— Ну мне бы не хотелось, чтобы кто-то думал, что мы поступили неэтично. — твердо ответил Чудакулли. Он посмотрел вокруг. — Возражения? Отлично. Я тут поговорил с ГЕКСом. И я хочу, чтобы ему было что вспомнить. В конце концов, мы перед ним в долгу.

— В самом деле сэр? — произнёс Думминг. — А не будет ли от этого проблем?

— Я хочу чтобы он знал, ради чего мы всё это сделали, даже если это было всего лишь мгновение!

— А ты уверен, что это хорошая идея, Наверн? — спросил Преподаватель Новейших Рун.

Архканцлер смутился.

— Нет. — ответил он. — Однако это моя идея. И мы это сделаем.

Что такого особенного произошло в истории викторианской Англии, что сделало её такой прогрессивной и инновационной? Почему она так отличалась от России, Китая и других стран, которые в протяжении девятнадцатого века кажется затормозили своё развитие, накопив значительные богатства, при недостатке среднего класса из инженеров, капитанов дальнего плавания, клерков и учёных? Мы не думаем, что на этот вопрос будет один простой ответ, один простой трюк, который удался только викторианской Англии, и который был удовлетворил вечное человеческое желание обнаружить одну единственную цепочку событий. Однако, как мы уже видели, история так не работает.

Хотя просто мало перечислить все способствующие этому причины — ост-индскую компанию, замечательный хронометр Харрисона, который настолько обогатил Британскую Империю, что верные сыны Империи из многих аристократических семей возвращались к родным берегам ещё умнее и богаче. квакеров и другие нонкомформисткие секты, к которым так терпимо относилась англиканская церковь. наследие Лунного Общества, включая и Королевское общество и Линнеевское общество. парламент с претензией на демократию, так что даже средний класс мог породнятся на ноги, слившись с мелкой аристократией. ремесленников, приехавших в города в поисках подходящей работы.

Мы можем продолжить этот список и дальше, однако в этом случае мы не будем совсем уверены относительно причинных связей. И даже назвав ещй в десять раз больше «причин», мы по прежнему будем вынуждены назвать в качестве причин «всё вышеперечисленное».

Являются ли это факторы причиной исторических различий, или же их следствием? Это не разумный вопрос, если вы настаиваете на ответе в формате да/нет. Скорее ответом будет «и то и другое».

Современным аналогом такого вопроса был бы вопрос о том являются ли современные ориентированные на космос учёные и инженеры причиной успеха фильмов о космосе и научно-фантастических историй или же первые научно-фантастические рассказы с их бесконечным удивлением обширности и таинственности открытого космоса вдохновили этих молодых инженеров воплотить вымысел в реальность? Конечно же, и то и другое.

Во времена ранней викторианской эпохи ученики, занятые в горшечном, железнообрабатывющем и даже в обжиге кирпичей уважали и были уважаемы своими мастерами. Вместе они закладывали прочное основание для будущих поколений. Таким же образом первые железные дороги и каналы соединяли все крупные города, все фабрики и заводы с их поставщиками и заказчиками. Эта транспортная система открыла путь для

чудесной экономической сети, которая Британия времён правления Эдуарда VII унаследовала от викторианской эпохи. Эти системы не были статичны чтобы останавливаться на достигнутом. Они были динамичны, они менялись, они являлись настолько же процессом, насколько и достижением. Они изменяли представления грядущих поколений о том где и как они жили. Даже сегодня наши города в значительной степени зависят от того, что было построено в викторианскую эпоху, особенно если это касается канализации и водоснабжения.

Изменения в мышлении порождают дальнейшие изменения. Комбинация из причин и следствий является примером того, что мы уже ранее называли комплицитностью.[86] Такой феномен возникает, когда две концептуально разные системы начинают рекурсивное взаимодействие, последовательно изменяя друг друга и таким образом эволюционируя сообща.

