– Какая глупая история! – скривился Роберт.

– А вы бы хотели послушать другую?

– Еще одну басню?

Беатрис кивнула.

– Нет. Они слишком глупые.

– Тогда я не стану рассказывать.

– А почему вы не закричали, когда увидели змею? – поинтересовался Роберт.

– А вы разочарованы? Могу закричать сейчас, если хотите, – предложила Беатрис.

К ее удивлению, мальчик улыбнулся:

– Вы едва не завопили прошлой ночью.

– Это верно.

– Но вместо этого вы упали в обморок. Неужели я вас так сильно напугал? – В голосе мальчишки звучала гордость.

– Я потеряла сознание от голода.

– Люди не падают в обморок от голода.

– А вы когда-нибудь голодали? Что-то я сомневаюсь.

– А почему вы голодали?

– Потому что у меня не осталось еды. И мне неоткуда было взять денег.

– Мы раздаем еду бедным. – Роберт привстал на кровати.

– Некоторые люди предпочитают работать, а не выпрашивать милостыню.

Роберт оставил ее реплику без ответа, отчего Беатрис испытала заметное облегчение. Этот семилетний ребенок, несмотря на юный возраст, отличался редкой заносчивостью и высокомерием.

Юный герцог скользнул под одеяло и вытянулся на кровати.

– Вы собираетесь оставаться здесь, пока я не засну?

– А вы этого хотели бы?

– Гувернантки обычно так и поступают?

– Нет, не думаю. Но поскольку я никогда раньше не была гувернанткой, точно не знаю.

– Я герцог, – сонно проворчал его светлость. – Мне полагается иметь опытную гувернантку.

– Опытная гувернантка непременно ушла бы от вас после рискованного «опыта» со змеей.

– Вы и впрямь так думаете?

– Ну да.

– Так вот почему меня бросали прежние гувернеры. Оказывается, все они были очень опытными.

– А вы подкладывали змей им в постель?

– Нет.

– Тогда вам даже на руку, что у меня нет опыта. Я стану практиковаться на вас.

– Я герцог. На мне нельзя практиковаться.

– Мы можем действовать сообща. Если мой поступок вам чем-то не понравится, просто скажите мне об этом. Не стоит подбрасывать змей мне в постель, лучше высказаться начистоту, а потом мы вместе обсудим проблему.

Мальчик пробормотал в ответ что-то бессвязное, вызвав улыбку Беатрис.

Девушка еще немного посидела в темноте на краю герцогской постели, прислушиваясь к дыханию ребенка. Убедившись, что мальчик заснул, Беатрис соскользнула с кровати и подошла к окну. Как и следовало ожидать, Роберт предпочитал спать с открытыми шторами.

На небе сияли звезды. Они подмигивали Беатрис, словно хотели сказать, что она не одинока. Но звезды были слишком далеко, к тому же они не умели разговаривать и улыбаться, не могли протянуть руку и коснуться ее руки. Оконное стекло показалось девушке холодным на ощупь. Чувствовался легкий сквознячок. Так бывает, когда одна из створок неплотно закрыта. Ветер раздувал занавески, создавая ощущение, что за ними кто-то стоит. Но Беатрис знала: в герцогских покоях нет никого, кроме нее и спящего мальчика.

Огромная комната с множеством ниш выглядела пустынной и зловещей. Она показалась бы красивой, будь она наполнена суматохой, шумом и беззаботным смехом. Но здесь царили уныние и страх, а вместо веселых голосов слышался лишь встревоженный шепот.

Несмотря на роскошное убранство, эта спальня совершенно не годилась для мальчика. Ему больше подошла бы светлая комната, затянутая яркими тканями, а не этот мрачный торжественный зал с портретами предков на стенах, тяжелой золоченой лепниной и громоздкой мебелью. Роберт превратился в герцога, не успев побыть просто мальчиком.

Со своего наблюдательного пункта у окна Беатрис могла разглядеть блестящую поверхность океана, серебристо-белую в лунном свете, и извилистую дорогу, кольцом огибающую замок. Со стороны конюшни к главному входу медленно двигалась карета, запряженная четверкой великолепных черных лошадей.

