Миха потер пятно. Не зудело, не болело, вообще не ощущалось, будто он просто руку в чернилах измазал.

- Довольно редкая и агрессивная тварь. Водится в горах. Известна своей удивительной невосприимчивостью к магии. И не только к ней. Да. Жаль, что ты его убил.

- Каменника твоего?

- Наставника. Хотя… отец в любом случае не оставил бы его в живых. А с записями Алеф разберется. Он у нас талантливый. И ошибки учтет. Это плохо. Очень плохо.

- Ты сам-то… не того?

- Нет. Армония – растение южное. Пустынное. Местные используют её яд для охоты. Он довольно быстро парализует жертву, но столь же быстро выветривается.

Кубок Винченцо вернул на место.

И руки отряхнул.

- Яд должны были нанести перед тем, как подавать кубок.

- Он?

Миха поднял руку мертвеца. Так и есть, синюшные пятна.

- Вряд ли. Он бы тогда не стал касаться голыми руками. Нет, кто-то третий. Но раб знал. Возможно, в воду и вправду что-то добавили, но безобидное.

- И в чем смысл?

- Ты умираешь. Он умирает. Несчастный случай, - Винченцо пожал плечами. – Раб убил хозяина. Бывает такое.

- Странноватые у вас представления о несчастных случаях.

- Да обычные. Меня тревожит другое.

- Что?

- Это не наш гость, - Винченцо опустился на освободившийся бочонок.

- Почему?

- Во-первых, у него было слишком мало времени. Он прибыл лишь вчера. Добавь пир. Беседы… найти кого-то, кто согласится отравить наследника де Варренов за столь короткий срок? Вряд ли. Тем паче, что явных врагов ты не нажил. А во-вторых, он велел мне приготовить зелье, которое бы лишило тебя силы. Или части силы.

- Чего?

- Он дождется твоего выздоровления. Вызовет на поединок. И убьет. Все честь по чести.

- Только перед этим меня опоят.

Винченцо развел руками. Мол, жизнь – штука такая, лучше самому позаботиться об успехе.

- И ты согласился?

- Я не отказал, - маг вытер руки платком. – В конце концов, зелье и вправду интересный вариант. Никто не рискнет опротестовать результаты честного поединка. А вот кто и кого в нем одолеет… и кто там чего выпьет перед поединком. В общем, почему бы не сварить? Но сейчас я о другом. Хальгрим не стал бы затевать эту вот возню. Она не нужна. У его есть план. И он уверен в успехе. Зачем ему с ядом связываться? Слухи ведь пойдут. Сомнения.

Логично.

- Тогда кто?

- А вот это мы постараемся выяснить, - платок Винченцо убрал в карман, кубок подхватил и поглядел на Миху. – Надо его вниз отнести. В какое-нибудь тихое место, где никто не станет мешать разговору.

Глава 12

Тихим местом оказалась пыточная.

Да и тихим оно было весьма относительно. И как так вышло-то? Сперва во дворе появился барон, и вряд ли случайно прогуливался. Нет. Спешил. Запыхался даже. А увидев труп нахмурился.

- Кто его так?

- Поднимем и спросим, - меланхолично ответил Винченцо. После чего надежда отослать Джера куда-нибудь подальше, занять истинно баронским делом, заглохла.

В самом-то деле, какой вменяемый подросток откажется поучаствовать в темном жутком ритуале поднятия мертвеца?

Собственно, Джер пыточную и предложил.

- Только тащить придется, - сказал он, дважды тело обойдя.

И поглядел на стражников, которые держались поодаль, но вид имели донельзя бравый. Впрочем, намека стража предпочла не услышать. Да и, Миха подозревал, что таскание всяких подозрительных трупов в служебные их обязанности не входило.

- Можно его в корзину сунуть, - Такхвар возник сам собою, словно из-под земли. И на барона поглядел едва ли не с умилением. – И по шахте спустить.

- А…

- Там и вправду глубоко. Вот и сделали шахту. Трупы поднимать сподручнее. Или опускать.

Для дела столь важного позвали еще двоих рабов, которые, может, и не горели желанием участвовать, но выбора у них не было.

