Мастер делает два шага к полке и снимает готовый зажим.

Сделано аккуратно, спору нет.

— Я вам должен…

— …двадцать пять сребреников. Работа тонкая, уважаемый.

— Это я вижу. Но ее можно улучшить.

Ушки на макушке, в полной боевой готовности.

— Смотрите. Если на эти винты действует, — какое же слово подобрать вместо «вибрация»?.. — мелкая дрожь, — помогаю себе руками, — от привода, то винты будут ослабляться. Но это можно предотвратить…

Следующие полчаса я объясняю, что такое контргайка, как она действует и почему поверхности гайки и контргайки должны быть плоскими. Еще столько же уходит на разъяснение полезности унификации размеров гаек и конструкции универсального гаечного ключа.

Мой рейтинг взмывает вверх ясным соколом. Под воздействием моих нехитрых идей мастер решается на нечто уже совсем неслыханное:

— Уважаемый, за эту идею я сделаю вам набор контргаек бесплатно. Более того: первые два гаечных ключа — ваши, и за это я тоже не возьму денег.

Тут мне вспоминается с детства любимый роман «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура».

— Уважаемый Фарад-ир, а здесь принята собственность на технические идеи? — Разумеется, перевести слова «патентное ведомство» было мне не под силу.

Через пятнадцать минут объяснений механик понял.

— Нет, уважаемый, это означало бы торговлю идеями. Только маги имеют на это право.

Еще один фактик в мою копилочку, еще одно подтверждение, что тутошние маги явным образом тормозят технический прогресс. Я придаю голосу интимные, даже бархатные интонации:

— Но вы же рассчитываете получить прибыль с этих идей?

Не очень-то получается у Фарада бархатный оттенок в голосе, но то, что задумывался именно он — сомнений нет.

— Я продам изделие. Укажу на его замечательные свойства. Умный покупатель заплатит мне… соответствующую плату.

Выходит, и здесь закон что телеграфный столб: перепрыгнуть нельзя, а обойти можно. Но куда важнее другое: механик знает, что нарушает закон, — если не букву, то уж верно дух, — и он знает, что я это знаю, а еще он знает, что я не побегу с докладом куда положено. Складывается весьма полезная для меня ситуация. Этим надо будет воспользоваться позднее.

— Полагаю, что через три дня мой заказ будет готов?

Удивление на лице (хотя оно все же немножко морда).

— Я бы и через два дня сделал, но ведь праздник…

— Ох, из головы вылетело, извините. Но мне не к спеху. Я не знаю точно, когда появлюсь.

Дурак я после этого, не озаботился выучить здешний календарь с его особыми днями.

— Пусть это вас не беспокоит, уважаемый, ваш заказ будет вас ждать. Сделка?

— Сделка.

Теперь в лавку с реактивами. Понятно, сколько-то времени ушло на объяснение того, что такое кислота и чем соляная отличается от прочих. Пришлось в ход пустить обоняние. Отвергнув последовательно уксусную кислоту, потом азотную, я получил вожделенную соляную кислоту за разумную цену.

А вот теперь в трактир. Очень удобное время: обед прошел, а ужин еще и не думал начинаться. Посетителей должно быть мало.

По дороге я велел остановиться в тени здешнего подобия дуба и не пожалел времени на объяснения порядка действий бывшему разведчику, особо указав, что я не буду произносить ни слова. К этому я также добавил, что не исключена возможность боестолкновения с магами — если выяснится, что они и стоят за тем наездом. Пришлось также указать на некоторые мои отличия от местных жителей:

— Понимаешь, Тарек, я из очень дальних краев. Наша магия почти несовместима с вашей. Боевые заклинания на меня и на все, что в радиусе десяти ярдов от меня, не действуют…

Тут лицо отставного воина озарилось хищной радостью безоружного человека, убегающего от врагов и мечтающего хотя бы о пистолете Макарова, а вместо того нашедшего автомат Калашникова и шесть полных рожков в придачу.

— … но напавших на меня магов придется убить, иначе меня самого найдут и убьют. Таких, как я, они в живых не оставляют.

Надо отдать ему должное: он въехал в суть дела почти мгновенно.

