Она видела, что вызывает восхищение у мужчин.

Они ощупывали ее взглядом, мысленно проделывая с ней самые похабные штуки, видя в ней ту же странную, дикую красоту и чувственность, которые она заметила в своем отражении.

Кордес жестом велел ей присоединиться к гостям, но она не сдвинулась с места. Тогда он схватил ее за талию и притянул к себе, показывая свое мужское превосходств. Она понимала, что он старается для них и что, сопротивляясь, сделает себе только хуже. Он готов пойти на все, чтобы не опозориться и показать свою власть над ней.

– Ты на чем специализируешься, милашка? – спросил один из гостей. – Все девушки из «Вишенок» на чем-нибудь специализируются, не так ли?

– Да, конечно…

«А я на чем?» – подумала Мэри Фрэнсис. Как это она не сообразила, что они могут быть клиентами агентства? Девушки из агентства «Вишенок» всегда пользуются, популярностью у всех, кто занимается международным шпионажем. Мэри Фрэнсис даже не стала задумываться, как на ее месте поступил бы кто-нибудь из великомучеников, жизнеописания которых она изучала. Все они считали, что ничего героического в их поведении не было. Рита Каскерийская, несомненно, принялась бы молиться не только за себя, но и за собравшихся, стоически принимая свою судьбу, в полной уверенности, что, не настань ее час, божественное провидение обязательно бы вмешалось.

Но Мэри Фрэнсис не стала монахиней. Да и великомученицей становиться не собиралась. С тех пор, как она покинула монастырь, она разучилась покоряться судьбе. Святая Рита отдалась бы на волю обстоятельств, не зная, съедят ли ее живьем сами эти мародеры или отдадут на съедение львам. Вера и сострадание Святой Риты производили столь же сильное впечатление, сколь и аскетизм ее быта. Она прославилась своим смирением, но, как бы Мэри Фрэнсис ни восхищалась этой чертой, она знала, что смирение не было, не могло быть и никогда не будет отличительной чертой ее характера.

Рука ее метнулась к горлу, пытаясь отыскать медальон, которого там не было, и Мэри Фрэнсис удивилась своей решительности. Даже без медальона, всегда придававшего ей сил и уверенности, в которых она, так нуждалась сейчас, даже в такой опасности, она решила, что должна поискать силы в другом месте, а именно в себе. Молча переводя взгляд с одного мужчины на другого, Мэри Фрэнсис вдруг поняла, на чем она специализируется.

Алекс Кордес оказался хитрее, чем предполагал Уэбб. Чтобы усыпить бдительность своих партнеров, Кордес решил использовать Мэри Фрэнсис, передавая ее как коробку шоколадных конфет, по кругу. А потом, когда эти жеребцы будут хвастаться друг перед другом, как, развлекались с девчонкой, он без особого труда провернет сделку века. И если Мэри Фрэнсис станет свидетельницей этой сделки – а пока все идет к тому, – У нее не останется шансов выбраться оттуда живой. Вряд ли Кордес позволит ей уйти, после всего, что она узнает.

Уэбб сидел, напряженно вглядываясь В темноту тропической ночи. Его правая рука лежала на пульте, освещенная теплым светом индикаторов.

Ее только что спросили, на чем она специализируется.

Он бы мог поговорить с ними об этом. Ее специализация – искренность, и непорочность, а еще она умеет успешно справляться с самонадеянными мужланами. Наверное, стоило бы предупредить их. Уэбб сунул руку в карман и вытащил талисман Мэри Фрэнсис. Золотая цепочка тонкой работы свесилась с ладони. Большим пальцем Уэбб ощупал острые края медальона. Да, она специализируется на всем этом и еще на любви. Она рассмотрела нечто достойное любви в самом недостойном из мужчин.

Уэбб просчитался. Он полагал, что Кордес запрет Мэри Фрэнсис в одной из комнат, соседних с гостиной, где пройдуг переговоры, и Уэбб услышит все через передатчик. Жизнь девушки окажется под угрозой лишь по окончании сделки, когда Кордес придет, чтобы разобраться с ней. А значит, у Кальдерона будет достаточно времени, чтобы вызволить ее.

