Хейден поднялся в свою спальню через окно. Жаль, что здесь нет Логана, хотя он знал, что не признался бы другу. То, что произошло между ним и Айлой, очень личное.

«Просто ты не хочешь, чтобы остальные знали, что ты отдался драу».

Хейден хотел возразить себе, но это действительно являлось частью причины. Как ни хотелось ему думать, что Айла другая, она такой не была. Она драу, она сама впустила в себя зло. Возможно, она и могла на время подавлять его в себе, но правда в том, что она действительно совершила все те ужасные поступки.

Хейден сбросил сапоги и устало потер лицо руками. После этого лег на кровать и закинул руку на голову, закрыв ею глаза.

Как ни старался Хейден заснуть, сон не шел к нему. Мысленным взором он видел прекрасное лицо Айлы и ее потрясающее тело. Он все еще слышал ее стоны, ее тихие крики наслаждения. Она прокричала его имя, точно как он и хотел.

Лучше бы он остался с ней. Он бы овладел ею снова. Он подарил ей наслаждение, это он знал. Ее первый сексуальный опыт должен был быть с тем, кто заботился о ней, кто остался бы рядом.

Он не тот человек. И все же, как Хейден ни жалел, что был с ней, он задавал себе вопрос, хватит ли у него силы воли отвернуться от нее в следующий раз.

И он знал, что не хватит.

– Будь я проклят, – пробормотал Хейден.

Это не могло происходить с ним. Когда Хейден нашел своих родителей, он поклялся им найти их убийцу и отомстить. Как самый сильный воин в клане, он всегда был рядом и защищал свою семью. Он никогда не подводил их, до той роковой ночи.

И со смертью его семьи Дейрдре пришла за ним. Столько всего изменилось в ту ночь. Все, чем он был, умерло вместе с его семьей.

Айла встала рано и занялась выпечкой. Ей удалось поспать несколько часов без кошмаров, вместо этого ее сны были наполнены Хейденом и его поцелуями. Безумно приятная передышка, заставившая ее осознать все, что она упустила, пока томилась в Кэрн-Тул.

Айла испытывала боль, и каждый раз, когда она двигалась, эта боль напоминала ей о ночи, которую она никогда не забудет. Даже сейчас, замешивая тесто для хлеба, Айла поймала себя на том, что думает о Хейдене.

Хотя ничего не изменилось, теперь она видела мир другими глазами. Конечно, Айла знала, что происходит между мужчиной и женщиной, но, испытав это сама, да еще с таким, как Хейден, увидела это совсем в другом ракурсе.

Теперь она действительно понимала взгляды, которыми смотрели друг на друга влюбленные, такие как Кара и Лукан, Маркейл и Куин, Ларина и Фэллон. Она узнавала тайные улыбки, которыми они обменивались, и едва заметные прикосновения.

Этого должно было быть достаточно. Несколько месяцев назад этого и было бы достаточно. Но сейчас, когда Айла увидела, какой могла быть ее жизнь, какой она стала бы сама, она хотела большего. Она хотела того, что было у Кары, Маркейл и Ларины.

Шансы Айлы когда-нибудь найти такое же счастье были призрачны, даже если бы она позволила себе сблизиться с кем-то. Но стремление одолевало ее. Она боялась, что теперь оно будет ее преследовать.

– Я вижу, ты опять рано поднялась, – сказала Кара, входя в кухню и принимаясь готовить завтрак.

Айла пожала плечами:

– Раньше я почти все время проводила в кухне за выпечкой. И это все еще кажется естественным.

– Ну, я знаю, что мужчинам это понравится. – Кара улыбнулась и погрузила руки в тесто. – Пока Гэлена нет, может быть, кому-то достанется больше.

Айла улыбнулась:

– Ты пекла Гэлену буханку хлеба только для него одного, ведь так?

– Ну да, – усмехнулась Кара. – Он как мальчишка, вечно выпрашивающий еду. Он даже приходит в кухню и пытается стащить что-нибудь съестное. Он расстроится, что пропустил твои пирожные.

– Я испеку ему еще, когда он вернется. – Айла сказала это, не подумав о том, что ее может не быть здесь, когда вернется Гэлен.

Кара перестала месить тесто и посмотрела на Айлу.