Беатрис узнала экипаж. Он выглядел роскошнее герцогского, хотя его дверцы и не были украшены гербом. Неужели Девлен Гордон так скоро собрался уезжать?

Внезапно Беатрис кольнуло разочарование. Она почувствовала себя брошенной. Как глупо! Это всего лишь незнакомец, державший себя с ней слишком вольно. Кто ему позволил поцеловать ее? Он вдохнул запах ее волос и вел себя так, словно Беатрис распутная женщина. А если она и вправду слишком легкомысленна, раз не может забыть его? Глупенькая Беатрис. Жалкая гувернантка, пришедшая из Килбридден-Виллидж, ничем не примечательная дочка школьного учителя. Ее единственное достояние – доброе имя. И все же ей так страстно хотелось изменить свою жизнь, добавить в нее немного остроты, волнений, возможно даже – греха.

Но сейчас главное для нее – безопасность и приличная еда. Может быть, когда-нибудь она отважится выйти в мир и пережить волнующие приключения, а пока не лучше ли довольствоваться тем, что имеешь?

Но почему же тогда ее терзает чувство утраты? Девлен Гордон вот-вот отправится в путь. Любой другой на его месте уехал бы из замка при свете дня, но только не Девлен. Хоть он и терпеть не может ночь, это его время. Кто еще станет путешествовать в темноте?

Беатрис снова приложила палец к стеклу, закрыв ладонью карету, и щемящая тоска понемногу отпустила ее. Если не видеть, как он уезжает, то не почувствуешь и разочарования. Всему виной ее глупая мечтательность, девичья чувствительность, которую не смогли уничтожить даже трагические события последних трех месяцев. Или это любопытство? Возможно, и так. Девлен Гордон показался Беатрис самым интересным и привлекательным мужчиной из всех, кого она прежде встречала, Самым таинственным и опасным.

Какое-то движение внизу привлекло ее внимание. Девлен вышел из дверей замка, приблизился к карете и обменялся несколькими словами с кучером. На нем был длинный плащ с открытым воротом. Ветер развевал его черные волосы. Кони беспокойно перебирали ногами. В холодном ночном воздухе их дыхание вырывалось белыми облачками пара. Неожиданно Девлен поднял голову и посмотрел на окно, где стояла Беатрис. Она не двинулась с места, не отступила от окна, не сделала попытки спрятаться. Поступить так – значит, проявить трусость, а Беатрис нечего было бояться. Девлен покидал замок.

Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга. Девушка по-прежнему прижимала ладонь к стеклу. В глазах Девлена мелькнуло странное выражение. Сомнение или вопрос? Беатрис хотелось спросить Девлена, куда он едет и почему для него так важно отправиться в путь непременно ночью. А о чем он хотел бы спросить ее? Неужели она так и не узнает?

Беатрис принялась медленно задергивать шторы. У последнего окна она остановилась и посмотрела вниз на кучера. Отсюда она с трудом могла разглядеть карету. Ей не хотелось видеть отъезд Девлена. Ее покинули все, кто был ей дорог, а Беатрис ненавидела расставания. Расставаться всегда мучительно. Не важно, на время или навсегда.

Она все еще стояла у окна, наполовину скрытая занавесками, когда вдруг услышала звук открывающейся двери. Беатрис отступила и спряталась за развевающимися шторами.

Послышались тихие шаги. Кто-то пересек комнату. Внезапно шаги замерли. Беатрис отогнула край занавески и увидела Девлена. Он стоял у постели Роберта и смотрел на спящего мальчика.

Беатрис затаила дыхание. Ей стало страшно, что Девлен услышит, как колотится ее сердце. И в этот самый миг он повернулся и посмотрел на нее, потом подошел к окну и отдернул занавеску.

– Вы прячетесь, мисс Синклер?

– Разумеется, нет.

– Могу я полюбопытствовать, почему вы намеренно ничем не обнаружили своего присутствия?

Беатрис с ужасом поняла, что не одета. Она успела лишь набросить капот поверх рубашки, когда отправилась в спальню мальчика.

– Я боялась потревожить сон Роберта, – заявила она, стараясь держаться невозмутимо. Смущение непременно привлекло бы внимание Девлена к ее одежде.

– Как он? Все хорошо? – В голосе Девлена внезапно послышалась тревога.