Я отдала себя. Он не был первым. Но был надёжным. Защитником глупой девочки. Черт, а я ведь сама виновата.

Меня оправдывал возраст. Я была очень юной. А он взрослый. И он не понял в чем именно я нуждаюсь.

Я смогла уйти от тетки. Только вот из одного ада попала в другой, сытый и богатый.

Да, от тетки уйти было проще. Но я же смогла. Должна смочь и сейчас. Надо просто все продумать. Дальше с Йонасом нельзя. Дальше я просто сойду с ума. Или сопьюсь. Гены же. Тетка пила и их с мамой отец тоже. И умер дед от цирроза печени.

Но я не такая, да? У меня нет необходимости пить каждый день. Иногда. Хочется.

Господи, кого я обманываю?

Выбрасываю стаканчик в урну и поднимаюсь со скамьи. Домой идти не хочу, в ресторан тоже. Иду, бездумно, просто гуляю по городу.

На улице становится жарко и душно. Нестерпимо. Хочется пить и в тень. Но я упрямо иду, гуляю. Голову печёт, на лбу и под носом испарина.

В какой-то момент останавливаюсь и понимаю где я нахожусь. Магазин. Здесь продают хлебобулочные изделия. До сих пор. Именно в этом магазине и состоялась наша первая встреча с Йонасом.

Я захожу в магазин, зачем не знаю. Смотрю на витрины, на ассортимент и на продавца. Теперь здесь работает другая женщина. И перестановку хозяин сделал. Покупаю булку с корицей, просто потому что продавщица с подозрением смотрит. Булка, кстати, точно такая же, как и тогда… Истрерично хохоча, выхожу из магазина и выбрасываю булку. Если бы можно было так же легко выбросить все то плохое, что со мной когда-либо случилось.

Гулять больше не хочется, иду в сторону дома, по пути захожу в магазин. Готовка мне обычно помогает расслабиться и отвлечься. А то так тоскливо, хоть волком вой.

Когда я уже выхожу из магазина с увесистым пакетом, у меня звонит телефон. Номера нет в записной книжке, но трубку я снимаю:

— Алло.

— Привет, — отвечает мне знакомый голос, — это Томас.

— Привет, — чуть удивленно отзываюсь, — откуда у тебя мой номер?

— Не важно. Ты чем занимаешься?

— Гуляю.

— О, хочешь я тебе компанию составляю? Погода отличная.

— Я уже домой иду, — отвечаю я ему спокойно и даже ласково. Хотя совсем не понимаю зачем он мне звонит и что ему от меня надо?

— Домой? А, ну ладно. Я перезвоню.

Он кладет трубку, а я замираю на месте, уставившись на экран телефона. Что это только что было?

Убираю телефон в сумку и продолжаю свой путь. И вскоре перед своим подъездом застаю такую картину: Томас восседает на новом мотоцикле, довольно улыбается, глядя на меня, а в его руках букет цветов. Небольшой букет, но красивый, из гербер.

— Ты какими судьбами? — интересуюсь я, подходя вплотную.

— Вот, это тебе, — он сует мне букет, — хотел снова предложить тебе покататься.

— С пакетом и букетом это будет очень неудобно.

— Так отнеси домой и покатаемся, — он хлопает ладонью по сидению.

— Томас, — начинаю я со вздохом, — что тебе от меня надо?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Нравишься ты мне, — отвечает он со слишком самоуверенной улыбкой.

Хмурю брови.

— Мне, конечно, приятно, но…

— Я тебе не нравлюсь?

— Почему, ты очень симпатичный парень…

— У тебя кто-то есть?

— Томас, лучше не надо. Ничего не надо. Максимум, что я могу тебе предложить — это дружба.

Парень удивлён. Ну не привык он слышать отказов.

Артем

Полночи я уснуть не могу. Глаза закрываю и Бэллу вижу. Не понимаю — почему она меня преследует? Почему в голове засела? Выбросить ее надо, от греха подальше. Дистанцию между нами соблюдать.

Йонас четко дал мне понять — приближаться к Бэлле нельзя. И та история с клавишником… нет, я ничего не боюсь. Я столько всего видел, жизнь меня и била и ласкала, острым лезвием по шее.

Пока все идет по плану. Тьфу-тьфу-тьфу. Но чем больше я во все это погружаюсь, тем острее чувствую опасность. Повторюсь — я не боюсь. Опасаюсь. С первой минуты, с первого взгляда негласного хозяина города.

