Его рука вновь опустилась на грудь. Он приподнялся на кровати и, приспустив больничное одело, начал самым внимательным образом осматривать свое тело. Александр точно не знал, что хотел там найти: пулевые отверстия, шрамы или что-то еще. Только там ничего такого не было.Была лишь легкая краснота.

— Но ведь попали, — хмыкнул он, потирая кожу. Чесалось так сильно, что рука сама тянулась. — И где дырки?

Ум давал на этот вопрос единственное разумное объяснение — все зажило. Но как?! Неужели передоз сыворотки оказался и плюсом, и минусом одновременно. Только как это возможно?

— Непростая задачка... А задачи я люблю, — перед ним замаячила неплохая разминка для ума. Пожалуй, в его состоянии ему именно этого и не хватало. — Так... Помнится...

В свое время, когда он только начинал работать с сывороткой, то познакомился с одной любопытной научной теорией со необычнымназванием «Куколка». Ее сформулировал давно уже умерший интел, которого в их среде держали за довольно оригинального ученого. При этом эпитет «оригинальный» чаще упоминался в негативном, чем в позитивном ключе. Суть теории состояла в следующем, человек, как представитель своего биологического вида, не более чем куколка, из которой при благоприятных условиях должен появиться следующий вид, более совершенный. Некоторые из интелов считали, что он имел ввиду их сами, то есть сообщество интелов, людей с невероятно высокоразвитым интеллектом. Однако, Александр достоверно знал, что ученый говорил о совершенно другом. Новый вид должен был получить невероятные способности, о которых человек даже и не мог мечтать. Чтобы произошло превращение не в результате длительной эволюции, а в результате резкой революции, ученый как раз и предлагал использовать препарат, напоминающий искомую сыворотку. По его мнению, нужно было гигантскими дозами сверхмобилизирующего и сверхстимулирующего средства пробить защиту организма — его иммунную физиологическую, генетическую и другие системы. И лишь после этого куколка могла совершить переход.

— Уж не это ли произошло? Ведь, по факту, я принял даже не три, а четыре дозы. Причем последняя была сверхконцентрированная, так как я готовил ее для цесаревича с расчетом борьбы с неизлечимым заболева...

К сожалению, толком порассуждать ему не дали. После неожиданно резкого стука дверь больничной палаты открылась и в проеме показалась та, кого он никак не ожидал здесь увидеть. Ну, совсем никак не ожидал!

— Ха, ну и рожа у тебя, братец! Красавец просто! Батюшка,конечно, говорил, что тебя знатно отделали, но я не думала, что настолько, — в палату осторожной лисьей походкой вошла Марина, дочь боярина Скуратова. Новообретенная сестренка, черт ее дери, поморщился Александр и подтянул одеяло до самого подбородка. Это, естественно, не укрылось от ее внимания. — Это еще что такое? Чего там еще прячешь? Неужели разбойники оттяпали самое дороге? Ха-ха! — громко рассмеялась девица.

Подошла к кровати и потянула руку к одеялу с явным намерением убедиться, а все ли там на месте и цело, вдобавок. Еще личико такое сделало жалостливое, просительное. Мол, милый братец, я ведь переживаю, я только посмотрю. Но парень не поддался на такое: сразу по рукам ей дал и еще фыркнул в ее сторону, как рассерженный кот.

— Куда руки тянешь? А чего, вообще, пришла? — честно говоря, этот вопрос его особенно волновал. После последних событий она к нему не должна и на пушечный выстрел подходить. А тут в палату приперлась с гостинцами в сумке. — Только не говори мне про то, что внезапно воспылала сестринской любовью.

Несколько мгновений Марина еще пыталась играть оскорбленную в лучших чувствах невинность, но вскоре бросила это дело. Вновь засмеялась. Жизнерадостная деваха, даже позавидовал парень.

— Раскусил. Молодец! — одобрительно покачала она головой. — Я тут просто подумала, что мы с тобой не с того начали знакомство. Ведь, у меня есть уже один братец урод. Зачем мне делать такого же из тебя? — девушка мило улыбнулась, чуть наклонив голову. Вроде и не врала. По крайней мере, особых невербальных знаков Александр не заметил. — Давай сначала начнем наше знакомство. Марина Скуратова.

