Жаннэй недолюбливала три вещи.

Первой из них были провинциальные города. Те самые городишки, где стоит пройти три шага - и ты уже на окраине. Стоит зайти в кафе - и ты побывал в половине кафе города. Стоит поселиться в доме - и любой прохожий уже улыбается тебе и зовет заглянуть на обед.

По-соседски.

Второй же были больницы.

Ее раздражал их специфический запах. Даже в самых лучших, богатых, элитных клиниках он просачивался сквозь двери и въедался в одежду. Вонь больного человеческого тела, больничной еды и лекарств - все это вместе превращалось в запах больницы, липучий, отвратительный, страшный. Как и место, его породившее, несущий в себе и живое, и мертвое.

Не случайно многие некроманты выбирали карьеру врача.

Но эти две вещи Жаннэй хотя бы могла терпеть. Да у нее был знакомый врач-некромант, уехавший в провинциальный городишко - настолько она была хороша!

Она даже научилась улыбаться так, чтобы соседи не ощущали себя обиженными и предлагали зайти на пироги еще раз. Не получалось обмануть разве что детей, которые почему-то всегда очень остро чувствовали ее неполноценность и сторонились ее, как бы широко она не растягивала губы. Но кого заботят детские страхи? Жаннэй неплохо справлялась.

В конце концов, командировки в провинциальные больницы были частью ее работы. Ей пришлось научиться.

Третьей вещью были яркие эмоции. Она не понимала их, потому остерегалась.

И с ними она так и не научилась справляться. Те слабые намеки на эмоции, что иногда зарождались в ее груди, ставили ее в тупик, не давая адекватно оценить обстановку, а чужие казались странными, наигранными, преувеличенными и ненастоящими. Как можно справиться с тем, в чье существование даже не можешь поверить?

Вот и сейчас она стояла в Тьмаверстской городской больнице и никак не могла взять в толк, почему этот мальчишка бьется в истерике.

- Вы не могли бы повторить? Зачем я здесь? - Спросила она наконец у стоящей рядом Ылли Тен, представительницы местного отделения Ведомства, - Вы не могли бы вколоть ему чего-нибудь, чтобы он хотя бы не орал?

Она потерла висок. В больницах у нее всегда начинала болеть голова.

- Не думаю, что это возможно, - Почтительно склонилась Ылли, - Герка Ваар, семнадцать лет, представитель младшей ветви рода жаб-зверозыков. Он невосприимчив к... препаратам.

- Жаб? Его лицо... - Недоверчиво протянула Жаннэй, вглядываясь в искаженное лицо мальчишки, - Мне казалось...

- Полукровка.

- Вы вызвали представителя Тьенского отделения только из-за этого? - Жаннэй вскинула бровь.

Ылли присела около кровати, ласково взяла мальчишку за плечи, заглянула в глаза.

- Вам стоит это услышать. Скажи ей то, что говорил нам. - Мягко сказала она. - Успокойся. Повтори.

- Й-й-ыыа... - Он сглотнул, выпрямился, и тут же снова сжался в ком, обняв себя руками, - Йа-а-а... Я Лиль. Лиль Фанк. Лиль рода Фанк из... из... девушка-а-а! Я - девушка! Ли-и-иль!

Жаннэй еще раз пролистала карту. Нет, не был, не наблюдался. Раз не наблюдался, то что? Либо скрывали - тогда роду Ваар светит штраф и крупные разборки местным отделением. Либо запоздалый подростковый кризис - но почему в такой форме?

Хорошо еще, что всего лишь зверозык, у этих силы все больше либо пассивные, либо связанные с чисто физическими вещами. Регенерация, выносливость... невосприимчивость к препаратам.

Но это слишком уж простое объяснение, явно не то дело, ради которого стоит требовать специалиста из столицы. Неужели они думают, что мальчишка может говорить правду?

- Я посмотрела. - Сказала Жаннэй наконец, когда молчание совсем уж затянулось, - Выйдем?

В коридоре она первым делом спросила у Ылли:

- Кто такая Лиль Фанк? Знакомая?

- Они учились в одной школе. Она старше на год. Месяц назад произошел несчастный случай, и она впала в кому... Если хотите, можете посмотреть и на нее: она лежит чуть дальше.

