Пригладив и без того туго стянутые пряди, Мэгги ручкой щетки немного ослабила их на макушке и у висков, а потом вытащила несколько «ручейков», и те мгновенно завились тонкими локонами, обрамляя лицо. Один довольно сильно щекотал ухо, но Джесси решила, что придется привыкать, и в изумлении уставилась в зеркало. Просто поразительно!

– Видите, это все, что вам надо. Завтра сами попробуете уложить их под моим наблюдением.

– Спасибо, Мэгги. Настоящее чудо! О, вы снова собираетесь намазать мне лицо кремом!

– Да, и на этот раз оставлю вам всю склянку. Пользуйтесь им по утрам и перед тем, как лечь в постель. Если бы вы были замужем, я посоветовала бы вам накладывать его до того, как муж посетит вас ночью. Мой Самсон говорит, что если бы Баджер добавлял немного ванили в крем, он с радостью бы слизал... впрочем, не важно. То ли еще будет, когда мы нарядим вас в амазонку! Этот цвет сделает ваши глаза совсем темными и таинственными.

– Но я не могу принимать одежду от Дачесс.

– О, эта амазонка не ее, а моя. Она хотела одолжить вам ту, в которой вы выглядели бы омерзительно бледной, – ярды абрикосового бархата, унылого и противного. Нет, эта прекрасно вам подойдет. Я не езжу верхом, но мой дорогой Самсон считает, что мне нужно иметь наряды на любой случай. Иногда, чтобы угодить ему, я усаживаюсь в седло какой-нибудь из лошадей графа и принимаю горделивую позу. Самсон доволен до умопомрачения, недаром я – его Далила!

Когда через несколько минут Джесси вышла из спальни в амазонке Мэгги и высоких ботинках графини, представительный, улыбающийся джентльмен уже ждал ее.

– Очень мило, – объявил он, предлагая ей руку.

– Вы в самом деле так считаете, сэр?

– Стоит вам всего лишь с недельку послушать правду о себе, и вы обретете такую же уверенность и хладнокровие, как его милость. Хотя... возможно, это не так уж хорошо. Я подумаю, стоит ли игра свеч. Ну а теперь позвольте проводить вас к завтраку.

Джесси с легким сердцем зашагала рядом, в полной уверенности, что ее спутник – очень важная персона, которая по какому-то капризу или из прихоти сочла возможным оказывать ей покровительство. Однако джентльмен оставил ее у двери столовой.

– Вы не будете есть с нами, сэр?

– Только не сегодня. Я уже успел позавтракать. Желаю хорошо прокатиться, Джесси. Не позволяйте мастеру Энтони съезжать с Монмутского утеса, что на южном конце Фенлоу-Мур.

– Ни за что.

Представительный Незнакомец снова улыбнулся ей, величественно повернулся и исчез. Девушка не успела открыть дверь, как лакеи, одетый в ослепительную темно-синюю с золотом ливрею, неслышно проскользнул вперед и повернул ручку.

«Так вот что называется семейным обедом», – подумала Джесси, вынуждая себя стоять спокойно, пока тот же самый лакей выдвигал для нее стул.

Энтони, в прекрасном настроении, рассуждал о своем пони, накалывая на вилку полоску бекона.

– Бог мой! – потрясенно воскликнул граф, и Джесси поспешно подняла голову, – Бог мой, – повторил он. – Разве она не великолепна, Дачесс?!

– Все дело в ваших рыжих волосах, Джесси. Мой муж испытывает непреодолимое вожделение к рыжим волосам.

– Что такое «вожделение», мама?

– Новый корм для лошадей, – пояснил, смеясь, граф. – Твоя мама считает, что лучшего корма быть не может. По-моему, она готова сама его съесть.

Дачесс бросила в мужа кусочком тоста, который, к счастью, не успела намазать маслом.

– Джесси еще не замужем, милорд. Придержите язык, или это плохо для вас кончится.

– Знаете, – пожаловался граф, – что в прошлом месяце она швырнула в меня тарелкой? Прямо с яичницей вместе. Хорошо еще, что после свадьбы она потеряла всю меткость, так что пострадал лишь мой сюртук. Спирса это ничуть не тронуло. Он только улыбнулся и заверил, что в следующий раз она прицелится получше.

– Что вы наделали, милорд, чтобы заслужить такую «награду»?

– Зовите меня Маркусом. Что я наделал? Да ничего особенного. Сейчас даже и не вспомнить.

