— Нужен лишь один удар... Лишь один удар... Хороший удар, чтобы по земле размазать, — приготовился к рывку. — Все...

Больше медлить было нельзя. Иначе с его головой будет тоже, что и с рукой. Его взгляд упал на багровую культю с угольно черными краями. Пора.

Император глубоко вздохнул и одним рывком вскочил на ноги. Сила уже бурлила в нем, переливалась, грозя самостоятельно вырваться наружу и сжечь все вокруг.

— А, вот ты где, -радостно оскалился Скуратов, тут же его увидевший. — Гадине лапу отрубил, теперь осталось голову, — торжествовал боярин, предчувствие свой триумф. — На!

Плазменная плеть со свистом взлетела над его головой, готовая со страшной силой обрушиться на жертву.

— На...

Поздно: много слов, мало дела. Император первым успел выпустить бурлящую в нем силу. Жаркая волна вырвалась наружу и залила все на сотни метров вокруг, превращая землю в расплавленное болото. В вязкой багровой жиже тут же тонули камни, чахлые деревца, люди.

Скуратов лишь руки успел вскинуть, словно в защите. Поднял прямо перед собой и ушел под землю. Страшная смерть...

-//-//-

Официальное сообщение Правительствуюшей комиссии при Совете Боярской Думы.

«Сего дня завершена благородная вендетта между императором ... и урожденным боярином Еремеем Ефграфовичем Скуратовым. Все общественно-политические последствия конфликта объявляются прекращенными и в случае возобновления преследуются в соответствие с Особым положением Дворянского кодекса».

-//-//-

Официальное сообщение Совета Боярской Думы.

«Высочайшее Боярское Собрание государства Всероссийского выражает свои глубочайшие соболезнования в связи с трагической кончиной урожденного боярина Еремея Ефграфовича Скуратова. Нас покинул выдающийся государственный и общественный деятель, оказавший огромное влияние на развитие империи. Неоценимы его заслуги в деле развития общественного призрения, меценатского и добровольческого движения. Боярин Скуратов входил в попечительские советы тринадцати имперских университетов из Золотой сотни вузов, семи ведущих научно-исследовательских институтов. Истинный представитель благородного сословия, он нетерпимо относился к любым ущемлениям дворянской чести и был готов защищать ее всеми своими силами...».

-//-//-

У здоровенного уличного экрана застыли люди. Немного, человек десять-пятнадцать, жадными взглядами ловили каждое движение победителя в дуэли.

— ...Божечки мои, убили... Убили, — тихо-тихо голосила щербатая женщина с двумя авоськами. Жалостливо вздыхала, то и дело вытирая крупные слезы. — Что же они так? Почему? Чай говорить надо было... Божечки мои...

— Молчи, дура! Молчи! что такое языком мелешь! — шикнул на нее рядом стоящий мужичок в потертом комбинезоне с тревогой во взгляде. Как бы кто этих слов супруги не услышал. Тогда, вообще, каюк. Проблем не оберёшься. Ведь хаять дворянскую дуэль — это, вообще-то, последнее дело, за которое без всяких проблем схлопотать срок можно. — Не твоего ума дело. Пусть благородные во всём разбираются, а ты молчи!

Среди людей стояли и Александр с Мариной, с не меньшим интересом следившие за императором. Девушка всё никак в себя прийти не могла от увиденного. Ведь, прямо на ее глазах отца убили. Как тут спокойствие сохранить? Конечно, никак.

— ...Батюшка... Батюшка, — дрожал голос девушки. Набухли глаза от слез, того и гляди разрыдается. Чтобы она там не говорила, а отца своего она любила. — Батюшка...

Парень с жалостью посмотрел на нее. Прямо крошечным котёнком выглядела, так и хотелось ее поискать пожалеть. Не сдержался и потянулся к ней, чтобы обнять.

Только та остановила его, отведя руки Александра. А дальше случилось, и вовсе, странное.

Марина с остекленевшим, невидящим взглядом повернулась к нему. Лицо каменное, ни единой эмоции. Дух аж захватывает.

— ...Господин, — вдруг отчётливо произнесла она и медленно опустилась на левое колено.

Парень от такого даже шаг назад сделал. Не понял, что произошло. С какого черта, ему такие почести. Что у него за несколько минут на голове корона появилась?

— ...Первой приветствую тебя, глава рода, — конечно, Александр сразу же узнал эту ритуальную фразу, которая звучала в момент принятия полномочий новым главой рода. И произносил ее, как правило, тот, кто становился правой рукой главы.