– Так ты планируешь остаться? Я волновалась, что ты все-таки захочешь уйти.

– Ты ведь уже не думаешь уходить, а, Айла? – спросила Маркейл, входя в кухню. – Мне казалось, ты решила остаться.

Айла обменялась взглядом с Карой.

– Я не ухожу. Пока.

– Хорошо, – сказала Маркейл, разжигая печь. – Мы рады, что появилась еще одна женщина.

Кара повернулась к Маркейл.

– Как ты себя чувствуешь сегодня утром?

Когда они заговорили между собой о беременности Маркейл и тошноте, донимавшей ее каждое утро, Айле мучительно захотелось поделиться своими проблемами, как она это делала со своей сестрой. Она считала, что ей никто не нужен, но, пообщавшись с женщинами, Айла переменила мнение.

Ларина остановилась около Айлы, ее глаза были полны участия.

– Все хорошо?

Айла заставила себя улыбнуться и кивнула:

– Я просто думала о моей сестре.

– Значит, вы были очень близки? – спросила Маркейл.

Айла вспомнила, как они болтали ночи напролет, мечтая о том, как найдут мужей и у них будут собственные семьи. Даже после того, как Лавена вышла замуж, они оставались очень близки.

– Да.

– Хотела бы я, чтобы у меня была сестра, – мечтательно сказала Кара.

Ларина обошла рабочий стол и обняла Кару.

– У тебя уже есть. У тебя есть все мы.

Маркейл подошла к ним, и они все вместе обнялись. Это был очень трогательный момент, в который Айла почувствовала себя лишней.

– Да, – сказала Кара. – Вы все мои сестры, так же как Соня и Айла.

Айла знала, что ее нельзя включать в этот круг, что Кара просто очень добра. И все же это было чудесное ощущение. Она улыбнулась и продолжила месить тесто. Этот момент затронул ту часть ее сердца, которую Айла давно считала мертвой.

К тому времени, когда она поставила тесто подходить, ей удалось снова взять под контроль свои эмоции. Что было хорошо, поскольку завтрак шел полным ходом и все находились в главном зале.

Малькольм вошел в замок и занял свое место в дальнем конце стола. Он разговаривал только с Лариной, когда проходил мимо нее, и то очень коротко. Айла видела в глазах Ларины боль за своего кузена.

Айла уже раньше видела таких убитых поражением людей. Малькольм остался жив, но он не жил. Он просто существовал до того момента, когда придет время умирать. А до этих пор он будет бродить как тень прошлого себя.

Как только Айла заметила Хейдена, она забыла о Малькольме. От одного его вида ее сердце забилось чаще. Она пыталась не смотреть на него, но ничего не могла с этим поделать. Он был великолепен.

Тот факт, что он не удостоил ее даже взглядом, заставил Айлу нахмуриться. Она не ждала, что он упадет на одно колено и начнет читать стихи, но ведь между ними произошло что-то особенное.

Или нет? Для нее это было экстраординарно, но, может быть, для Хейдена она была не более чем средством утолить его желание. Если дело обстоит так, то он продолжит обращаться с ней так же, как прежде.

Однако за все время ужина Айла ни разу не почувствовала на себе его взгляда. Она сама старалась не смотреть на него, не важно, насколько это стало трудно. Хейден никогда не искал ее, не заговаривал с ней, если его не спрашивали напрямую, но он смотрел на нее. Его взгляд всегда был на ней.

Айла подняла глаза и обнаружила, что на нее смотрит Рэмзи. Его серые глаза, казалось, замечали все. Если бы она не знала, что он не обладает магией, она приняла бы его за друида. И все потому, что он смотрел на нее, как будто видел самую ее душу. Когда-то на нее так смотрел отец.

– Ты беспокоишься, – сказал Рэмзи.

Айла посмотрела по сторонам, но все вокруг нее были поглощены разговором и не слышали ее.

– Конечно, я волнуюсь. Дейрдре не умерла.

– Тут что-то большее. Нехорошо, когда на душе лежит такая тяжесть. Ты должна поделиться тем, что беспокоит тебя.

Айла вдруг обнаружила, что ей трудно дышать. Именно такие слова очень часто говорил ей отец. Ее отец часто повторял эти слова древних друидов, когда что-то беспокоило Айлу или ее сестру.