— И хлеб, — добавил я, и она засмеялась.

— И хлеб, — повторила Николь, опуская контейнер.

— Причина, по которой я пришел, не эта, но подумал, что это неплохой повод для визита.

Когда она улыбнулась, я понял, что напряженность между нами наконец-то ослабла.

— Извини за беспорядок. У Тори сегодня один из ее безумных дней. — Она широко распахнула дверь, чтобы позволить мне войти. — Я пыталась убраться, но это бесполезно.

Я вошел внутрь и оглядел комнату. Куклы и игрушечная посуда были повсюду. На диване и полу, на краю телевизора и даже дальше по коридору. Но то, что для других могло выглядеть как беспорядок, лишь вызвало у меня улыбку.

В центре комнаты стояла Тори. Ее светло-каштановые волосы были заколоты на голове точно так же, как и у ее матери. На ней была пижама с принцессами Диснея, которая выглядела так, будто была на размер больше. Очевидно, они наслаждались отдыхом дома. Прежде чем я успел что-то сказать, Тори взяла меня за руку и потащила дальше в гостиную.

— Садись, — сказала она, указывая на кресло.

— Прямо здесь? — спросил я, и она кивнула. Затем она подняла с пола тарелку, полную игрушечной еды, и положила ее мне в руки.

— Ешь, — приказала она.

— Тори, Райкер не хочет...

— Нет, все хорошо.

Я поднял игрушечный чизбургер и сделал вид, что укусил.

— Ты сама его приготовила? — Тори кивала так быстро, что напоминала качающего головой болванчика. — Это лучший бургер, который я когда-либо пробовал.

Оглянувшись через плечо на маму, Тори послала ей сияющую улыбку. Она была очень горда. Николь улыбнулась ей в ответ.

— Ладно, милая, мама тоже хочет один из этих особенных гамбургеров, — сказала Николь Тори, севшей на пол у моих ног. И тогда я почувствовал себя частью их маленькой семьи.

Все утро до полудня Райкер провел с нами, играя и веселясь с Тори. Это чувствовалось так естественно, будто так и должно было быть. Тори обожала его, и я старалась не накручивать себя. Я все время вспоминала разговор с Лиз про то, что своей чрезмерной опекой только причиню ей страдания, а защитить от потерь все равно не смогу. И еще, что мне пора отпустить прошлое, простить его за то, что в свое время он предпочел службу, не держать в себе горечь и злость, ведь они все равно не решат проблему.

Глубоко вздохнув, стараясь не шуметь, я закрыла дверь в комнату Тори. Она была так взбудоражена, играя в вертолет с Райкером, что я не была уверена, сможет ли она уснуть. Когда я обернулась, Райкер стоял со скрещенными на груди руками, прислонившись плечом к стене. Выглядел он при этом спокойным и расслабленным.

— Она наконец-то заснула? — спросил он, оттолкнувшись от стены и сделав несколько шагов в мою сторону.

— Да, — прошептала я.

Несмотря на прожитые годы, взгляд Райкера все еще заставлял мое сердце учащенно биться.

— Прости, что так завел ее, — сказал он, опустив руки, — но ей так понравилась эта игра.

Выражение гордости на его лице вызвало у меня улыбку. Тори как будто приклеилась к Райкеру с того момента, когда он появился на пороге нашей квартиры. Она смотрела на него с благоговением, обнимала его и даже когда обедала, ему пришлось сидеть рядом с ней.

— Да, — согласилась я. — И знаешь, мне придется теперь играть в вертолет каждый день. Я просто не уверена, что смогу удержать ее наверху так долго, как ты. А кружиться по кругу это…

Я округлила глаза, представив, как это подействует на мой желудок.

— Ну, я могу приходить каждый вечер после работы и играть, пока она не свалится с ног от усталости. — Он предлагал это, как будто ничего другого не было для него важнее. — Ну то есть, если ты не против.

Его взгляд сводил меня с ума. Смесь неуверенности и страсти боролись внутри меня.

— Райкер…

Он не дал мне время возразить. Преодолев последний шаг, разделявший нас, он прижал меня к стене своим телом. Его рот был в одном сантиметре от моего, и мое сердце быстро билось от желания поцеловать его. Я смотрела на его губы. Они были слишком соблазнительны.

