Сражение, казавшееся быстрым и легким, неожиданно затянулось. Воины из Ордена Орла не выпускали никого из своего капкана. Они, действительно, стояли насмерть. Только вот их противники очень хотели жить, потому не менее остервенело пробивали себе дорогу сквозь живую преграду.

Наместник выплескивал свою ярость, наконец, найдя для нее выход. Он даже начал получать удовольствие от кровавого месива, окружавшего его. Руки его не знали устали, вновь и вновь поднимая меч. Запах крови пьянил, кружил голову, заставляя забыть жалость и утратить человеческие черты. Сейчас лицо его было искажено гримасой ненависти, каждый удар мужчина посвящал двум соплякам, осмелившимся перейти ему дорогу. И его бешенство стало решающим в исходе схватки с воином Ордена Орла.

Меч наместника, описав широкую дугу, полоснул по ноге его противника. Тот осел на снег, пытаясь удержать оборону, но, почуявший скорую победу, Ландар, отбил ногой меч воина, перехватил свой клинок вертикально и вонзил его в грудь распростертого мужчины.

— Честь важнее жизни, — выдохнул тот, и взгляд его остановился на титулованном убийце.

— Вот именно, — отозвался наместник и бросился на следующего противника.

Бой закончился столь неожиданно, что люди даже не поняли этого, в ослеплении кидаясь друг на друга.

— Опустить оружие! — заорал Ренваль, первым осознавшим, что преграды больше нет. — Все кончено.

Он уронил на землю окровавленный меч, зачерпнул пригоршню снега и протер лицо. Затем отправил его в рот, скривился и сплюнул, ощутив вкус крови. Мужчина вновь нагнулся, набрал в ладонь чистого снега и с жадностью собрал его ртом с руки. Рядом тихо простонали, и наместник успел заметить, что его ратник упал, раскинув руки, и блаженно прикрыл глаза.

Воины утирали пот, чистили оружие, искали товарищей, однако, скорей, делали все это машинально, не отдавая себе отчета. Ландар огляделся, отыскивая Хогальда, но заметил лишь его голову, тело охотника затерялось где-то среди мертвецов. Вместо него к наместнику подошел тот, кто был правой рукой павшего ласса. Он остановился подле Ренваля и огляделся. Ландар раздраженно отметил, что мужчина тяжело дышит, отчего у него выходило громкое сопение.

— Нужно подсчитать, сколько людей осталось, — произнес наместник и отошел от Последователя.

Взгляд его остановился на том, кто возглавлял братьев из Ордена Орла. Слова незнакомца сами собой полезли в голову, после этого вспомнились все странности союзников, и для Ренваля почти не осталось тайн. Теперь нужно было решить, что делать дальше: добить оставшихся, как врагов короля, или же использовать их для своей цели и уничтожить после.

Ландар присел на корточки и закрыл глаза незнакомца, все еще взирающие в небо. Наместник тоже поднял голову и увидел первые снежинки, спешившие спрятать кровавое уродство, сотворенное людьми.

— Собрать убитых и сжечь, — приказал Ренваль.

Так поступали испокон веков, стремясь предотвратить возможную заразу и мор. Не стал отступать от традиции и королевский наместник.

— Что вам сказал этот недостойный? — услышал он и обернулся, вновь взглянув на нового предводителя союзного отряда.

— Сказал, что остановит нас, во что бы то ни стало, — почти не соврал Ландар. — Еще сказал, что Дальвейг должен исполнить какой-то долг.

— И все? — пытливый взгляд второго ласса из отряда охотников наместнику не понравился. Допрашивать себя Ренваль мог позволить только своему государю.

— Я что-то не знаю важного? — холодно осведомился Ландар. — Ежели вы что-то скрыли от меня, то скажите сейчас.

— Мы сказали всю правду, — ответил Последователь Нечистого и сразу сменил тему. — Нападавшие убиты, никого не осталось. С нашей стороны убиты двадцать пять воинов, еще шесть тяжело ранены, и десять раненых могут продолжить путь. Итого, наши силы сократились на тридцать одного человека.

Ренваль оглянулся и увидел, как охотники добивают тех, кто не мог следовать дальше. К своему удовлетворению, наместник отметил, что его отряд сократился всего на десять ратников, и пятеро стягивали доспехи, давая перевязать себя. Отряд же временных союзников был почти вырезан. Такая расстановка сил его вполне устраивала.

