Керрил высунулся из-за угла чуть сильнее и, заморозив влагу воздуха в десятки дротиков, метнул их вдоль галереи. Стена ледяных зарядов очистила пространство, собрав изломанные останки воинов Темного Хранителя у дальней стены. Теперь можно было без особых помех поискать неуловимого третьего мага. Он оказался почти под Керрилом, окруженный не только отрядом мечников, но и мощной многослойной защитой. Эмиссар уже планировал атаку, когда ситуация резко изменилась.

Повинуясь сигналу волшебника, заслон впереди него разошелся в стороны. Одновременно иллюзорные воины исчезли, а в обстреливающего Темных Вика полетели, расходясь узким веером, фиолетовые сгустки. "Универсальный пробойник", заклинание, которым можно резать "эльфийскую сталь", как бумагу. В Вика попали четыре заряда. Один из арбалетов превратился в бесполезный кусок металла, на песок упала отрубленная почти по локоть правая рука. Воин мгновение постоял, с удивлением глядя на сквозные дыры в груди, а затем рухнул на колени. Крови не было, "пробойник" замораживает раны. Керрил сжал зубы, потеря хорошего бойца всегда невосполнима, и приготовился атаковать мага. Но то, что он увидел дальше, заставило его в изумлении застыть на месте.

Казалось бы безнадежно мертвый, Вик протянул уцелевшую руку, разжал сомкнувшуюся на ложе арбалета отрубленную кисть, и издевательски ухмыляясь, выпустил в окруженного охраной волшебника остатки стрел. Зрачки серых глаз расширились, затопив радужку чернотой, кристалл владетеля во лбу воина начал разгораться красным, и только тогда Керрил понял, что это значит. Демон! Здесь! У него под боком!

Тем временем демон, отбросив разряженный арбалет, выхватил левой рукой меч и рванулся к остолбеневшему магу. Правая рука его уже начала отрастать, уже на несколько пальцев выглядывая из-под обрывков отрезанного "пробойником" рукава.

Маг остолбенел, но его охрана - нет. Жертвуя своими жизнями, они держали демона на расстоянии, пока волшебник не пришел в себя, и не ударил "пробойником". А потом - снова… И снова… Атари, покончивший наконец со своим противником, метнулся к последнему магу. Сложная прическа, защищавшая голову, растрепалась, мелькнуло заостренное ухо, и Керрил, наконец, вспомнил давно забытые лекции об ушедших Иных.

– Эльфы и демоны… - повторял оторопевший эмиссар. - Эльфы и демоны…

Из груди стоявшего уже в двух шагах от волшебника изуродованного заклинаниями демона вырвался дикий радостный рев. Словно и не было всех ран, он прыгнул на мага, пробив все его защиты и, забыв про меч, впился зубами ему в горло…

Краем глаза заметив, что эльф схватился за голову и рухнул на колени, эмиссар стал нацеливать "пробойник". Какой бы это ни был демон, вряд ли он выживет без головы и искрошенный на мелкие кусочки. Эльфийское отродье тем временем отбросило труп мага и, с безмятежной улыбкой на восстановившемся лице, оглянулось по сторонам. Керрил опоздал всего на миг, какой-то идиот-арбалетчик с противоположной галереи выпустил вниз болт. Демон легко увернулся, и громадными прыжками поскакал в ту сторону. Тщательно нацеленный заряд ударил в окровавленный пол.

К стоящему на коленях эльфу побежали оставшиеся в живых мечники Темного. Не добежали. На середину зала выскочил Кайел с окровавленным мечом в левой руке и арбалетом в правой, а из-за перекрывавшей выход поредевшей под случайными попаданиями "пробойника" талгерановой решетки полетели болты. Приглядевшись, Керрил заметил на полу за решеткой бледное лицо с желтыми кошачьими глазами. Эдрик. Тоже нечеловек. Кайел, с кем ты связался?…

Одним прыжком демон закинул себя на галерею. Тотчас же оттуда раздались вопли ужаса, рев и еле слышные на фоне продолжавшегося внизу боя хлюпающие звуки. Керрил выпускал заряд за зарядом, превращая ограду в решето, но никак не мог попасть.

