Ночью наступила зима. Трава подернулась сероватым инеем, и у Беатрис вместе с дыханием изо рта вырывались белые облачка пара.

«Скоро ветви деревьев заледенеют, а снег укутает землю мягким покрывалом. Мир застынет в неподвижности, затаит дыхание до весны», – подумала Беатрис, плотнее запахивая шаль и чувствуя, как холод проникает под платье и пробирает ее до костей.

Сверкающая черным лаком огромная карета уже дожидалась на круглой подъездной дорожке. Одетый в ливрею кучер сдерживал четверку вороных коней. При виде Беатрис он приложил кончик хлыста к полям шляпы и слегка поклонился. Девушка кивнула ему в ответ.

– Это карета Девлена?

– Нет, – откликнулся Девлен у нее за спиной. – Карета принадлежит герцогу Брикину, мисс Синклер.

Беатрис обернулась и окинула взглядом сына своего нанимателя. Его теплый плащ выглядел довольно солидно и куда больше соответствовал морозной погоде, чем ее старенькая шаль. Девушка завистливо вздохнула.

– Вам, должно быть, холодно?

Он слишком внимательно рассматривал ее. Его взгляд скользнул по лицу Беатрис и остановился на руках, сжимавших концы шали. Может, он судит о людях по одежде? Если так, то у него, должно быть, сложилось нелестное мнение о новой гувернантке. Беатрис продала все, что могло принести хоть какие-то деньги, оставив себе лишь самую старую и поношенную одежду. Такие отрепья вряд ли пристало носить прислуге герцога Брикина.

– Вам больше нечего надеть, мисс Синклер? – Девлен расстегнул плащ, быстро снял его и набросил на плечи Беатрис.

Она тут же почувствовала, как ее окутывает тепло. В огромном плаще Беатрис казалась совсем маленькой и хрупкой. Когда Девлен застегнул на ней пуговицы, оказалось, что длинные Полы плаща волочатся по земле.

– Я не могу взять у вас плащ.

Девлен и бровью не повел в ответ на слова Беатрис. Одетый в одну лишь тонкую белую рубашку и черные брюки, он, казалось, не чувствовал холода.

– Отец сказал мне, что вы согласились занять место, которое он вам предложил. Вы уверены, что поступили благоразумно?

– Да, вполне уверена.

– Может, вам стоило хотя бы немного подумать, прежде чем ответить, мисс Синклер.

– Но почему, мистер Гордон? Ведь я уже приняла решение. – Больше всего Беатрис хотелось сейчас стереть эту противную улыбку с его лица.

Она шагнула вниз по лестнице, и Девлен быстро схватил ее за руку. Беатрис растерянно посмотрела на сжатые пальцы Девлена и перевела взгляд на его лицо. Насмешливая улыбка исчезла, уступив место такому пронзительному взгляду, что девушка испуганно вздрогнула.

– Вам нужны еще и перчатки.

– Пожалуйста, пустите меня.

Не могла же она сказать, что ее единственные перчатки до того истрепались, что стали почти бесполезны.

Девлен выпустил ее руку, но не двинулся с места.

– Думаю, вам не стоит оставаться в Крэннок-Касле, мисс Синклер. Это неразумно.

– Спасибо вам за заботу, сэр, но я уже приняла решение и известила о нем вашего отца. Похоже, он считает, что я ему подхожу.

– Находясь здесь, вы служите целям моего отца, мисс Синклер. Неужели вы не спрашивали себя, почему он хочет нанять вас на такую завидную должность? С кандидатами на подобное место обычно не беседуют в спальне.

Лицо Беатрис вспыхнуло.

– Будьте добры, позвольте мне пройти.

Ее взгляд не отрывался от высоких, до колен, начищенных до блеска сапог Девлена. Его одежда отличалась простотой, но это были вещи самого лучшего качества. От него исходил какой-то незнакомый приятный запах.

– Вы овца в волчьем логове, мисс Синклер.

Беатрис изумленно вскинула брови.

– Вы и себя причисляете к волкам, мистер Гордон? Не вы ли вожак стаи? – выпалила она, но тут же в ужасе прикрыла рот ладонью.

– Вы не годитесь для роли, на которую замахнулись. Вам лучше вернуться домой.