Обычным результатом является то, что они прокладывают себе путь туда, куда не смогли бы добраться поодиночке. Комплицитность это не только «взаимодействие», когда две системы объединяются силами ради достижения определённого результата, и только когда они сами зависят от результата. Всё куда более радикальнее, поэтому всё изменяется. Этот процесс может уничтожить даже исходный вариант, так что от первоначальных отдельных систем ничего не остаётся.

Социальные изменения, которые были вызваны (хотя и не исключительно) прорывом и находчивостью викторианской эпохи, очень на это похоже. Из-за возникшего отбора, а так же из-за того, что лучшее развитие получается при лучшем управлении и лучше всего задуманных частях растущей системы, возникла рекурсия. Успехи и благородные ошибки предыдущего поколения вдохновляет следующее на строительство нового мира. То, что можно назвать синдромом Евротоннеля, зачастую возникает в капиталистических, демократических обществах, а не в тоталитарных государствах вроде современных арабских стран или Индии двадцатого века. И точно не в России или Китае девятнадцатого века: обе страны были богаты, однако не имели респектабельного среднего класса.

Средний класс викторианской эпохи был уважаем как стороны рабочих, жизни которых он эксплуатировал, так и со стороны аристократов, чьи взгляды на международную политику всё больше интегрировались со сферой торговли. В политических системах России и Китая не было экономически крепкого среднего класса которые могли следовать моде или создавать свою, которые могли поддержать романтические и рискованные начинания. Британцы будут продолжать поддерживать постройку туннеля под Ла-Маншем, или запуск на Марс Beagle-2, потому что такие вещи романтичны и даже героичны, хотя и вряд ли были бы очень прибыльными. Продолжительный исторический опыт ясно демонстрирует то, что первая попытка построить любой крупный тоннель обычно сталкивается с финансовыми проблемами (хотя даже после успешной постройки тоннеля) после целой серии попыток поддержать убыточное предприятие. Затем руины бизнеса будет проданы за бесценок, а иногда и национализированы или в значительной степени финансируются государством — в этом случае бизнес будет зиждиться на успехах своих основателей. Только благодаря такой деланная экономики в бизнесе до сих пор сохранились первоначальные компании участвующие в строительстве тоннеля под Ла-Маншем. По крайней мере с британской стороны тоннеля строительство вели частные компании.

Некоторые проекты настолько романтичны, притягательны и настолько трудны в исполнении, что для того чтобы раскачаться им необходимы три или четыре попытки. И рекурсивная структура комплицитого вида держит их на плаву.[87] Инженер Томас Телфорд знаменит в частности знаменит и своими мостами. Способность извлекать выгоду из своих успехов была и причиной и следствием его известности, которой он достиг за счёт того, что теперь называется «налаживаем связей» с аристократией, членов правительства и промышленников. Как говорят, он был знаменит своей знаменитостью. Похожие предприятия в Америке продемонстрировали большую финансовую отдачу при подсчёте итогов. Так что Джон Д. Рокфеллер, Эндр Карнеги и им подобные получали поддержку потому что это гарантировало получение выгоды, а не потому что это предприятие воодушевляло лозунгами вроде» За Королеву и страну». В начале двадцатого века в Америки существовал гигантский завод Форда, тогда как в Англии было множество машиностроительных концернов вроде Morris Garage (MG).

Ранее мы уже обсуждали другие главные причины того, почему общества вроде Англии викторианской эпохи были способны подобно барону Мюнхгаузену. вытащить себя за волосы. Они вырвались за рамки старых ограничений и создали новые правила. В первой и второй части «Науки Плоского Мира» мы объяснили почему космический болас (нечто вроде гигантского Колеса Обозрения на орбите) способен осуществлять перевозки людей в космосе более дешевым способом по сравнению с тем, который предполагает использование ракет — фактически даже используя гораздо меньше энергии, чем можно рассчитать используя ньютоновские законы движения и гравитации.