Как-то незаметно появилась и осталась Миара, которая кубок подобрала, обнюхала и даже лизнуть не постеснялась. А потом поглядела на Миху так, презадумчиво, явно сделав себе пометку, что если травить, то чем-то понадежнее.

В общем, в пыточную спускались дружной компанией.

Что сказать…

Впечатляло.

Глубоко.

Темно.

Мрачно.

Вниз вела узкая каменная лестница с неровными ступенями, которая еще штопором завивалась, вкручиваясь в скалу. Лестница уперлась в тяжелую дверь с решеткой и парой замков. Особо впечатлил толстенный, с Михину руку, засов. Правда, его слегка тронула ржавчина, да и вовсе пыльновато было.

Душновато.

И с освещением вопрос. Факелы, которые выдал Такхвар, горели неровно, выжигая остатки кислорода, отчего к темноте добавилась духота.

Засов отодвинули.

Дверь отперли.

- Здесь отец держал… разных людей, - почему-то барон смутился.

- Предателей. Воров. Разбойников, - а вот Такхвар явно глядел с одобрением. Не на барона, но на камеры, что вытянулись по обе стороны коридора. – Смутьянов опять же. Помнится, года четыре тому презренный Сердрик, прозванный Молотом, явился на земли вашего отца, дабы предать их разорению. Он был хорошим воином. И людей собрал сотню. Однако ваш благородный отец сумел победить его. И пленить. А после уж судил и предал казни.

- Я не помню, - голос барона звучал тихо и отчего-то виновато.

- Вы были заняты важным делом. Уделяли внимание одной даме…

Барон покраснел.

Или это от факелов. Жарко же.

Миха огляделся. Мрачноватое местечко. Камеры – каменные пятачки, отделенные друг от друга и от коридора решетками. Толстенными, пусть не как засов, но все одно такую не выломаешь, не выпилишь.

- А вот там Сердик и сидел, - Такхвар указал на дубовую дверь, в которой виднелось крохотное окошко. – Теперь там ваш брат.

- Брат?! – Джер икнул.

- Само собой. Неужели матушка вам не рассказала? Госпожа баронесса была весьма благородна и не стала убивать его, пусть бы, возможно, сие было бы благом. Она оставила его для суда. Когда у вас найдется время.

Джер оглянулся. И выражение лица его явно говорила, что не готов он судить.

Совсем не готов.

- Но, к сожалению, он окончательно утратил разум.

- Я… посмотрю? Потом. Позже.

Такхвар поклонился.

- Не сомневайтесь, господин барон, его содержат сообразно званию. Но нам туда… если позволите, я приглашу Урама. Очень ответственный человек. И умелый. Он много лет служил вашему отцу. Верой и правдой. И дело свое знает.

- Д-да, к-конечно.

Кажется, идея расположиться в пыточной перестала казаться такой уж привлекательной.

А тело и вправду доставили. И массивный мрачного вида мужик доставал его из корзины. Он был не сказать, чтобы большим, этот мужик. Скорее уж коренастым, массивным и длинноруким.

Барона он встретил поклоном.

- Куда? – тело мертвого раба он держал с той легкостью, что свидетельствовала о немалой физической силе.

- Туда, - Такхвар указал на стол. – И будь добр, закрепи хорошо. Если я правильно понимаю, вы собираетесь призвать душу к ответу?

- Именно, - Винченцо осматривался с любопытством.

А посмотреть было на что. И Михе подумалось, что, возможно, носить с собой яд – это даже очень неплохой вариант. Мало ли. Вдруг да не гостем сюда спровадят? Лучше уж смерть от отравы, чем это вот.

В отличие от коридора и камер пыточная была освещена и неплохо. Пылала жаровня. Горели факелы и свечи, но дышалось вполне спокойно, чему явно способствовал ряд воздуховодов. Черные дыры их открывались на стене, прямо над полками. На полках же лежал инструмент.

Щипцы, от совсем крохотных до весьма массивных.

Ножи всех форм и размеров.

Какие-то железные шарики, ощетинившиеся шипами. Склянки. Банки. Скребки.

В стороне примостилось массивное кресло с ремнями. И огромный короб, вид которого заставлял Дикаря прижимать уши к голове.

Ему здесь не нравилось.

И не только ему. Иглы, разложенные на темной коже. Короб с ними и резьбою украшен, и серебром поблескивают накладки.