Она с совершенно серьезным лицом протянула ему руку, которую он после некоторого ожидания пожал.

— Вот и ладненько, — хлопнула она в ладоши. — А теперь, рассказывай! Мне же очень интересно. Я ведь очень любопытная особа, как ты знаешь.

Александр уже открыл было рот, чтобы произнести что-то стандартное, вроде «не помню», «там все равно не было ничего интересного», «а твое какое дело?» и другое. Но ничего не произнес. Несколько мгновений так и продержался с полуоткрытым ртом, словно пытался глубоко вздохнуть. Ему вдруг пришла в голову довольно стоящая мысль: а почему бы и не рассказать ей историю тех событий, естественно, подкорректированную. Все равно ведь ему придется что-то рассказывать. Вот на ней можно было и проверить свою версию. Такой слушатель точно обнаружит какие-то нестыковки, если они будут.

— НУ, что тебе рассказать? Я что-то хорошо помню, а что-то не очень, — начал он задумчивым тоном, словно, действительно, вспоминал. Ему даже притворяться не пришлось. Александр просто воспроизвел те эмоции, что еще недавно испытывал, когда очнулся в больничной постели. — ...Все началось с того, что мне поздним вечером позвонила мама и попросила срочно приехать. Конечно, я бросил все и поехал...

Сочинил парень довольно складную историю, пусть и «сшитую из разных лоскутов, да еще и на скорую руку». Здесь было все или почти все, что бывает в хороших шоу и кассовых блокбастерах: и герой-одиночка, и куча злобных бандитов, и погоня по лестничным ступенькам, и обязательно стрельба. Естественно, многое из геройского он опустил. Ну, зачем девице знать, как он разрывал голыми руками людей, как на нем зарастали пулевые отверстия, как он с легкостью тягал тяжелую чугунную ванну под два центнера? Лишние знания — лишние печали. Перебьется.

-... Помню, как бегал по этажам и стучал во все двери, — тревога самым натуральным образом застыла в его глазах. Ведь ему было достаточно вспомнить, как все это он чувствовал совсем недавно. — Я бил изо всех сил. Стучал так, что двери ходуном ходили. Только никто мне не открыл. А ведь они там были, за дверьми прятались. Я слышал, как они шептались, — криво усмехнулся парень, разводя руками. — Тогда я понял, что меня сейчас убьют и побежал изо всех ног в свою квартиру. Запер дверь на все замки и забился в ванной комнате прямо в ванне. Трясся. Было очень, очень страшно.

Долго он рассказывал о вчерашних событиях. Даже сам своему красноречию и словоблудию, а главное, правдоподобию удивился. Девице тоже, кажется, пришлось по вкусу. По крайней мере явных признаков неудовольствия она не показала. Все время головой кивала, поддакивала в нужных местах. Всячески показывала, как ей интересно и любопытно. Просто ангел, а не сестрица.

Вдобавок, едва он замолчал, начала его про семью выспрашивать. Где он родился, кем были его родители, что он необычного из детства помнит? Оправдывалась, мол, очень ей хочется его получше узнать. Странно, если честно, желание. Сильно ее бросает: то ненависть, то любовь.

Однако, Александр рассказал ей о своем детстве, о родных. Что знал, то и рассказал. Как говорится, ложь, щедро приправленная правдой, гораздо лучше, чем просто ложь. В эту смесь верится гораздо охотнее. Проверено временем.

В самый разгар их беседы их прервали. В больничную палату буквально вломился сам боярин Скуратов. Дверь так резко распахнулась, что у Александра даже закралось сомнение, а не ногой ли он ее открыл.

— Ты? — искренне удивился мужчина, увидел их спокойно и мирно беседовавших. — Чего здесь забыла? То шипишь, как кошка, что тебя оскорбили, то, как голубки, сидите.

Марина тут же скорчила невинную рожицу. Мол, не понимаю, батюшка, о чем это ты тут говоришь. Затем вскочила со стула, сразу засобиралась. Куда-то ей срочно понадобилось.

— Выздоравливай, братец, — помахала она ручкой и быстро скрылась за дверью.