Он заставил себя думать о партнерах Кордеса, вникать в их беседу. Чувствительность передатчика позволяла слышать разговор даже через стену, и Уэбб с самого начала записывал встречу на магнитофон. Никто ни к кому не обращался по имени, но некоторые голоса были ему знакомы. Он понял, что у Кордеса собралась весьма пестрая публика. Ценность микросхемы не подвергалась сомнению. О деньгах даже не упоминали. Это означало, что о цене договорились заранее. Но Кордес выдвинул дополнительные условия, которые завели переговоры в тупик.

– Мы должны развивать современные отрасли промышленности, – важно заявил он, подразумевая Сан-Карлос, – от которых выиграл бы простой народ.

Он настаивал на гарантии, что серийное производство микросхемы будет налажено у него на родине, однако ни один из потенциальных партнеров не был убежден в целесообразности такого шага. Уэбб тоже сомневался, что в Сан-Карлосе способны подготовить достаточное количество, квалифицированных кадров. И тут Кордес предложил сделать перерыв и немного развлечься.

Развлечением стала Мэри Фрэнсис Мерфи. Уэбб понимал, что под стоической силой духа девушки скрывается ужас загнанного в капкан зверя. Соотношение сил явно не в ее пользу. Несколько мужчин против одной женщины. Именно в такой ситуации происходят групповые изнасилования. Она наверняка вне себя от страха, но если только эти шакалы учуют запах ее страха – ей конец.

Он выругался сквозь стиснутые зубы. Она еще никогда не была с мужчиной. Ни с кем до него не целовалась. Самая настоящая девственница-весталка, которую ведут к жертвенному алтарю, где ее уже поджидает полдюжины похотливых самцов с плотоядным оскалом.

Уэбб вскочил со стула, не в силах оставаться на месте. Он оставил свет у входа в коридор, но в самой комнате было темно. Уэбб почувствовал, как что-то изменилось. Неожиданно стало первозданно тихо. Уэбб насторожился, как лесной зверь. В мозгу бушевало пламя, горело все тело.

Не спуская глаз с умолкнувшего динамика, он вернулся к столу. Наступившая тишина пугала его. Вдруг он услышал ее голос, мягкий и обольстительный.

– Джентльменам хочется чего-нибудь особенного? – .:.. промурлыкала она. – Я отлично снимаю стресс, сделаю массаж.

– Не откажусь от массажа. Очень хочется, чтобы мне кое-что размяли, – рассмеялся один из них.

– Начать можно и с плеч, – заверил другой.

Уэбб растерялся, он не понимал, что она задумала.

Ее голос изменился до неузнаваемости – столько в нем было чувственности. Если бы он не знал, кто говорит, никогда бы не поверил, что это Мэри Фрэнсис. В голосе не было ни малейшего страха. Господи, он звучит как голос профессиональной шлюхи за работой!

– Дорогая моя, произнес Кордес низким, гортанным – голосом, – ты так и не сказала нам, на чем специализируешься.

– Пусть это станет для вас сюрпризом, – Отозвалась она. – Но если вы настаиваете…

Воображение Уэбба разыгралось не на шутку, когда он услышал, как зашумели и засмеялись собравшиеся у Кордеса гости. А что делает она? Улыбается? Ласкает себя? Он мог поспорить, что эти ублюдки уже завелись.

– Так на чем же? – нетерпеливо спросил кто-то.

Она воркующе засмеялась, эти звуки напомнили ему шум падающей воды, мягкие удары дождевых капель.

– Моя специализация, джентльмены, – «золотые иглы» экстаза, – объявила она. – Не желает ли кто попробовать?

Она подробно рассказала об этом Уэббу, когда он брал у нее интервью через Интернет, и, насколько он помнил, это представляло собой разновидность, иглоукалывания, не снимавшего стресс, но превращавшего мужчину в полового гиганта.

Скрипнул стул, кто-то решил попробовать.

Может быть, покажешь мне наедине? – предложил он дрожащим от желания голосом с сильным акцентом.

– Хочешь лишить нас всех удовольствия, Отто? – Алекс Кордес нервно рассмеялся. – Уверен, ты потерпишь немного: пусть она покажет нам всем, на что способна, а потом бери ее, если хочешь.

Отто Лазлинко! Уэбб знал его как оперативника, работавшего в восточном отделе в годы «холодной войны». Потом Отто занялся высокими технологиями и разбогател на их применении в мирных целях. Большую часть разработок он украл в оборонном ведомстве США.