— Где встреча с вашими разведчиками? — спросил наместник.

— Они должны встретить нас в дороге, — ответил ласс.

— Тогда не будем мешкать, — сказал Ренваль и отправился разыскивать своего коня.

Когда они уезжали, за спиной уже разгорался костер, охватывая первые тела павших. Ландар обернулся, разглядывая занимающихся огнем мертвецов, шепнул молитву и больше уже не оборачивался. Теперь дорога вела только прямо, и перед мужчиной стояла задача, остановить беглецов, пока не стало слишком поздно.

Снег поскрипывал под полозьями возков и лошадиными копытами. Широкая лента Королевского тракта становилась все многолюдней, все чаще в него вливались более узкие дороги, по которым спешили путники, конные и пешие, шли обозы. Столица была уже не за горами. Порой приходилось выстаивать, ожидая своей очереди проехать дальше, и это нервировало всех. Люди становились раздражительными, цепляясь к другим путникам, и Гаэрду уже несколько раз пришлось вмешаться в начинающуюся ссору между Валдаром Хёртом и другими купцами, желавшими попасть на зимнюю ярмарку в Бриле одними из первых, чтобы занять лучшие места.

Ригн помалкивал, он сам был на грани взрыва, когда какой-то наглец протиснулся вперед, вынудив дернуться в сторону лошадь Лиаль.

— Эй ты, невежа, — окликнул Магинбьорн нахала, — глаза дома оставил?

— Мои глаза при мне, — ответил всадник.

— Зато совести тебе Святые не дали при рождении, — раздраженно заметил молодой ласс.

— Зато мой меч при мне, — высокомерно заявил наглец.

— Тогда держись за него крепче, потому что мой клинок уже жаждет встречи с твоим горлом, — Ригнард тронул поводья, желая догнать неучтивого путника, но вмешался Гаэрд, не желавший привлекать к ним внимания, особенно сейчас, когда до Фасгерда осталось всего три дня пути.

— Друг мой, остынь, — произнес Дальвейг, перехватывая поводья коня Магинбьорна. — Нам сейчас не до драк.

Ригнард взглянул на товарища исподлобья, явно несогласный с ним, но все же кивнул и вернулся к сестре, с тревогой следившей за развивающейся ссорой. Наглец полуобернулся и осклабился, словно намеренно еще больше задирая молодого ласса.

— Ну и где твой клинок, святоша? — вопросил он, но наткнулся на прямой взгляд Дальвейга.

— Или вы закроете рот, или же будете иметь дело не с одним клинком, — ответил ему Гаэрд.

Ратники из обозной охраны подтянулись ближе, недвусмысленно поглаживая рукояти своих мечей, и нахал отвернулся, не желая продолжать опасной ссоры.

— Еще бы извинения принес, — буркнул Ригн.

— Не надо мне никаких извинений, — передернула плечами Лиаль, больше она не скрывалась за немотой. После стычки в лесу этого не требовалось. — Святые воздадут всем по заслугам.

На том и успокоились. А вскоре можно было продолжить путь, и до Брила уже не было задержек. Только у городских ворот вновь выстроилась очередь на въезд. Зимняя ярмарка была не менее популярной, чем летняя, и попасть на нее хотели многие, зная, что можно неплохо заработать. Эта ярмарка устраивалась в честь дня рождения долгожданного сына градосмотрителя, и на нее съезжалось множество народа. Бывало, что и столичная знать подтягивалась, желая развлечений. Даже Его Высочество, ненаследный принц и наместник Провинции Корвель, не брезговал посещением Брила в эти дни, принося высочайшее поздравление от своего царствующего кузена и пожелание долгих лет жизни. С наместником приезжали его племянники, включая детей Его Величества — наследного принца Десмунда, его брата и двух сестер.

Наместник, такой же мощный великан, как и все Корвели, с громким хохотом катался вместе с племянниками с высокой насыпной горки, участвовал в гонках на санях, запряженных двойкой лихих коней. Не пропускал и прочих забав, которыми радовал своих гостей городской смотритель. И все эти дни шла ярмарка, наполненная разнообразием товаров, представлением циркачей и актеров, которым и холод был не холод, потому что зеваки не скупились на щедрую награду.