– И умереть с голоду? Это как раз та работа, с которой я справилась бы, а вы хотите отнять ее у меня? – Беатрис закусила губу, пожалев о своих словах. Кто такой Девлен Гордон, чтобы откровенничатьс ним? Беатрис не нуждалась ни в милостыне, ни в жалости и вполне могла сама позаботиться о себе – лишь бы никто не мешал.

– Неужели некому вам помочь?

Беатрис, выпрямилась во весь рост, злясь на себя за то, что разнежилась в теплом плаще, принадлежавшем этому несносному человеку. Она начала было расстегивать пуговицы, но Девлен решительно накрыл ее ладони своими.

– Оставьте плащ себе, мисс Синклер. Я не желаю видеть, как вы дрожите от холода в угоду своей гордости.

Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга.

– Эпидемия холеры унесла всех, кого я любила, – призналась наконец Беатрис. – Не пощадила никого. Я осталась одна.

– У вас нет даже возлюбленного?

– Нет.

– Так болезнь поразила и его? И кого-то еще вместе с ним? – Беатрис решила промолчать. Похоже, Девлену понравилось задавать вопросы и самому же на них отвечать. – Надеюсь, вы простите мою дерзость, мисс Синклер, но вы на удивление яркая женщина. Стоит вам избавиться от худобы, и вы превратитесь в красавицу. Даже сейчас в вас есть что-то, способное вскружить мужчине голову.

– Нет.

– Нет? – Девлен удивленно изогнул бровь.

– Нет, я не собираюсь прощать вам вашу дерзость. Позвольте мне пройти.

Гастон и кучер с явным интересом наблюдали за разыгравшейся сценой. Ни один из них даже не подумал сделать вид, что не прислушивается к разговору. Напротив – казалось, они берут на заметку каждое слово, чтобы потом подробно пересказать услышанное остальной прислуге.

Меньше всего Беатрис хотелось стать мишенью для сплетен и пересудов, да еще в то время, когда она с таким трудом нашла новую работу, обещавшую избавить ее от голода и нищеты.

– Пожалуйста, – повторила она, пытаясь смягчить тон. – Разрешите мне пройти.

– Вы едете домой, мисс Синклер?

Ему не следовало произносить ее имя в подобной манере, а Девлен как будто нарочно дразнил ее. От одного звука его голоса по спине Беатрис поползли мурашки. Он говорил тихо, вкрадчиво, почти шептал.

– Да, мистер Гордон, я еду домой. Надеюсь, теперь вы меня пропустите?

– Вы там останетесь?

– Нет.

Девлен кивнул, словно ответ девушки нисколько его не удивил.

– Я не собирался надолго оставаться в Крэннок-Касле, мисс Синклер, но теперь, похоже, мне придется отложить отъезд.

– Не стоит из-за меня менять свои планы, сэр.

Девлен снова взял Беатрис за руку, но уже не для того, чтобы удержать. Он задумчиво провел кончиками пальцев от запястья к плечу девушки, отчего ее бросило в дрожь. Беатрис испуганно отшатнулась, а Девлен насмешливо улыбнулся.

– Я задержусь всего на несколько дней, мисс Синклер. Хочу убедиться, что вы благополучно устроились.

Девлен посторонился, пропуская девушку, и та почти сбежала вниз по лестнице.

Гастон предупредительно распахнул дверцу кареты. Беатрис объяснила ему, как найти ее дом, затем взобралась на подножку и уселась в глубине экипажа, подальше от окон, хмуро глядя в пол. Ей не хотелось видеть Девлена Гордона. Ни сейчас, ни по возвращении.

Она плотнее укуталась в шерстяную ткань его плаща, вдыхая странный и чудесный запах.

Гастон устроился на козлах рядом с возницей, карета тронулась, а Беатрис выглянула в окно. Почему же, не увидев этого невыносимого человека, она почувствовала укол разочарования?

«Ну вот, только Беатрис Синклер еще не хватало в замке. Это с ее-то нежными голубыми глазами, сдержанными манерами и дрожащими руками. У нее слишком черные волосы и чересчур белая кожа, а такие яркие губы явно вышли из моды. Интересно, она их красит?»

Девлен уже убедился, что у мисс Синклер довольно острый язычок. Он вдруг вспомнил ее слова: «Я подумала, что вы Черный Дональд».

Определенно что-то нужно делать с ее гардеробом. Ее одежда слишком свободна, хотя о корсаже этого не скажешь. Он излишне плотно облегает грудь. Ноги у нее, пожалуй, длинноваты, но с этим уж точно ничего не поделаешь.