- Проводите. - Кивнула Жаннэй. - Почему вы вызвали меня? Все это выглядит как обычный подростковый кризис. Слегка запоздалый, но...

- Герка Ваар успешно преодолел свой кризис в пятнадцать лет, с тех пор и приобрел невосприимчивость к препаратам. - Незамедлительно отозвалась Ылли. - К тому же, почему он впал в него только сейчас? Если привязка к Лиль, он сорвался бы раньше.

- Вы его допрашивали?

- Он до сих пор не в состоянии отвечать. - Покачала головой Ылли, - Поэтому мы вызвали вас. Слишком большая ответственность. Мы допускаем, что он... или она может говорить правду. Но это значит, что род Жаб скрывал слишком сильную кровь... даже если это и первое поколение. Понимаете, каковы могут быть последствия? У нас нет полномочий решать это дело только в рамках нашего отделения.

- Или род Фанк. Почему вы не думаете, что это мог быть род Фанк? - Протянула Жаннэй, - Что это за род?

- Это не род. Семья Фанк переехала из Вытески. Невозможно. В родах ее родителей никогда не рождалось детей с сильным даром. Это телекинетики.

Жаннэй промолчала. Для того, чтобы знать, насколько опасны могут быть обычные телекинетики, стоило встретиться с хотя бы одним спятившим. Похоже, этому городу до сих пор везло.

Она краем глаза посмотрела на Ылли. Та нервно прядала длинными ушами и озиралась по сторонам. Явно опасалась столичной гостьи... чего, спрашивается, ей бояться? Жаннэй же не с инспекцией приехала.

Хотя... девчонка же совсем. Зеленая. Она может бояться Жаннэй только потому, что та приехала из столицы. Все, что она думает, высвечивается на ее гладком лобике огромными буквами. Полнейшее отсутствие самоконтроля. Перегорит... туда ей и дорога.

Тьмаверст... город зверозыков и звероязыких. Тех, кто уподобился зверю и тех, кто зверями управляет. Телекинетиков тут мало, вряд ли они понимают местные законы и вписываются в полузвериное общество, немудрено, что в словах якобы беспристрастной представительницы местного отделения так явно звучат презрительные нотки. Она-то зверозычка.

Стоит включить это в отчет. Пусть пошлют сюда пару перспективных новичков на практику, разбавят местный шерстистый состав. Жаннэй не могла вспомнить ни одного человека из местного отделения с человеческим прикусом, и это беспокоило ее.

Телекинез - дар из пси-спектра. Местные должны были принять это во внимание, раз уж решили, что мальчишка может говорить правду. Но они даже не сочли нужным упомянуть это в документах. Халатность? Дурость? Сговор?

- Я могу встретиться с представителем семьи Фанк? - Спросила Жаннэй как можно дружелюбнее.

- Мы запрашивали некроманта как раз на этот случай. - Ылли поджала губы, - Но... - Жаннэй натянула на лицо маску доброжелательного любопытства, и Ылли тут же стушевалась, передумав вставлять шпильку, - Не думаю. Она единственная выжившая после несчастного случая. Пожар в семейном доме. Ее тело нашли неподалеку, травма головы. Родители числятся пропавшими без вести.

- Хм. Интересно. - Жаннэй остановилась перед дверью. - Здесь?

- Да.

- Почему нет охраны?

- Охрана? - Удивилась Ылли, - Разве она необходима?

По инструкции полагалась. Здравый смысл тоже был за охрану. Все-таки тут нет никакого заговора. Обыкновенное разгильдяйство. Поручили дело новичку...

Жаннэй толкнула дверь. Пожалуй, это тоже стоит включить в отче...

- Где? - Спросила она спокойно, - Где Лиль рода Фанк? Вы говорили, она здесь; ее здесь нет. Как думаете, зачем нужно охранять подследственных?

Ылли побледнела стремительно, схватилась за грудь, часто задышала, сползая вниз по стене и не сводя взгляда с пустой койки. Ее огромные карие глаза стали еще огромнее - хотя, казалось бы, некуда. Резцы начали расти, хозяйка была в шаге от трансформации.

Жаннэй ударила Ылли по губам, так что маленькая головка на тонкой шее мотнулась в бок. Ылли вскрикнула, но когда повернула голову, в чертах ее лица было гораздо больше человеческого.