— Сегодня было здорово, — прошептал он, и я с трудом сглотнула. — Невозможно описать мои чувства после того, как я провел день, играя с Тори и видя твою улыбку. Не могу представить ничего лучшего, чем бы я предпочел заняться.

— Это был хороший день, — согласилась я, пытаясь контролировать дыхание.

— Один из лучших, — поправил Райкер. — И готов поклясться, что до конца своих дней готов посвятить себя таким дням.

Его слова заставили меня трепетать от волнения, я не была уверена, что готова к такому развитию событий.

— Я хочу быть с тобой и Тори каждый день. Только позволь мне.

— Тебе понадобится намного больше, чем один хороший день, чтобы убедить меня, что наши отношения заслужили еще один шанс, — прошептала я пересохшим ртом, отказывая себе в том, чего действительно хотела. — Я просто не…

Он прижал свой палец к моим губам.

— Просто скажи мне, что ты чувствуешь здесь. — Он положил руку на мое сердце, и я задрожала. — Скажи, что все еще любишь меня.

Я хотела сказать, что «мы» остались в прошлом, хотела защитить свое сердце от новых ран, но уже не смогла.

— Я никогда не прекращала любить тебя.

Он улыбнулся, и мои колени дрогнули.

— Только позволь мне, малыш. Клянусь, я больше никогда не сделаю тебе больно. Позволь мне быть нужным тебе и Тори. Позволь мне любить вас обеих.

Мое сопротивление таяло с каждым его словом.

— Если я поверю тебе снова… — прошептала я, мой голос дрожал на каждом слове.

— Ты никогда не пожалеешь об этом.

Райкер прижался ко мне губами, и мои колени ослабли. От быстрого биения сердца у меня закружилась голова, и та связь, которую я всегда чувствовала с Райкером, снова вернулась.

— Я люблю тебя так сильно, что не могу ни о чем думать. Ты все, кого я вижу, — прошептал он мне в губы. — Ты все, что я когда-либо видел.

Он поцеловал меня еще раз, и я поняла, что не смогу больше сдерживаться.

Я любила Райкера. Я любила его, даже когда ненавидела за то, что он оставил меня. Он всегда был и всегда будет тем, кто владел моим сердцем.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала я, и он улыбнулся. — Только пообещай, что больше не уйдешь.

— Я никуда не уйду без тебя и Тори, — заверил он.

У меня закружилась голова, когда он провел языком по моей нижней губе. Приоткрыв рот, я поцеловала его, и он застонал. У Райкера был волшебный рот, и воспоминания о тех моментах, которые мне повезло испытать, вернулись. Волна похоти пронеслась по мне, и я поднялась на цыпочки, стремясь быть ближе к нему.

Райкер скользнул рукой по моему бедру и обхватил мою задницу. Он поднял мою ногу и положил себе на бедро, толкнулся эрекцией мне навстречу, и я перестала ясно мыслить.

— Скажи мне остановиться, — прохрипел Райкер. — Ты знаешь, что я теряю контроль, когда ты так близко.

— Нет, — шепнула я, подавшись бедрами вперед в поисках необходимого мне облегчения.

— Ты уверена в этом? — спросил он, и я кивнула, целуя линию его челюсти. — Скажи словами, Ник. Мне нужно их услышать.

Я прикусила его подбородок, и он застонал, проводя ладонями по моей заднице, его пальцы устремились дальше. Мои тонкие пижамные штаны не мешали его прикосновениям.

— Скажи мне, — велел он снова.

— Я хочу тебя, — ответила я. — Я хочу этого. Не останавливайся.

Он присел и поднял меня с пола, прижав меня к себе, я обвила ноги вокруг его талии. Как только мы добрались до моей комнаты, он положил меня на кровать и накрыл своим телом.

— Я мечтал об этом, — сказал он, целуя меня в шею. — Чувствовать тебя под собой, чувствовать твои прикосновения. Я жаждал тебя каждый чертов день с тех пор, как уехал, Николь.

Боже, какого черта мне было так хорошо? От каждого прикосновения мое тело пылало. Каждый поцелуй заставлял терять разум.

— Я хочу тебя всю, — прошептал он, кусая и успокаивая боль легкими касаниями языка.