Пришлось также рассказать о той подготовке к засадам, что я проделал, и об оружии, что я захватил с собой. При виде арбалета у него непроизвольно дернулась рука — потрогать (я такое желание приписал прекрасным характеристикам оружия), но это движение Тарек все же подавил. Лук он охарактеризовал как «неплохой», а на стрелы скосоротился. После чего достал свои — а вот те были с бронебойными наконечниками.

Конечно, во всем этом был риск. Но я рассчитывал на мстительные чувства сержанта — и не только за себя, но и за весь свой взвод (как я понял), погибший от магического удара.

Цели поставлены, задачи определены — вперед в трактир!

Расчет оказался верным: посетителей было двое. Один из них пил, другой подливал, и оба были столь увлечены этим, что не обратили на нас никакого внимания.

Трактирщик, в соответствии с родом занятий, проявил куда большую наблюдательность. Меня, во всяком случае, он узнал мгновенно и собрался было отступить в кладовку, когда напарник легко скользнул вперед и тихо произнес:

— Есть серьезный разговор. Веди туда, где нам не помешают.

Нужным местом оказалась довольно чистая комната — похоже, она была предназначена для важных клиентов.

— Помнишь, у тебя была драка пятерых с одним?

Если до этого трактирщик лицом напоминал свинью, то теперь — ту же свинью, которую информировали, что в доме намечается большой пир. Ужас, конечно, но ведь в хозяйстве есть и куры.

— Была.

Тарек вынул кинжал настолько быстро, что я-прежний вряд ли бы успел это заметить. Кинжал был длиной с римский меч и с тремя желобками-кровостоками, они же долы.

— Под кем ходят те пятеро?

Свинье сообщили также, что в меню пира войдут свиные отбивные. Отважный визг у трактирщика не получился. То, что все же получилось, явно нуждалось в мощном широкополосном усилителе.

— Не слышу ответа.

— Не знаю.

Вряд ли ответ был осознанный. Паника этому не способствует. Мы обменялись взглядами. Надо было еще давить, и с этой целью я улыбнулся.

— Так под КЕМ ходят те пятеро?

— Главный — лейтенант городской стражи Хамад-ан (в голосе прорезается ультразвук). Но я не знаю, кто у него подручные! Знаю, что они бакалавры.

— Он магистр?

— Да.

Выходит, здешняя полиция состоит из магов. Я этого не знал, а вот Тарек знал. И здешние полицейские к тому же крышуют откровенных вымогателей. Это насквозь знакомо.

— Сколько же у него доверенных подчиненных?

Молодец, Тарек, сообразил, что кто-то из рядовых может быть и не в курсе.

— Четверо.

Впрочем, надо еще малость надавить на трактирщика, а то ведь он и в себя прийти может. Делаю горизонтальное движение левой ладонью, потом слегка ее приподнимаю. Трактирщик ни до чего не догадывается, но на всякий случай пугается еще больше, а вот Тарек понимает — еще бы, этот знак мы обговорили заранее.

— Кто у лейтенанта начальник?

— Капитан Салах-ид, — торопливо. — Только ему жаловаться на лейтенанта бесполезно.

— Почему?

— Потому что лейтенант обеспечивает хороший порядок.

Тоже знакомо. Начальник или знает, или догадывается о нехороших делишках подчиненного, но поскольку это задевает лишь приезжих, к тому же мелких, на это смотрит сквозь пальцы. А в своем гнезде лейтенант не гадит. Пора закругляться. Делаю соответствующий жест большим пальцем правой руки. Тоже обговорено заранее.

— Мы жаловаться и не собираемся. Мы собираемся договориться с лейтенантом. В нужное время мы его навестим. Мы и тебя убивать не будем…

Тарек глядит на меня. Я делаю несколько движений пальцами, которые и сам бы не понял. Но это лишь отвлечение внимания. А вот намерение договориться трактирщик запомнит.

— …но за тех пятерых с тебя причитается.

В три руки мы рвем с трактирщика все амулеты, числом три же.

— Пока мы в расчете. Но постарайся не залезать в долг.

А вот это уже чистая отсебятина, хотя и удачная. Молодец. Но мой имидж не худо бы поддержать — и я еще раз улыбаюсь. Старательно. Еще знак — и кинжал исчезает в ножнах под кафтаном.