– Ой, а что это он? – всплеснула руками мать.

– У него что–то болит? – тут же спросил отец.

В этот момент Милана как раз зашла в гостиную с большим блюдом, на которое водрузила куски запеченной курицы и картошки.

– Он не любит, когда незнакомые берут его на руки, – сказала она, поставив блюдо на стол.

Как только она это произнесла, родители Баграта разом замолчали, уставились на нее пристальными взглядами. В воздухе заискрило напряжением.

Пашка тем временем раскрыл варежку и заревел в полную силу.

– Дайте я его успокою, – сказала Милана и забрала сына у Баграта.

Устроилась в кресле и прижала ребенка к груди, начала качать.

Баграт попытался разрядить ситуацию:

– Характер у пацана такой, чужим не дается, надо, чтобы привык, ко мне тоже не сразу пошел. Вот познакомитесь с ним получше…

– Как же мы с ним получше познакомимся, если ты к нам его не возишь? – возмутились оба родителя практически одновременно.

– Какие проблемы, привезу, – заверил Баграт. – Можно на лето, правда Милана?

Как только он посмотрел на свою ненаглядную, моментально сообразил, что ляпнул что–то не то.

А мать тут же подхватила:

– Давай на лето, он у нас отъестся, а то совсем худенький… Кормите хорошо?

– Паша еще слишком маленький для таких путешествий, – неожиданно резко сказала Милана. – И весит он нормально, посмотрите какие у него шикарные щеки.

– Щеки могли бы быть и побольше, – поджала губы мать.

– Сын нормально весит, – заступился за малыша Баграт. – Я консультировался с врачом, мы с Миланой вместе ходили, все с ним супер.

В этот момент он вдруг услышал резкое «О–о» от Миланы.

Все трое резко повернулись к ней.

– Что случилось? – спросил Баграт.

А любимая в очередной раз за этот вечер покраснела, тут же заверила:

– Ничего!

И тут сын выдал, глядя на мать:

– Дай!

– Что он сказал? – Баграт мгновенно разулыбался от уха до уха. – Новое слово!

– Дай, дай, дай… – тут же затребовал Пашка.

При этом постучал ладошкой Милане по груди.

– Что он просит? – не понял отец Баграта.

– Может, он голодный? – включилась в разговор мать.

– Он недавно ел, – заверила Милана.

– Дай, – пропищал Пашка.

И вдруг на глазах у всех сунул руку матери в вырез платья.

– Сынок не надо… – взвизгнула Милана. – Сыночек отпусти…

– Что он делает? – удивился Баграт.

А красная от смущения Милана ответила:

– Ухватился за цепочку и не отпускает…

– Это где ж он у тебя там цепочку нашел в лифчике? – удивилась мать. – Вон у тебя цепочка на шее.

А Милана еще ярче покраснела, попыталась убрать руку сына от груди, но тот крепко уцепился за что–то… И тут до Баграта дошло, что могло привлечь сына в декольте матери. Пашка – сорока, обожал все блестящее, а особенно золотое. Наверняка, нащупал или как–то углядел, что у мамы на груди золотой лифчик, пока она прижимала его к себе, и стало пацану интересно.

– Это все ты виноват, – вдруг пропищала Милана и посмотрела на Баграта обиженно.

Вскочила вместе с Пашкой и убежала из гостиной прямиком в спальню.

– В чем она тебя обвиняет? – удивилась мать. – Что произошло, я не понимаю…

– Да там свое, – махнул рукой Баграт.

В самом деле, не вводить же родителей в курс дела, какой необычный презент преподнес Милане. Ох, лучше бы он выбрал для этого другой вечер.

Через пять минут Милана вернулась в комнату, одетая в водолазку и длинную, безразмерную юбку. Все еще красная, как самый вареный на свете рак, она уселась за стол, тихо сказала:

– Извините, пожалуйста, неудобно вышло.

– Ну что ты, девочка, все в порядке, – заверил ее отец Баграта.

С той минуты все и вправду пошло нормально. Больше неловких пауз за столом не возникало. Родители поужинали с ними, потом еще примерно час восхищались Пашкой и, наконец, засобирались восвояси.

– Ждем вас с ответным визитом в Москве, – сказал отец на прощание.

Когда за родителями закрылась дверь, Баграт с облегчением выдохнул.

