В пампасах Патагонии Дарвин научился бросать болас. Ему понравилась охота на нанду, а так же смотреть, как гаучо, заплетая их ноги с помощью боласа, заставляют Нанду падать на землю. Но когда Чарльз сам попробовал проделать то же самое, он всего лишь запутал собственного коня. Тогда то «Происхождение» и могло исчезнуть из истории, однако Дарвин выжил, пострадало только его уязвленное самолюбие — гаучо сочли все это очень забавным.

Чарльз даже участвовал в подавлении восстания. Вскоре после инцидента с пушечным ядром Бигль достиг Монтевидео??, где Фицрой пожаловался местному представителю Ее Величества Королевского военно-морского флота, который тут же отправился в Буэнос-Айрес на своем фрегате HMS Друид за извинениями. Не успел корабль исчез из поля зрения, началось восстание черных солдат, которым удалось захватить центральный форт города. Начальник полиции попросил Фицроя о помощи, и он направил отряд в пятьдесят матросов, вооруженных до зубов… с Дарвином, счастливо замыкающим шествие. Мятежники немедленно сдались, и Дарвин даже пожалел, что стороны не обменялись ни одним выстрелом.

Мы так подробно говорим обо все этом только для того, чтобы рассказать вам правдивую историю (хотя такую весомую характеристику, как правдивость, можно отнести только к чему-то настолько непостоянному, как история). За исключением гигантского кальмара, конечно. Это произошло в другой вселенной, где силы Зла настолько отчаялись, что забрели в «20000 лье под водой» через какое-то скрытое искажение в Б-пространстве.

Самое важное сходство между двумя Дарвинами не очень захватывающее, но определенно необходимо для нашего повествования. Дело в том, что настоящий Чарльз Дарвин, как и его вымышленный коллега, начал писать не ту книгу. По правде говоря, он написал целых восемь «не тех» книг. Они были очень хорошими книгами, очень достойными, несли большую научную ценность, и они не нанесли его репутации никакого вреда, но они были не о естественном отборе, его термине для того, что позже ученые назвали бы «эволюцией». Тем не менее, эта книга понемногу созревала у него в голове, ну а пока в мире было множество вещей, о которых он мог писать.

Именно Фицрой натолкнул Дарвина на идею писательства. Основываясь на записях в корабельном журнале капитан Бигля собирался написать историю о своем кругосветном путешествии. Также он хотел отредактировать книгу о предыдущем исследовании, совершенном на этом корабле — когда застрелился капитан Стокс. Как только Бигль, проплыв к северо-западу от Кейптауна, ненадолго остановился в Баия в Бразилии и повернул на север-восток через Атлантический океан к своему конечному пункту назначения в Фалмуте, Фицрой предложил Дарвину, что дневники последнего могут лечь в основу третьего тома естественной истории путешествия, завершив трилогию.

Дарвин был в восторге, хотя и немного волновался от перспективы стать писателем. У него в голове уже была идея о книге по геологии. Он думал о ней с тех самых пор, как сделал для себя открытие на острове Сантьягу.

Вскоре после того как корабль вернулся в Англию, Фицрой женился и отправился в свадебное путешествие, хотя и написал впечатляющее начало для книги. Дарвин начал беспокоится, что его собственная медленная скорость письма может задержать целый проект, однако и ранний энтузиазм Фицроя вскоре угас. С января по сентябрь 1837 года Дарвин работал на износ и в итоге обогнал капитана, и к концу года отослал свою законченную рукопись издателю. Фицрою потребовалось больше года чтобы догнать его, так что работе Дарвина пришлось подождать и наконец увидеть свет в 1839 году как третий том повести об исследовательской Экспедиции корабля «Бигль» с 1826 по 1836 году под заголовком «Том 3: Журналы и примечания, 1832–1836». Спустя несколько месяцев сам издатель переиздал его как «Дневник изысканий по геологии и естественной истории различных стран, посещенных кораблем «Бигль» в 1832–1836 годах». Возможно это была не та книга, но она оказала очень полезное действие на образ мыслей Дарвина. Она заставила его попробовать найти смысл во всём, что он увидел. Возможно ли объяснить всё это при помощи какого-либо основополагающего принципа?

