— Крышка этому ублюдку, — вдруг в спину ей прилетело. Чуть дальше по коридору, привалившись к стене, застыл «любимый» братец. Указательным пальцем при этом медленно проводил у горла, иллюстрируя характерное действо. — Дружинники болтали, что вчера вечером было нападение на нашу машину. Этого дурака за каким-то чертом понесло на самую окраину. Полный придурок. Туда даже полисы не любят соваться.

У девушки все внутри рухнуло от этих слов. Как так? О чем он, вообще, говорит? Ее Максима похитили что-ли? Не может быть. Он ведь теперь боярыч! Только псих может похитить кого-то из Скуратовых. Ведь, папа мокрого места от него не оставит. Может её отмороженный братец придуривается?

— Прикалываешься что ли, придурок? — ощерилась девица на парня. Он аж отпрянул, настолько злобным оказалось у нее лицо. — Совсем что ли мозги прокурил своей дурью? Вообще, не соображаешь, что говоришь? Выкладывай, давай, что знаешь! Быстро!

У того в удивлении изогнулась бровь. Не ожидал от сестры такой ярости. Странным это показалось. Ведь и повод конечный. Какая разница что с этим придурком случится. Замочат его и всем лучше станет. Все будет, как прежде: отец по-старому на него смотреть будет, с сеструхой собачатся начнут. Или всё-таки не всем будет лучше?

Скуратов-младший с подозрением уставился на сестру. Заметил у той румянец на щеках, странно повлажневшие глаза. Через мгновение до него стало доходить, что причиной столь однозначных вещей мог быть Максим.

-Ба! Ты с этим что ли?! — скабрезно усмехнувшись, парень сделал пару поступательных движений бедрами. — Охренеть! Так невмоготу стало?! Чешется все так?!

В мгновение ока вспыхнувшая как маков цвет, Марина со всей своей злостью залепила ему пощечину. Удар был такой силы, что того на стену бросило. А через секунду она уже нависала над ним с занесенной над головой рукой, охваченной пламенем. Казалось, пламенеющий меч держала.

— Ты че, дура?! Б…ь, совсем с катушек слетела?! — взвизгнул Скуратов-младший, изо всех сил вжимаясь в стену. Только плохо помогало. От девичей руки несло таким нестерпимым жаром, что орать хотелось. — Отвали от меня! Охренела совсем!

Пышущая жаром ладонь вдруг начала отдаляться от лица парня, который с облегчением выдохнул. Только не тут-то было. Марина со зловещей улыбкой вдруг резко вцепилась ему в промежность и сжала, как можно сильнее.

— А-а-а-а-а, — поднявшийся было мужской вопль тут же сменился тонким бабьим вигом. С завываниями и слезами рыдал. И в его глазах оказалось столько ужаса, что девушка чуть ослабила хватку. — А-а-а-а!

Затем девушка наклонилась к самому его лицу и негромко с придыханием заговорила:

— Вижу, что не ожидал такого. А что, думал сестричка будет вечно глотать твои бесконечные оскорбления и терпеть твою тупость?! Ты же смешон, братик. Я тебя как таракана могу раздавить, и этот мир лишь чище сделается. Пожалуй, батюшка мне лишь спасибо скажет, что я избавила его от лишних проблем, — с холодной улыбкой Марина смотрела прямо ему в глаза. И этот взгляд, казалось, проникал в самую его душу, доставая до самого сокровенного и тайного, — А сейчас ты, любимый братец, мне сейчас все выложишь, пока я твои яйца не поджарила, как яичницу, — ее кисть вспыхнула чуть ярче, заставляя парня заскулить ее сильнее и жалостливее. — Ну? И хватит орать!

Тот с трудом унял бившую его дрожь и поднял на нее глаза, полные боли и страха. Удивительно было, как быстро и без всякого следа испарились его непрошибаемая наглость, и уверенность в своей исключительности. Сейчас перед ней корчилось раздавленное ужасом существо, которое даже не думало сопротивляться. Старший наследник рода Скуратовых на проверку оказался совсем не тем, чем казался. Надавили на него, и наружу полезла всякая гниль.

— Скажу, все скажу. Только отпусти, — размазывал он слезы, судорожно всхлипывая. — Я же не специально так сказал. Это, вообще, не я так сказал. Это кто-то из наших дружинников сболтнул. Я правду говорю, — он снова и снова заглядывал ей в глаза, трясясь, что она не поверит. — Они говорили, что на нашу машину напали, что пропали и охранник и пассажир, что наш батюшка очень гневался...

