бастард. Мой отец женился на моей матери и признал меня дочерью, попрошу вас не забывать об этом. Становится скучно, когда постоянно забывают совершенно очевидные вещи.

— Граф не будет любить вас. Он женился лишь по необходимости и скоро заведет легион любовниц.

— Полагаю, это вряд ли может задеть вас. В конце концов, раз вы настолько щепетильны, то можете отправляться назад, к себе в Балтимор. Уверена, мне не придется вспоминать ваши речи!

Дукесса вышла, не дав Вильгельмине Уиндем возможности что-то возразить.

По дороге она встретила Баджи и решила сделать пару добавлений к меню:

— Ты помнишь ройтгемптонские круглые булочки, Баджи? Как-то ты уже готовил их. Пожалуйста, постарайся еще раз, это было очень вкусно. И еще, может быть, немного вяленой трески с пастернаком?

— Извини, Дукесса, но у меня пока нет свежей трески, которую я мог бы приготовить должным образом. Сегодня это не получится. Возможно, в среду. Я должен послать кого-нибудь из прислуги в Стоктон на рыбный рынок. Скажи лучше, как твоим родственникам понравится, например, тушеный заяц?

— Ах, это будет чудесно! Подай его на блюде в красном желе и с бобами.

Еще несколько минут они обсуждали меню, после чего она отправилась переодеться в костюм для верховой езды — черную амазонку с эполетами и очень туго затянутой талией, к которой полагались высокие черные ботинки на шнурках и черная касторовая шляпа с кокетливым страусовым пером. Облачившись во все это, она пошла на конюшню за своей светло-гнедой Бирди. Кузен Тревор находился уже там, седлая строптивого Клэнси.

— Прокатимся вместе, Дукесса. Я еду в Ривз по поручению матушки.

— Но ведь это целых два часа езды, Тревор.

— Да, я знаю. Сэмпсон уже объяснил мне лучший маршрут. Едем, Дукесса!

— Одну минуточку, друзья мои. — Это был голос Марка, направлявшегося к ним с хлыстом в руке. — У меня тоже появилось желание проехаться в Ривз. Это такое приятное место! К тому же ты впервые едешь туда и наверняка можешь сбиться с дороги, Тревор. Я вовсе не хочу, чтобы Дукесса потерялась вместе с тобой.

Тревор приподнял свои брови на добрых полдюйма.

— Несмотря на разумные доводы, Марк, полагаю, это будет чистым наказанием для нас. Мне кажется, ты станешь третьим лишним. Разве не видишь, что мой Клэнси сходит с ума по Бирди? Мы с Дукессой не намерены отставать от них.

Марк проигнорировал слова Тревора, и втроем они двинулись по дороге через парк к въездной аллее из гигантских дубовых и липовых деревьев, переживших не одно поколение владельцев Чейза. Миновав ее, они выехали на проселочную дорогу, ведущую в направлении юго-запада. Все это время путешественники пребывали в молчании, весьма нарочитом и ощутимом. Но разумеется, Дукесса чувствовала себя гораздо лучше своих спутников. Она с наслаждением вдыхала свежий летний воздух, напоенный ароматами трав, не обращая внимания на дурное настроение Марка. Дукесса усмехнулась, заметив, как он пытается вклинить между Бирди и Клэнси своего жеребца. Оказывается, он ревнив! Удивительно, как долго ему удается сдерживать себя!

Но надолго его не хватило.

— Мне не нравится, Дукесса, что ты, не спросив моего разрешения, отправляешься куда вздумается со всякими странными личностями.

Она повернулась в седле.

— Странными? Ты находишь Тревора странным, Марк? Что же в нем такого особенного? Может быть, его колониальное происхождение? Или у тебя по-прежнему претензии к его имени?

— Не притворяйтесь, мадам, вы отлично понимаете, что я имел в виду. И оставьте, пожалуйста, манеру вечно пикироваться со мной словами в присутствии этого ублюдка! Представляю, какое он сейчас испытывает удовольствие.

— Оказывается, я не только странный, но еще и ублюдок. Ваши слова так и отдают гостеприимством, кузен.

Осознав нелепость своего поведения, Марк прикусил язык. Остаток пути он молчал.

В Ричмонде они решили остановиться и пропустить по стаканчику сидра в “Черном Быке”. Теперь им уже оставалось не больше четырех миль до Ривза.

Взяв Дукессу за талию, Марк снял ее с лошади.

— Если ты желаешь быть со мной, как подобает жене, — сказал он ей, — можешь тоже войти в трактир, если же тебе больше нравится играть роль дамы Тревора, то оставайся флиртовать с ним во дворе перед конюшней. Там вам будет удобнее, чем на глазах у мужа и посторонних. Все подумают, что ты из-за щепетильности не желаешь посетить это заведение, а он охраняет тебя.

— Какой осмотрительный муж, — заметил Тревор, усмехаясь. — Нет, Марк, оставь свои уколы при себе. Я слишком измучен жаждой, чтобы оставаться здесь. — С этими словами он повернулся к Дукессе. — Неужели он всегда так обеспокоен мнением окружающих?

— Вовсе нет, — ответила она. — Пожалуй, я наблюдаю это впервые, и мне нравится, что он стремится придерживаться правил хорошего тона. Возможно, вскоре он даже приобретет сходство с благородным героем какого-нибудь романа. Разве это не прекрасно? Как тебе кажется, Марк?

Свое мнение Марк решил держать при себе. Не обращая внимания на Дукессу с Тревором, он двинулся в трактир.

К удивлению Дукессы, посетителей внутри не оказалось. Марк заказал две кружки пива и стакан лимонада для Дукессы. Мужчины погрузились в обсуждение войны между Англией и Америкой, держась друг с другом весьма дружелюбно. Это не был амбициозный спор двух оппозиционеров, кузены со знанием дела обсуждали вопросы стратегии и тактики, отмечали просчеты, допущенные с обеих сторон. Дукесса с удовольствием прислушивалась к их спокойной размеренной беседе, ее волновал чуть хриплый и уверенный голос Марка.

Через некоторое время они тронулись в путь к Ривзу.

Вскоре они оказались в красивейшем месте: их глазам открылась зеленая долина, окруженная живописными холмами.

— Какое очарование! — обратилась восхищенная Дукесса к Тревору. — Посмотрите только на эти белые и черные домики внизу. Как это необычно, кузен! Говорят, здесь очень много магазинчиков, торгующих керамикой. Местная керамика — это нечто особенное. Благодаря ей это местечко стало чрезвычайно популярным.

Тревор улыбнулся ее воодушевлению.

— Магазинчик, который предстоит навестить нам, находится в Верхних Рядах.

Марк нахмурился, недовольный тем, что Дукесса уделяет столько внимания Тревору.

— Ах, кажется, они находятся к западу от этих холмов! — воскликнула она, поворачиваясь на этот раз к Марку и улыбаясь ему.

— Откуда такая осведомленность, Дукесса? — спросил Марк.

— По-моему, неплохо что-то знать. Знания никогда не бывают лишними, — вмешался Тревор. — Редкий муж может возразить против этого.