Милана же наоборот вдруг уперлась головой ему в грудь и сказала:

– Мне кажется, я им не понравилась…

– Раньше ты им нравилась, они общались с тобой нормально. С чего бы им теперь тебя недолюбливать? – удивился Баграт. – Глупости, все прошло нормально…

– Ты правда так думаешь? – спросила Милана с надеждой.

– Конечно, – кивнул он с самым серьезным видом.

Впрочем, не у одной Миланы закрались подозрения, что что–то в этом вечере было не так. Слишком спокойно прошла встреча с родителями. Да, были неловкие моменты, но в целом получились дружные посиделки.

Баграт другого ждал. Минимум скандала с громкими криками, какие нередко случались у них дома, что не удивительно, когда под одной крышей собирается куча темпераментных людей.

Однако родители ни разу не повысили голоса, не стали возмущаться на тему того, что он столько времени скрывал сына. Почему? Что же случилось? Пила «Дружба» затупилась на Левоне? Или же они сдержались из–за Миланы?

Впрочем, это мог быть только первый раунд.

– У меня от этого всего болит голова… – причитала Карина, вышагивая по ковру гостиной загородного дома в Подмосковье.

– А у меня как болит… – вторил ей супруг.

Карина проследила взглядом за тем, как муж откинулся на спинку дивана и принялся массировать виски, будто и вправду страдал от головной боли.

– Нет, Баграт при таком раскладе никогда не женится, это какой–то кошмар, – всплеснула она руками.

– Кому ты это говоришь, Карина? Думаешь, у меня глаз нет? Тоже это вижу! – воззрился на нее Вазген.

Она кивнула, почувствовав безусловную поддержку мужа. Снова начала расхаживать перед ним, продолжила причитать, активно жестикулируя:

– Сколько я ему невест подбирала хороших, невинных, из добропорядочных семей! Что он мне сказал за все мои старания? А? Мама не лезь! Вот что он сказал…

– Ему тридцать три года, нет, чтобы остепениться завести порядочную семью… Вместо этого что он делает, что творит? – негодовал Вазген.

– О, я скажу тебе, что он делает, – Карина взвилась пуще прежнего. – Вместо того, чтобы жениться на порядочной девушке, он клепает детей какой–то гулящей малолетке! Сколько ей? Девятнадцать? Двадцать? Дите дитем, а туда же… В койку ей надо к взрослому мужику. Что за нравы у молодежи, а? Ты скажи мне, Вазген?

– Мне совершенно непонятно, что за нравы, – угрюмо басил муж. – В мое время люди сначала женились, потом детей делали… А у нас, что один сын, что второй как будто стукнулись головой.

– Ладно, Кира, – махнула рукой Карина. – Эта–то хоть с Левонов встречалась, жениться собрались, прежде чем сделать нам внучку. Хорошая девочка, порядочная. Но ее сестра это же не пришей кобыле хвост!

– Гулящая особа, что сказать, – с пренебрежением проговорил ее муж. – Я даже не стану предполагать, со сколькими она перебывала до того, как ей посчастливилось залететь от нашего Баграта.

Карина кивнула, развела руками и ответила:

– Знаешь, Вазген, я как ее увидела в тех безвкусных чулках и халатике, сразу поняла, почему он нам про сына ничего не сказал. Стыдно ему было представлять нам эту прости господи, вот и не сказал…

– В яблочко, Карина! – хлопнул в ладони муж. – В яблочко! Это какой прошмандэ надо быть, чтобы в день знакомства прыгнуть к нашему сыну в постель? А какую невинную из себя строила, когда вошла в наш дом в день празднования помолвки Киры и Левона. Помнишь, нет?

– Конечно, помню, – возмущенно ответила она. – Эта Милана всех надурила своими невинными глазками. Так и хлопала ресницами, в стороне держалась. Ну думаю, тихоня. А какая она тихоня, если в ту же ночь полезла к нашему Багратику! Без чести и совести девушка… Как ты выразился, прошмандэ.

– А ты заметила, как она вцепилась в нашего сына? – загудел он. – По–серьезному за парня взялась. Сразу переехала, поди, требовать с него все начала. Ты видела, сколько на ней было надето украшений? Какие крупные сапфиры блестели в ушах, видела?