Лейтовича все боятся. И ненавидят. Но сделать с ним ничего не могут, ни правоохранительные органы, ни другие бандиты — просто к нему не подкопаться. Со всех сторон он, типа, чист. Такими связями оброс. Менты местные, действительно, у него прикормлены. Но и это никак не доказать.

И тогда органы приняли решение, скажем так, разрушить все изнутри. Для того и внедрили меня.

Ничего конкретного мы не ищем. Будем цепляться за любую возможность. Мне самое главное не выдать себя. Чужое вранье я как ищейка чую, но и сам особо врать не умею.

Вчера вечером, уже достаточно поздно, я Бэлле сообщение написал. Что сегодня за ней заеду и мы продолжим обучение. Мне ответили коротко: хорошо.

Так что утром я встаю, принимаю душ, выпиваю чашку крепкого кофе и вскоре уже подъезжаю к дому Бэллы.

Она выходит, в лёгком, коротком, летнем платье и с лёгкой улыбкой на губах. Красивая. Очень. Сегодня даже особенно.

Это все вождение, наши занятия ей нравятся. Точнее водить нравится.

— Как мама, уехала? — спрашивает Бэлла, устроившись за рулем.

— Уехала. Но перед этим достала меня вопросами. Про тебя. Всё-таки зря ты ляпнула, что мы встречаемся, — отвечаю. Бэлла жмёт плечами и заводит тачку.

Выезжаем со двора, сворачиваем на довольно оживлённую улицу. Девушка за рулем осторожничает, как всегда, в самом начале, а потом на удовольствии азарт ловит.

— А ты чем на выходном занимался? — интересуется Бэлла, остановившись у светофора на перекрёстке.

— Отдыхал.

— С Лизой?

Мне кажется, или в этом вопросе странные нотки красивого голоса Бэллы звучат?

— С чего ты взяла, что с ней? — с усмешкой отвечаю вопросом на вопрос.

Бэлла на меня косится:

— Она у меня про тебя спрашивала. Ты ей нравишься. А зная Лизу, рискну предположить, что она сама к тебе подошла и куда-то пригласила.

Подбородок трогаю, говорю уже без усмешки:

— Она, действительно, первая ко мне подошла. Но пригласил ее я. В кино.

— И как фильм?

— Нормально.

Бэлла вдруг газу прибавляет, машина прыгает на кочке, но это девушку не пугает.

— Лиза показывала тебе свою ящерицу? — из ее уст звучит самый странный в моей жизни вопрос.

— Кого?

— Ну, ящерицу. У Лизы террариум дома и в нем ящерица живет. Жёлтая такая, с коричневыми пятнышками.

— Я не был у нее дома.

— Ты пригласил ее к себе?

— Что за допрос? — фыркаю я с улыбкой.

— Никакого допроса. Не хочешь — не отвечай, — фыркает Бэлла в ответ.

Мне кажется или она губы надувает?

Недовольна моим ответом?

И чего она вообще услышать хочет? Какой финал вечера?

— Если тебе так интересно, то отвечу — вечер и ночь мы провели в разных постелях.

— Почему? — удивляется девушка. — Лиза тебе не нравится?

— Нравится, — киваю. Не знаю почему, но разговор меня жутко забавляет. Странное приятное тепло в груди разливается, а улыбка лицо покидать не хочет.

— Твой типаж, значит, — вдруг хмыкает Бэлла.

— У меня нет типажа. Мне не нравятся конкретные части тела или их цвета. Мне в общем, вся композиция привлекает.

Бэлла хихикает. Коротко и забавно.

— А тебе? — вырывается у меня. — Тебе какие нравятся?

И тут Бэлла резко смурнеет:

— Могу сказать лишь то, что мне в мужчинах не нравится.

— И что?

— Чрезмерное собственничество.

— Йонас, как я понимаю, такой, — говорю тихо и жду в ответ нечто подобное: "Тебя это не касается", но нет. Бэлла неожиданно кивает. — Как вообще вышло, что ты и он… что вы…

— Острая необходимость в защите и заботе. Я нуждалась. Он дал. И теперь я ему должна.

— Что за глупость? Никому ты ничего не должна.

— Скажи это Йонасу, — фыркает она. — Хотя нет лучше не говори. Чревато. Травмами.