* * *

— Ба, да это же моя соседка! Я уж было подумывала пойти заполнить заявление о пропаже, — поддразнила меня Рене, когда я зашла в квартиру после занятий в четверг. Последние пару недель я редко виделась с Рене. И соскучилась по ней. Пока я жила на своих «американских горках», мне так сильно хотелось довериться ей как раньше. Хоть мы и возвращались постепенно к нашим прежним дружеским отношениям, я не была уверена, что готова поделиться своей крайне болезненной ситуацией.

Рене выглядела счастливой. Синяки от кулаков Девона давно поблекли, и должна сказать, она начала набирать необходимый вес. Кожа засияла здоровым блеском, и она снова стала носить свою прежнюю одежду.

Одно только это доказывало, что Девона поблизости больше нет.

— Ха-ха, — закатила я глаза, бросив сумку на пол. Я только что заскочила на квартиру Макса, надеясь увидеть его перед занятиями. Конечно, его там не оказалось. Я прождала двадцать минут, но он так и не появился. Я ушла, только когда начался дождь.

— Когда в последний раз ты ночевала дома? Я уже начала склоняться к тому, что живу одна, — пожурила Рене, закрыла книгу, которую читала и отложила ее на диван рядом с собой.

Я не стала отвечать, и Рене слабо мне улыбнулась.

— Так кто этот парень, и почему я до сих пор с ним не знакома? — поинтересовалась она, следуя за мной на кухню. Я открыла холодильник и вытащила содовую. Открутив крышку, сделала большой глоток, размышляя над тем, что ответить.

Паранойя, что про нас узнают, ни на секунду не покидает меня. Я напряженно размышляю, что случится, если нас с Максом увидит вместе не тот человек. В голове мелькают жуткие сценарии того момента, когда весь мой мир рухнет и мечты окажутся растоптаны.

Отставив содовую на столешницу, я вздыхаю. Скрестив руки на груди, Рене внимательно за мной наблюдает. Не смотря на то, как изменилась наша дружба за последний год, она по-прежнему знала меня лучше прочих.

— Что случилось? Это из-за этого парня? — спросила она, в ее голосе слышалось беспокойство. Я снова вздохнула, а Рене нахмурилась.

— Посмотри на меня. Ни один парень не стоит того, чтобы ты чувствовала себя дерьмом, — уверенно заявила она.

Я прижалась к шкафчикам и облокотилась на столешницу.

— Думаю, я люблю его, — ответила я быстро, шокировав саму себя. Слова слетели с губ без привычного сопротивления. Я прикрыла рот рукой, будто таким образом могла забрать свои слова обратно, и дальше хранить их в безопасности. Но произнеся произнесла их вслух, я уже не могла забрать их обратно.

Рене удивленно захлопала глазами.

— Ха? Ты любишь парня, которого я никогда не встречала? О котором ты ни разу не упоминала? Извини, но мне трудно в это поверить, — усмехнулась она, недоверчиво выгнув бровь.

— Я не могу говорить о нем, Рене, — умоляюще сказала я, надеясь, что она забудет об этом. Но теперь об этом нереально забыть.

— Ага, мы с тобой задолжали друг другу хорошую длинную женскую беседу по душам. Тащи мороженное, я захвачу чипсы, завалимся с тобой на диван — проинструктировала меня Рене, и я, не сдержавшись, улыбнулась. Я так долго хранила секреты, что теперь с нетерпением ждала, когда смогу поделиться хотя бы некоторой частью из них.

Я вытащила из морозилки килограммовую упаковку мороженного «Бен и Джерри» и встретилась с Рене в гостиной.

— Ты должна начать с самого начала. Почему ваши отношения такая тайна? Это на тебя не похоже, — начала Рене, когда мы уселись на диван.

Я засунула целую ложку мороженного в рот, надеясь, что в результате мой мозг замерзнет и хоть немного здравого смысла проникнет в мою слишком толстую черепушку.

— Он в группе поддержки, которую я помогаю вести, — выпалила я, исповедавшись в своих грехах. Так обычно срывают пластырь — лучше сделать все как можно быстрее.

Рене широко распахнула глаза.

— Нда, хорошего мало, — подытожила она.

— Эм, нет, на самом деле это очень плохо, — пробормотала я, запихнув в рот еще одну порцию мороженного.