— Ты чего, сестрёнка? Головка бобо? — опешил он, разводя руками. — Какой ещё глава рода?

Никак он не мог стать главой рода! Ведь, он названный сын боярина Скуратова, а не его родная кровь. Пока в череде наследников дело дойдет до него, тысячу лет пройдет, не меньше. Кто, вообще, в здравом уме согласится с тем, что он возглавит один из древнейших родов империи? Бред, естественно! Никто не пойдет на это.

Не осталось незамеченным такое обращение и со стороны остальных. Десятки любопытных глаз уставились на Александра, буквально поедая его.

— Марин, что это такое? Шутка такая глупая? — скривился парень, буравя ее глазами. — И встань, в конце концов! Хватит из себя строить не пойми кого! Выкладывай.

Девушка медленно поднялась. Шагнула вперёд и с серьезным лицом сделала глубокий поклон. Александр уже хотел было снова разозлиться, как она заговорила.

— Это особый наследственный порядок, который вступает в действие в исключительных условиях. В обычном порядке главой рода скорее всего бы стал следующий по старшинству Скуратов, мой дяди или даже двоюродный брат. Однако твое усыновление спутали все карты тем, кто хотел подсидеть отца, — при этих словах Марина невесело улыбнулась. Видно, немало было желающих порулить родом Скуратовых. — Теперь же кровь почти не играет ни какой роли. Ты был усыновлен по всем правилам, что автоматически выдвигает тебя на первое место в очереди, — она осторожно коснулась его груди указательным пальцем, словно иллюстрируя свои слова. — Словом, приветствую тебя, боярин, глава рода Скуратовых.

Глядя на девушку, начали кланяться и остальные люди. Имя Скуратовых гремело в империи: покойного боярина и любили, и уважали, и боялись. А с недавней дуэлью его популярность, вообще, до небес взлетела. Простой люд любил тех, кто выглядел безвинно пострадавшим. Боярин же идеально подходил на эту роль.

-Б...ь, я боярин Скуратов, — пробормотал Александр, не веря своим же собственным словам. — И что теперь будет?

Отрицательно мотая головой, парень выбрался из толпы. Ему срочно нужно было побыть одному, чтобы собраться с мыслями. Слишком уж с ошеломляющей скоростью менялась ситуация вокруг него. Казалось бы, ещё несколько месяцев он был обыкновенным парнишкой-уборщиком. Потом превратился в боярыча, став частью одного из знатнейших родов империи. А сегодня он уже глава этого самого рода! От такого стремительного роста у кого хочешь голова кругом пойдет. Может завтра он, вообще, императором станет! Правда, от этой мысли ему почему-то не по себе стало.

— Попробуй теперь все это просчитай, — пробурчал Александр сам себе. С каждым новым днём его положение становилось все более неустойчивым, и все менее предсказуемым. Как интел он просто физически не мог переносить такого. Все его естество требовало математической упорядоченности, геометрической стройности. Ситуация же складывалась совершенно иначе. — Черт, пальцев не хватит, чтобы все угрозы учесть... Одна другой жёстче и непонятный.

Даже навскидку из всех проблем и угроз для него получалась неподъёмная ноша. Во-первых, магия, по-прежнему, оставалась для него «феноменом в себе», в понимании которого он так и не продвинулся ни «на йоту». Для исследователя это было настоящей пощечиной, поражением, равным которому он не знал ранее. И что с этим всем делать, ясности у него не прибавилось. Куда бы он не сунулся, везде его ждал тупик. Во-вторых, дамокловым мечом над ним висел вопрос с сывороткой. Не нужно было быть пророком, чтобы предсказать новые и новые заходы со стороны императора. Его никто в покое не оставит, пока он не раскроет тайну чудодейственной сыворотки. Правда, раскрытие секрета вряд ли бы убавит число его проблем. Слишком уж опасно это все. По-хорошему, его физически стереть легче, чем нянчиться с ним и его хотелками. Третьей проблемой стало свалившееся на голову боярство. Понятно же, что с этим фактом не смиряться остальные уцелевшие члены рода. Никто не захочет, чтобы во главу старинного рода встал безродный пацан. А, значит, нужно было ждать всякого рода хитрых подлянок, на которые так горазды обиженные родственники. Было ещё в четвёртых, в пятых, в шестых и т.д.