– Напомню тебе позже, дорогой, – зловеще пообещала Дачесс, окидывая взглядом сына, не сводившего с отца глаз.

Интересно, разбилась ли тарелка? Джесси искренне надеялась, что нет. Да она, вероятно, стоит дороже, чем ферма отца!

Девушка переводила взгляд с Дачесс на Маркуса. Дачесс корила Энтони, который жадно, словно маленький дикарь, хватал овсянку. А в это время Маркус пожирал овсянку с еще большим аппетитом.

Ей повезло. Больше чем повезло! И, кажется, теперь удача ей не изменит. Джесси будет хорошей няней Чарльзу и научит Энтони мчаться на лошадях, как ветер.

Она невероятно тосковала по Джеймсу, будь он проклят.

Джесси пробыла в Чейз-парке вот уже полторы недели, когда граф и графиня решили дать ужин. И несмотря на то, что Джесси считалась няней Чарльза, ее пригласили как почетную гостью.

Джесси согласилась лишь потому, что увидела неприкрытое волнение в прекрасных глазах Дачесс, а когда граф подарил ей наряд из мягчайшего желтого шелка с низким вырезом и длинными узкими рукавами, ей захотелось плакать. Джесси в жизни не видела такого красивого туалета и сомневалась, известно ли кому-нибудь в Балтиморе, что подобные платья существуют на свете, Мэгги сама причесала ее, уложив косу короной на голове, а остальные волосы распустила длинными волнистыми прядями по спине. Легкие локоны кокетливо обрамляли лицо. Джесси не могла отвести глаз от зеркала.

– Ну вот, теперь чуть-чуть помады на губы.

– О Господи, да мать удар бы хватил!

– Да, разве не замечательно, что вы здесь, а она в Балтиморе?

– Мэгги, неужели такое возможно?! Все веснушки исчезли!

– Нет, немного осталось – – милые стойкие солдатики; по крайней мере я именно так их называю. Рассыпаны как раз на переносице. Просто очаровательно. Уверена, что остальные юные леди, увидев их, немедленно отправятся домой и нарисуют такие же на собственных носиках. Кстати, в этом платье у вас прелестные груди. Я принесла на всякий случай несколько платочков, чтобы засунуть за корсаж, но, кажется, они вам не понадобятся. Мистер Спирс заявил, что не стоит выставлять напоказ ложбинку между ними, но иметь ее не помешает. Да, ему понравится. И ни единой веснушки на этих точеных плечиках. Почти такие же белые, как у меня, но моя кожа чуть глаже. Правда, и у вас совсем не так уж плоха. Ну вот, все в порядке.

– Но, Мэгги, я не танцую.

– Что?!

– Я не умею танцевать.

– О небеса! Сколько у нас времени?

– Совсем мало.

Мэгги задумчиво покачала головой.

– У меня идея! – объявила она. – Спускайтесь вниз, Джесси, и не волнуйтесь. Желаю хорошо провести время.

Представительный Незнакомец, как всегда, ожидал за дверью. Он выглядел поистине великолепно в черном фраке с белым галстуком. Незнакомец придирчиво оглядел ее, и Джесси неожиданно для себя затаила дыхание в ожидании приговора. Наконец он объявил, гладя подбородок длинными пальцами:

– Мэгги прекрасно справилась. Сейчас вы познакомитесь со всеми нашими прославленными соседями. Я хочу, чтобы вы подчеркивали еще больше ваш чарующий акцент. Растягивайте слова, да посильнее. Покажите им, что вы иная и, возможно, гораздо лучше их. Сможете вы сделать это, Джесси?

Джесси взглянула на джентльмена, которого считала по меньшей мере герцогом, и сокрушенно прошептала:

– Вы в самом деле верите, что я сумею, сэр?

– В самом деле. Дайте вашу руку, и спустимся вниз.

На этот раз девушка не спросила, будет ли он ужинать с ними, а добравшись до подножия широкой лестницы, просто улыбнулась и сказала:

– Огромное вам спасибо, сэр.

– А сейчас, – произнес граф, обнимая ее за талию, – мы будем танцевать вальс. У нас осталось время на один урок, прежде чем начнут прибывать гости. Мэгги утверждает, что вы очень сообразительны и быстро научитесь.

Самсон играл на пианино, выделяя каждую первую ноту такта. Рука у него была тяжелой, и музыка получалась немного неуклюжей. Джесси была перепугана и одновременно восхищена. Правда, сначала графу пришлось беречь ноги, но уже к концу вальса девушка выучила основные па.