«Опять? В прошлый раз это сделали эльфы»[6].

«Вряд ли они бы снова попытались это провернуть, сэр».

«Но мы же знаем, что люди покинули планету до наступления холодов», — вмешался Преподаватель Современного Руносложения. Он оглядел других волшебников и неуверенно добавил: «Так ведь?»

«Раньше мы так думали», — мрачно заметил Декан.

«В некотором роде, сэр», — сказал Думминг. — «Однако вселенная Круглого Мира несколько. податлива и изменчива. Хотя мы и можем видеть будущее, прошлое может измениться так, что с точки зрения Круглого Мира это будущее никогда не наступит. Это все равно, что. вырвать из книги последнюю страницу и заменить ее на новую. Мы по-прежнему можем читать старую страницу, однако с точки зрения персонажей концовка будет другой., а может, и нет».

Чудакулли хлопнул его по спине. «Браво, господин Тупс! Вы даже ни разу не упомянули кванты!» — воскликнул он.

«Но я бы все-таки не стал их исключать», — вздохнул Тупс.

Место и время действия: «Библейский пояс»[7] в Соединенных Штатах, несколько лет тому назад. Ведущий ток-шоу на радио в прямом эфире принимает телефонные звонки. Передача посвящена теме, которая приводит в ужас любого богобоязненного фундаменталиста из южных штатов — эволюции. Далее следует разговор в таком духе:

ВЕДУЩИЙ:

Итак, Джерри, как вы относитесь к эволюции? Стоит ли нам воспринимать теории Дарвина всерьез?

ДЖЕРРИ:

Этот Дарвин ведь так и не получил Нобелевскую премию, верно? Если он был таким великим ученым, почему же ему не дали Нобеля?

ВЕДУЩИЙ:

Мне кажется, это довольно справедливое замечание, Джерри.

Этот разговор происходил на самом деле, и в словах ведущего не было ни капли иронии. Тем не менее, аргумент, который привел Джерри, совсем не так хорош, как ему кажется. Чарльз Роберт Дарвин скончался в 1882 году, в то время как первая Нобелевская премия была присуждена только в 1901.

Конечно, люди, действуя из лучших побуждений, часто оказываются не в курсе различных исторических тонкостей, и было бы несправедливым вменять им это в вину. Однако кое в чем их можно обвинить вполне заслуженно — ни ведущий, ни его гость не посчитали нужным включить собственный мозг. Из-за чего они вообще устроили эту дискуссию? Из-за того, что практически любой ученый, как хорошо известно каждому богобоязненному фундаменталисту из южных штатов, видит в Дарвине одну из величайших фигур всех времен. Собственно говоря, именно эту посылку и пытался опровергнуть Джерри. Так вот, вряд ли кто-то станет сомневаться в том, что выбор лауреатов Нобелевской премии (в области естественных наук) в значительной мере опирается на мнение самих ученых. Которые, как нам уже известно, полностью согласны с тем, что Дарвину принадлежит одно из мест на вершине научного древа. И если Дарвин Нобелевскую премию так и не получил, то вряд ли из-за того, что комитет (как, по замыслу ведущего, должны были подумать слушатели) не воспринимал его достижения всерьез. Должны быть другие причины. И главная из них, оказывается, состоит в том, что Дарвина уже не было в живых.

Как показывает этот случай, эволюция до сих пор остается темой ожесточенных споров в Библейском поясе, где ее иногда называют «дьяволюцией»[8] и в большинстве случаев считают делом рук Сатаны. Более вдумчивые последователи религии — главным образом, европейцы, включая и Папу Римского — уже давно поняли, что эволюция не представляет какой-либо угрозы для религии — это просто способ, которым Бог достиг своей цели — в данном случае создания живых существ. Однако жители Библейского пояса, в своей незамысловатой и фундаменталистской манере, видят в эволюции угрозу — и они правы. Тщательно продуманное примирение эволюции с деяниями Бога — всего-навсего уклончивый ответ, нерешительная попытка компромисса. Почему? Да потому что эволюция основательно подрывает то доказательство, которое при других условиях могло бы стать лучшим из когда-либо созданных аргументов в пользу существования Бога — «принцип разумного замысла»[9].

Размеры Вселенной приводят нас в трепет, а ее сложность вызывает восхищение. Все ее части аккуратно подогнаны друг к другу. Возьмем, к примеру, муравья, муравьиного льва и львиный зев. Каждый из них идеально подходит для своей роли (или «предназначения»). Муравьи существуют для того, чтобы их поедали муравьиные львы, муравьиные львы существуют, чтобы поедать муравьев, а львиный зев… ну, он нравится пчелам, что хорошо само по себе. Каждый организм демонстрирует явные признаки «замысла», как если бы он был специально создан для какой-то цели. Муравьи по своему размеру как раз подходят для того, чтобы личинки муравьиного льва могли их схватить, в то время как сами личинки обладают мощными челюстями и умеют строить в песке ловушки для муравьев. Форма львиного зева идеально подходит для опыления пчелами. И если мы видим следы разумного замысла, значит, его автор должен быть неподалеку.

Многим людям эти рассуждения покажутся вполне убедительными, особенно если расписать их обстоятельно и во всех подробностях, а в начале слова «автор» поставить заглавную букву «А». Однако «опасная идея» Дарвина, как пишет[10] в одноименной книге Дэниэл Деннетт, вносит в машину космического замысла серьезный разлад. Она открывает перед нами альтернативный, весьма правдоподобный и, по всей видимости, несложный процесс, в котором нет места замыслам и нет необходимости в создателе. Дарвин называл этот процесс «естественным отбором»; теперь мы называем его «эволюцией».

Многие аспекты эволюции до сих пор остаются непонятными для ученых. Детали дарвиновской теории все еще открыты для обсуждения, а новые взгляды на проблему появляется практически каждый год по мере того, как ученые стараются в ней разобраться. Жители Библейского пояса понимают в эволюции еще меньше и обычно низводят ее до карикатурного образа «слепой случайности». Разбираться в ней они совсем не хотят. Тем не менее, они, намного лучше избалованных европейцев, понимают ту опасность, которую теория эволюции представляет для психологии религиозных верований. Проблема здесь не в ее содержании (поскольку любое научное открытие можно считать проявление воли Бога — средством, с помощью которого Он достигает нужного результата), а в отношении. Как только Бог перестает быть насущной необходимостью в жизни планеты и прячется где-то за биохимией ДНК и Вторым Законом термодинамики, его основополагающая роль в повседневной жизни людей становится уже не столь очевидной. В частности, у нас нет никаких особых причин верить в то, что Он оказывает на нашу жизнь какое-то влияние или имеет такие намерения, поэтому фундаменталистские проповедники могут остаться не у дел. И в результате тот факт, что Дарвин не получил Нобелевскую Премию, может стать предметов споров на местном американском радио. Точно также развивался и образ мышления самого Дарвина — вступив во взрослую жизнь студентом-теологом, он закончил ее измученным агностиком.

При взгляде извне — и в еще большей степени изнутри — процесс научного исследования выглядит запутанным и беспорядочным. Невольно напрашивается вывод, что ученые и сами находятся в хаосе и замешательстве. В некотором смысле это правда, ведь такова природа научных исследований. Вашу работу нельзя назвать исследованием, если вы знаете, что делаете. Но это всего лишь оправдание — есть и более достойные причины, чтобы рассчитывать на подобное замешательство и даже дорожить им. Главная причина состоит в том, что оно дает нам крайне эффективный метод познания мира и вполне удовлетворительную степень уверенности в том, что наше понимание соответствует действительности.