Затем появилась его книга по геологии, которая в итого превратилась в три: одна о коралловых рифах, одна по вулканическим островам и ещё одна о геологии Южной Америки. Они свидетельствовали о его научных способностях и в итоге привели к тому, что он получил приз Королевского Научного Общества. В настоящее время Дарвин признан одним из ведущих учёных мира.

Кроме того, он делал обширные заметки по трансмутации видов, но прежнему не торопился их публиковать. Совсем наоборот. Где-нибудь ещё целью политических сил было разрушение влияния церкви, и одним из ключевых моментов было то, что живые существа легко могли возникнуть без участия творца. Дарвин, на тот момент будучи добрым христианином, полностью избегал того, что могло объединить его с такими людьми. Он не мог публично поддерживать идеи трансмутации видов без риска иметь проблемы с англиканской церковью, и ничто в мире не заставило его даже раздумывать об этом. Но его идея о естественном отборе никуда не делась, так что он продолжать развивать её в качестве своеобразного увлечения.

Он упоминал о своих догадках в кругу своих учёных друзей и знакомых, среди которых был и Лайель и Джозеф Дальтон Хукер, который не отвергал таких мыслей. Но он сказал Дарвину: «Я очень раз слышать о том, что вы считаете что такие изменения могут иметь место, однако ни одно из задуманных в настоящий момент времени мнений не устраивает меня по этому вопросу». И как он позже высказался довольно едко: «Вряд ли кто-то имеет право рассматривать вопрос о видах, предварительно не изучив многих их них.» Дарвин воспринял этот совет близко к сердцу и начал оглядываться в поисках новых видов, по вопросам которых можно стать экспертом. В 1846 году он отправил окончательные исходники своей книги по геологии издателю и отметил это достав последнюю бутылку сохранившихся образцов из путешествия Бигля. На горлышке бутылке он заметил ракообразных с архипелага Чонос — усоногих членистоногих.

Подойдет. Они, в конце концов, ничем не хуже других.

Хукер помог Дарвину настроить микроскоп и сделать некоторые предварительные анатомические наблюдения. Дарвин попросил у Хукера помощи в придумывании названия нового организма, и в итоге они сошлись на «Arthrobalanus»[55]. «Господин Arthrobalanus» как они его называли, хоть это и было несколько неправильно. «Мне кажется, у этой твари совсем нет яйцеклеток! — писал Чарльз. «Появление новой особи происходит оплодотворением родителем самого себя». Чтобы разрешить загадку он даже исследовал ракообразных с бутылки. Теперь он часами занимался сравнительной анатомией усоногих, наслаждаясь работой. Это было куда интереснее книгописания.

К Рождеству он решил изучить всех известных человечеству усоногих ракообразных — весь отряд Cirripedia. Весь отряд оказался довольно большим, поэтому он остановился на тех, что встречаются в Великобритании. Но даже и это оказалось слишком много и вся работа заняла восемь лет.

Он мог закончить всё гораздо раньше, но в 1848 году заинтересовался вопросом размножения усоногих ракообразных, и это был действительно очень своеобразный вопрос. Большинство усоногих раков были гермафродитами и способными, принимать любой пол. Но некоторые виды оказались старыми добрыми самцами и самками. Ну разве, что самцы проводили большую часть своей жизни, прикрепившись к самкам.

И не только: некоторые предположительно гермафродитные виды тоже имели крошечных самцов, некоторым образом участвующих в процессе размножения.

Теперь Дарвин очень обрадовался, поскольку убедился, что имеет дело с пережитком эволюции — предок гермафродит, который постепенно развивает разделение полов. «Недостающее звено» к вопросу о поле усоногих ракообразных. Он воссоздать семейное дерево усоногих ракообразных, и подумал, что то, что он увидел только укрепило его идеи о естественном отборе. Так что даже, когда он пытался заниматься респектабельной наукой и стать систематиком, идеи о трансмутации настаивали на участии в процессе. Фактически, если что-то и убеждало Дарвина в факте трансмутации видов, то это были усоногие ракообразные.