Внезапно, обжигая лицо, вспыхнули звезды, перед глазами помутилось, и Керрил рухнул в пахнущую кровью и смертью черноту…

…Потолок огромной залы со стенами, расписанными растительным орнаментом, теряется в темноте. Обычно он предстает во всем великолепии своих живых фресок, но сейчас необходимо несколько иное настроение. И потому даже стены еле видны. Только два луча яркого света выделяются на фоне полумрака, они не слепят, но явно отделяют помещенных в них от остального зала. Один освещает меня, второй - трон шагах в десяти передо мной. На троне восседает эльф. Про человека с таким лицом я бы сказал, что он почти разменял свой пятый десяток лет, что же до этих созданий - кто знает… Но откуда-то мне известно, что он старше меня во много раз. Янтарные глаза с вертикальными зрачками смотрят на меня, в них усталость и - почему-то - боль.

За границами световых столбов, на том же расстоянии, что и трон, виднеются фигуры, обступившие меня полукольцом. Случайные отблески то высветят какую-нибудь деталь траурных - откуда я это знаю? - одежд, то, скользнув по чьему-нибудь закаменелому лицу, сверкнут в глазах с кошачьими зрачками, янтарных, серых, зеленых, синих, а также невозможно розовых, оранжевых и фиолетовых.

- Атариэн кер Л'ленарин лин Эгалиер, ты находишься здесь, чтобы заслушать свой приговор, - глубокий голос мягок и спокоен, но вот доверять этой мягкости не стоит. Под бархатной оберткой спрятано стальное лезвие. Всегда.

Раздражение. Злость, тщательно контролируемая, так, чтобы ни следа - ни в движениях, ни на лице, ни в глазах. Приговор… И так все ясно: траурные одежды - это или смерть, или изгнание с лишением Имени. Что пальцем по ножу, что ножом по пальцу.

Все же буря, неистовствующая внутри, утихает. Ха, раньше надо было думать. С чего вдруг для тебя будет сделано исключение, если он не пощадил даже родного и любимого брата? Когда он на этом троне - это не эльф, не кровный родственник, это Правитель. Это суд без гнева и пристрастия. По древним законам, что обеспечивают процветание эльфийских родов со времен Айрада. И которые не менялись, Хаос бы их побрал, с тех самых времен…

- За нарушение свободного роста Великих Деревьев, неподчинение старшим по роду и поклонение чужим богам ты приговариваешься к лишению Имени и изгнанию.

Наплевать. Главное, что мои ребята успели спрятаться, теперь не найдете их, хоть все Деревья перетрясите. И, может быт, когда-нибудь все изменится… Плевать, что лишат Имени, все равно в жизни приходится надеяться только на себя: старшие не выслушают, младшие подведут. Плевать, что отнимут эфемерный шанс стать Правителем, когда вырасту. Если для того, чтобы править, надо поступать так - лучше уйти. Мало ли эльфийских наемников без Имени шляется по звездным дорогам? И у меня будет перед ними преимущество: я всегда могу открыть Дверь. Ну, или почти всегда…

Но мягкий голос разбивает вдребезги встрепенувшуюся было надежду:

- За отказ сотрудничать со следствием как место изгнания назначается Айрад, а также блокировка способностей через ослепление.

Ну дедушка, ну удружил! Хотя, тебе же не впервой, ведь точно такой же приговор ты когда-то вынес родному брату.

Правитель встает с трона. Миг - и он исчезает, выйдя из круга света. Еще миг - и его фигура появляется напротив меня, в правой руке ритуальный кинжал, обнажавшийся в последний раз больше сотни стандартных лет назад.

Вспышка - и боль потрясает тело, по щекам течет что-то теплое и липкое, а все вокруг погружается в полумрак и окутывается дымкой, оставляя ясно различимым лишь круг в несколько шагов. Хорошо, что хотя бы Истинное зрение осталось.

И, уже падая в клейкий молочный туман наложенного заклятия, я слышу то ли шепот, то ли беззвучный выдох:

- Прости меня, внучка…

…Боль по всему телу. Саднят вывернутые назад и вверх руки, горят огнем пустые глазницы. Ноги словно зажаты в тисках. Ноющими толчками пульсирует что-то внизу живота. Какие-то неясные фигуры вокруг…