— Ну, теперь вся эта таинственность обретает смысл, — поделилась своими размышлениями Рене. Она отставила «Бен и Джерри» в сторону и открыла упаковку чипсов со сметаной и луком.

— Все началось прежде, чем я сообразила, что происходит. Он, скажем так, подкрался ко мне, а затем все резко покатилось по наклонной. Во всем этом хоть есть какой-то смысл? — спросила я. На самом деле, разговаривая о моих отношениях с Максом, я поняла, насколько безрассудной выглядит наша ситуация.

— Разумеется, — ответила Рене, поморщившись. Я поняла, что она подумала о Девоне, и не впервые испытала вину за то, как сильно осуждала ее чувства к бывшему парню и как не хотела понять ее. Теперь я на собственной шкуре понимаю, как тяжело отпустить того, кто тебе небезразличен, даже если знаешь, насколько плохо он на тебя влияет.

— Брукс знает, — призналась я.

Рене удивила меня, закатив глаза.

— Это хорошо. Ему нужно посмотреть реальности в глаза.

— В смысле? — уточнила я.

Рене протянула мне чипсы.

— Этот парень слишком долго сох по тебе. На это жалко смотреть.

Я покачала головой.

— Ничего подобного. Мы просто друзья. У нас были отношения, мы прошли через это, но все это в прошлом, — возразила я.

Рене снова закатила глаза, дав мне понять, что я упустила нечто явно очевидное.

— Ну, тогда ты просто слепая. Этот парень спит и видит, как бы ему вернуться к Обри Дункан и снова забраться к ней в трусики. Вы, ребята, познали друг друга… в библейском смысле этого слова. После такого речь о возврате к дружбе не идет. Между вами обязательно останутся какие-то недопонимания. А Брукс Гэмлин по-прежнему хочет тебя… и чертовски сильно. Поэтому я и сказала, что это хорошо. Ему нужна хорошая встряска, чтобы он мог двигаться дальше, — пояснила Рене, но как-то не по-доброму.

Ее откровенные наблюдения придали и без того закрученному уравнению новый уровень сложности. Права ли Рене? Конечно, права. В глубине души я и сама некоторое время подозревала это.

— Но он знает. А, если ты права и у него есть эти безответные чувства, что помешает ему кому-то рассказать? — со стоном спросила я.

Рене ничего не ответила. Не имело смысла подтверждать очевидное: если я так беспокоилась на счет последствий, то вообще не должна была заводить эти отношения. Если меня действительно волнует мое будущее, то я должна закончить порвать с Максом и забыть о нем.

Тогда все было бы слишком просто. А моему сердцу, очевидно, не по душе простые вещи.

Рене потянулась и погладила меня по затылку.

— Честно, не думаю, что Брукс так с тобой поступит. Он твой друг, Обри. Ты бы никогда с ним не сблизилась, если бы думала, что он может так по-свински поступить. — и опять моя неожиданно мудрая соседка была права. Я не могла представить, что Брукс может так отвратительно повести себя.

С другой стороны, мне трудно забыть злость и боль на его лице, когда он понял, что происходит между Максом и мной. Правда в том, я больше не знаю, кому и во что верить.

— Я бы хотела сказать тебе, что делать, но если ты не заметила, я не лучший советчик в отношениях. Могу лишь сказать, будь осторожна. Не хочу видеть, как тебе причиняют боль, — продолжила Рене, окинув меня взглядом, полным жалости.

Ох, как изменились времена. Не так давно подобными взглядами ее одаривала я. Как же низко я пала.

Но прежде, чем я сползла на пол, утопая в жалости к себе, у Рене пиликнул телефон, сообщая, что ей пришло сообщение. Она подняла его с кофейного столика, прочитала смс-ку, и на ее лице отразилась смесь страха и злости.

— Что такое? — спросила я, наблюдая, как она поспешно удаляет сообщение.

Рене выдавила из себя улыбку и убрала телефон в карман.

— Ничего, — соврала она.

Я нахмурилась, а она пожала плечами.

— Просто Девон, — пояснила она.

— Девон? Разве вы не расстались? — спросила я, надеясь, что не упустила важный сдвиг в жизни своей соседки по комнате, пока была увлечена Максом.