Девушка кривилась. Ей совсем не нравилось услышанное. Если сложить вместе все это — похищение Максима и созыв боярской дружины, то получалась очень тревожная картина. Похоже, все это было предвестником вендетты, полноценной боярской войны. И Максиму, по всей видимости, уготована участь первой жертвы этой войны.

— Что еще о нем слышал? — парень тут же затряс головой из стороны в сторону. Мол, ничего больше не слышал. Рассказал все, что знал. — Ладно, — криво улыбнулась она. — Раздавить бы тебя, как клопа.

Скрючившийся парень побледнел ещё сильнее. Видно, отчётливо представил, как это может произойти.

— Иди, — кивнула она в сторону его комнаты.

Не вставая на ноги, парень на корточках быстро поковылял прочь. Даже не оглядывался, чтобы ненароком на сестру не посмотреть.

Правда, той и дела до него уже не было. Ее мысли занимал совершенно другой.

— Что же с тобой Максимка такое случилось? — еле слышно шептала она. — Где ты теперь? Что там с тобой делают? — бормоча все это, она медленно подошла к двери своей комнаты, зашла внутрь, походя закрыла дверь. — Как же это все так случилось? Почему с тобой?

Все сильнее билось девичье сердечко. Тот, кто когда-то вызывал у нее сначала презрительную насмешку, а потом холодное любопытство, сейчас казался роднее всего на свете. Марина снова и снова представляла его милые черты, вспоминала голос и улыбку.

— Как ты там?

За следующие полчаса девушка вдоволь наплакалась в подушку. Ее «моська» чуть припухла, сделав черты лица беззащитнее и милее. Смотревшуюся в зеркало заплаканную девушку хотелось заключить в объятия, чтобы защитить от всего плохого и страшного в этом мире. Только не было рядом этого человека…

Вскоре бушующие в ней эмоции, мысли и желание достигли той степени, когда они мешают здраво оценивать окружающую обстановку и свои собственные поступки. Гормональный и адреналиновый коктейль в ее крови настойчиво толкал Марину к безрассудству, и этому позыву молодая девушка не думала сопротивляться. Напротив, решила отдаться ему со всей силой нерастраченной любви.

— Я сама его найду, — она посмотрела в зеркало и подмигнула своего отражению. Оттуда на нее смотрело упрямое девичье лицо с припухшими от слез щеками и воспаленными глазами. То и дело она закусывала нижнюю губу. — Найду…. И пусть только попробуют меня остановить!

Быстро собравшись, она попробовала выбраться из дома. Куда там. Даже думать об этом не стоило. Дом стал самой настоящей крепостью, неприступной, как извне, так и изнутри. Попасть внутрь или выбраться наружу было невозможно, а точнее практически невозможно.

В какой-то момент, когда ее начало захлестывать отчаяние от невозможности выбраться отсюда, Марина кое-что вспомнила.

— А как же тот ход…

Ведь батюшка давным — давно ей и брату рассказывал про тайный подземный ход, который вел из дома далеко за территорию поместья. Вырытый еще более двухсот назад для бегства в безопасное место, если враг окажется в самом сердце рода Скуратовых, ход был известен очень немногим. Тогда боярин рассказывал им про все это, словно старинную легенду: с мрачными подробностями, романтическими героями.

И сейчас в ее памяти всплыли все, что он говорил. Казалось, перед глазами повисло схематическое изображение хода, где прекрасно различались все повороты этой подземной дороги. Оставалось лишь найти вход туда.

— Я уже иду…, — махнув копной волос, она направилась в сторону подвальной части дома. Где-то там, возле спортивного зала, находился и вход в подземелье.

-//-//-

Александр открыл глаза и очумело потряс головой. Та сразу же отозвалась нудной мучительной болью. Значит, его вчера хорошо приложили. Винс, слуга князя, урод, от души ему врезал.

— О, Винс, погляди! Наш гость изволил проснуться, — откуда-то со стороны раздался необыкновенно довольный голос давнишнего мучителя. А вскоре появился и сам князь Юсупов, прямо источавший веселье и довольство собой. — Надеюсь, молодой человек доволен нашим гостеприимством?